Второй шанс
Шрифт:
– Я не верю вам. Мама не могла …. После того, что он сделал со мной. Этого просто не может быть.
– Детка, ты плохо знала свою мать. Главным для нее было - удовлетворение своих желаний. Может, она и любила тебя по-своему, но это не мешало ей наслаждаться романом с твоим бывшим мужем. Причем, именно она навязывала ему себя. Майкл просто не знал, как от нее отделаться. Она преследовала его, как ненормальная. Я была с ней близка, и Вика откровенно рассказывала мне обо всем, что происходило. Поверь, милая, у меня нет причин обманывать тебя. Ты должна знать.
– Зачем?
– устало проговорила Кристина, потирая пульсирующие виски.
– Какое это теперь имеет значение? Мама умерла, я похоронила ее. Я не изменю свое мнение о ней. Она любила меня. Но была слабой женщиной. Слишком слабой, гораздо слабее, чем я думала. Джон был таким замечательным. Почему она не могла хотя бы уважать его?
– Ты сама знаешь ответ на этот вопрос.
– Многозначительно произнесла Сюзанна. Кристина моргнула.
– Разве ты сама смогла полюбить кого-то еще? Кроме Майкла? Признайся, ты ведь и сейчас его любишь, но в тебе гораздо больше благоразумия, ты не унизишься до….
– Прекратите, Сюзанна. Я не могу больше это слушать. Я не хочу ни о чем вспоминать. Это прошлое, и я не собираюсь к нему возвращаться.
– Ты очень умненькая девочка. Только не сглупи.
– Рис улыбнулась.
– И я никогда не думала, что у тебя роман с Робертом. Он - великолепен в постели, но совершенно не разбирается в женщинах, а чтобы завоевать такую, как ты, нужно нечто большее, чем хороший секс. Я права?
– Это комплимент?
– сухо спросила Крис, чувствуя себя совершенно разбитой.
– Это истина, милая. Извини, если я расстроила тебя. Я не хотела.
“Еще как хотела,” язвительно подумала про себя Монахова.
– Вам, наверно, пора. Передавайте привет Робби.
– Да, и тебе доброй ночи, Кристина. Я рада, что мы поговорили, как старые полруги. Удачи тебе.
Кристина закрыла дверь, и, прислонившись к ней спиной, посмотрела на вышедшую из кухни Лизу. На лице Озеровой читалось искренне сочувствие и жалость.
– Ты все слышала?
– спросила Крис надломленным голосом.
– Да.
– Кивнула Лиза, подходя ближе и заключая подругу в объятия.
– Ты думаешь, что это правда?
– Не знаю.
– Покачала головой Лиз, успокаивающе гладя ее плечи.
– Майкл ничего мне об этом не говорил.
– Неужели мама могла так поступить?
– У любви свои законы, Крис.
– Но это не любовь. Я знаю, что это не любовь. Не могла она любить Майкла. Она, вообще, не могла любить.
– Почему ты так в этом уверена? Любовь бывает разной. Не суди ее строго. Я думаю, что она сама страдала от того, что делала.
– Неужели ты ее защищаешь?
– Я сильно изменилась, Крис. Все оказывается не так, как я представляла. Майкл - не чудовище, Вика - не бесчувственная холодная кукла, и даже Сюзанна вовсе не дура.
– Мне нужно пройтись.
– Хочешь, я с тобой?
– Нет. Отдыхай. Я одна.
– Ты уже спал?
– подняв на него свои огромные полные невыразимой грусти глаза, Кристина отошла от камина и приблизилась к нему, задумчиво и напряженно наблюдающему за ней. Прислонившись головой к спинке кресла, Майкл провел руками по взъерошенным черным волосам, пытаясь пригладить их. Кристина не могла сдержать печальной улыбки. Полусонный и лохматый, он все равно был чертовски красив. Разве можно противостоять этой магической красоте и пронзительным синим глазам? Разве можно жить, не желая его, не вспоминая о нем каждую минуту своей жизни? Разве, вообще, можно жить без него?
– Ради тебя я готов пожертвовать сном.
– Чувственная улыбка тронула безупречные губы. Протянув руку, Майкл сжал ее холодную ладонь. Кристина посмотрела на их переплетенные пальцы. Горечь жгла сердце, которое гулко и болезненно забилось.
– Ради скольких еще ты готов пожертвовать своим драгоценным сном?
– спросила она. Майкл поднялся с кресла и, обхватив ее лицо ладонями, долго смотрел, словно пытаясь понять, что у нее в голове.
– Ты одна.
– Прошептал он.
– Никого больше нет.
– Конечно.
– Кивнула Кристина, мягко отстраняясь. Майкл опустил руки, продолжая наблюдать за ней.
– Что-то случилось?
– спросил он.
Кристина медленно прошла по ковру и снова замерла у камина.
– Нет.
– Она обернулась и посмотрела на него.
– Скажи, Майкл, мама бывала здесь?
Он нахмурился, пристальнее вглядываясь в спокойные серые глаза. Если вопрос и смутил его, то он не показал вида. Засунув руки в карманы трикотажных домашних брюк, Майкл глубоко вздохнул.
– Да.
– Просто ответил он. Глаза Кристины сузились, губы дрогнули в холодной улыбке.
– Ты не собирался рассказать мне об этом?
– Ты не спрашивала.
– Просто я даже предположить не могла.
– Взорвалась она.
– Ты совсем бессовестный?
– Что я должен сказать?
– сквозь зубы спросил он.
– Какое это имеет значение для нас сейчас? Я, что, обязан отчитываться за каждый проведенный за восемь лет день? Ты за этим пришла? Прочитать мне очередную лекцию? Я не нуждаюсь в твоих проповедях. Я сам знаю все, что ты можешь сказать. Я не собираюсь ничего отрицать, но и признаваться в каждом грехе у меня нет желания. Мои желания в данный момент весьма прозрачны, и ты наверняка догадываешься о них.
– Господи, Майкл, ты все время думаешь только об этом. Неужели нет ничего важнее?
– Кристина пренебреженно окинула его долгим взглядом.
– Ты просто жалок.
– Так пожалей меня.
– Он смотрел на нее с непробиваемым спокойствием. Закатив глаза, Крис со свистом выдохнула.
– Я ненавижу тебя, Майкл.
– Сказала она. Он даже не моргнул, словное слова ничего для него не значили.
– Тогда уходи, - произнес он жестко.
– Иди. Я не держу тебя. Никогда никому не навязывался и не стану этого делать. Я сделал все, что мог. Я сказал все, что хотел. Больше мне добавить нечего. Что ты хочешь знать, что хочешь услышать? Ты лучше меня знаешь, что люди не меняются. Я пытаюсь исправить совершенные ошибки, но у тебя всегда наготове новые обвинения. Я не принц, не праведник. Я - Майкл Рис - прожигатель жизни и бабник.