Второй шанс
Шрифт:
— Дискорд, — в ужасе прошептала Твайлайт Спаркл с расширившимися глазами, прижимая копыто ко рту.
И тут, низкий, насмешливый, слегка гнусавый голос снисходительно прохрипел:
— Ну привет, Твайлайт Спаркл. Давненько не виделись.
Заметка: Достигнут максимальный уровень.
Глава 6
Плата за грех
«Надеюсь,
Некоторое время Твайлайт глядела на массивную серебристую статую полными ужаса глазами. Затем, обернувшись к Голденбладу и укзывая копытом на диковинное существо, воскликнула:
— Так это и есть «Проект Химера»?!
— Понимаю, понимаю, — раздался протяжный и сдавленный, но не лишенный сарказма голос. — Но назвать это «Проект Дискорд» или «Проект Драконеквуус» было бы слишком большим одолжением с их стороны.
Твайлайт, слегка успокоившись, посмотрела через плечо на статую, а потом снова на Голденблада.
— Что Дискорд здесь делает, Голденблад? Как ты мог поставить тех двоих во главе… этого?! Я сообщу Луне… — начала она, но её прервал глухой смех статуи.
— О, как бы я хотел увидеть сейчас твоё лицо, Твайлайт. Как бы я этого хотел, — смеясь, сказал Дискорд. — Хотя ещё больше мне бы хотелось выбраться из этого дурацкого серебряного костюма, который Голди на меня надел. Ох, как бы мы тогда с тобой повеселились, Твайлайт. Повеселились… — добавил он, ядовито прошипев последнее слово.
— Луне всё известно. И Селестии тоже, — ответил Голденблад, подходя к статуе. Твайлайт казалась совершенно растерянной. — Когда началась война, Селестия поняла, какой угрозой для Эквестрии станет Дискорд. Если даже ссора трёх кобылок позволила ему освободиться, пусть даже спустя много лет заточения в камне и после того, как элементы сменили владельцев, то сколько же магия сможет его сдерживать теперь, когда зебры и пони убивают друг друга в невиданных масштабах?
Он бросил на статую тяжелый, испепеляющий взгляд.
— Более того, зебринские легенды говорят о Дискорде, как о «звёздном насмешнике».
— Это правда? — спросила Твайлайт в замешательстве.
— Я не хвастлив, — сказал Дискорд с притворной скромностью.
Я попробовала подойти ближе к статуе и уйти с пути Твайлайт, но тут же почувствовала сильное головокружение, которое вдруг сменилось острой болью в хвосте, на несколько секунд подступила тошнота.
«Ладно. Не знаю, что это было, но больше никаких попыток двигаться. Во мне и так мало осталось своего, не хватало ещё потерять мой бедный хвост».
— Правда. Пони не
— Благодарю за комплимент, — наигранно-искренне прервал его Дискорд. — Однако должен признать, по части манипуляций и причинения страданий мне до тебя очень далеко, Голди. Кстати, как поживает Флаттершай?
На лице Голденблада не дрогнул ни единый мускул, только его рог засветился, когда он телекинезом нажал на кнопку и повернул ручку какого-то регулятора. Металл статуи загудел, и этот гул вскоре стал похож на крик. Крик, сливающийся с безумным криком Дискорда, в который превратился его нездоровый смех.
— Сейчас же прекрати! — крикнула Твайлайт, поворачивая своей магией ручку в обратном направлении.
— Уже? Так скоро? — спросил Дискорд сквозь одышку и болезненный смех.
Гул стих, Голденблад пристально посмотрел на статую.
— Ещё до того, как Луна заняла трон, агенты зебр пытались выкрасть Дискорда. После того, что Селестия и вы с ним сделали, все справедливо полагали, что, обретя свободу, он обратится в первую очередь против нас. Поэтому зебры предполагали, что смогут использовать его для торга или устрашения. Изначально Селестия решила изолировать его здесь. Под Хуфингтоном есть залежи особой руды, которая нейтрализует его силу. Но войне не было конца, и мы понимали, что его заклятие окаменения не продержится долго даже здесь. Он уже увеличился на половину за последние десять лет.
— Ну, знаешь, если всё время сидишь на диете из войны, хаоса и неопределённости, и при том без возможности размяться, не мудрено и пополнеть, — проворчал Дискорд.
— Не могу поверить, что мы старались настолько зря, — тихо сказала Твайлайт, склонив голову. — После всего того, что он сделал с моими друзьями, и того, что пришлось сделать нам, чтобы снова воссоединиться… Теперь кажется, это всё было напрасно.
Голденблад смотрел на неё несколько долгих мгновений, затем сказал:
— Не вини себя. Селестия много веков правила в относительном мире со времён его заточения, самая большая возможность освободиться была у него во время возвращения Найтмер Мун, но и этого оказалось не достаточно. Если бы всё шло по-прежнему, он остался бы камнем ещё на тысячелетие. Но эта война… столько ненависти и беззакония, столько насилия и разрушительных эмоций вот уже почти двадцать лет… Как раз то, что ему нужно, чтобы снова обрести свободу.
— И как ты можешь упрекать меня за желание присоединиться к такому веселью? Я мог бы сделать всё гораздо интереснее для каждого. Жду не дождусь этого момента. Ты ведь знаешь, как скучно быть статуей… хотя подожди-ка, ты не знаешь. Откуда бы тебе это знать, верно? — презрительно усмехнулся Дискорд. — А ещё зовешь меня злодеем.