Второй шанс
Шрифт:
Вот и маленький дом на тихой улице, где остановилась Кора. Он вошел и позвонил во входную дверь. Дверь сразу распахнулась, как - будто его ждали.
– Заходи. Я все думала, увидимся мы здесь еще или нет.
– Мам, кто там? – мальчик лет двенадцати высунулся из соседней комнаты.
– Это ко мне, Артур. Побудь у себя. – И дождавшись, пока тот скрылся, ласково улыбнувшись, пояснила, - Сын. Его на сутки из лагеря отпустили.
– Я догадался. Вот... Зашел попрощаться. Мне надо улетать.
– Уже? – Кора сжала у горла воротник платья.
Да, мне пора. Я напишу при первой возможности….
Шум за дверью заставил
– Крикс Мадина? Вы арестованы. – Офицер штурмовиков чуть выступил вперед.- Сопротивляться не советую.
Мадина быстро просчитывал варианты. Арест не сулил ничего хорошего, но по всем вариантам получалось, что при попытке побега пострадает Кора, а возможно, и ее сын. Он не мог подвергать опасности женщину, которую любил, уже понимая, что теряет ее навсегда.
– Я сдаюсь офицер. Хозяева ни при чем. – И протянул оружие.
========== Глава 24 ==========
– Генерал Мадина арестован, – сообщил Учитель, прочитав депешу от СИБ
– Много погибших?
– Ни одного. Он сдался. – И посмотрев на меня, счел нужным пояснить, - его поймали в доме дамы его сердца. При сопротивлении могла пострадать ее семья. СИБ хорошо сработала.
Я удивился. Надо же. Кто бы мог подумать: начальник контрразведки и любовь.
«Кто бы мог подумать Дарт Вейдер и заботливый отец», - вторил мне Император.
– Его переправят на «Исполнитель»? – Хотелось взглянуть, ради кого рисковал жизнью мой сын.
Император хмыкнул.
– Учитывая привычку твоего сына выпускать любого ребела, который подвернется под руку, я считаю это нецелесообразным. Его переправят на мой линкор.
Серые стены, серый потолок, серый пол. Все серое в этой клетушке, куда запихнули Крикса Мадину. Ему не стали надевать наручники. Просто втолкнули сюда и оставили наедине со своими мыслями и воспоминаниями. Вот это-то и было самое страшное. Почему – то вспомнились первые шаги на имперской службе. Вот он, молодой коммандер. Вся жизнь впереди. Гибель друзей. Полученные раны. Свадьба. Первые шаги дочки. Улыбка жены. Страшное известие – смерть близких. Даже сейчас, по прошествии стольких лет Мадина в отчаянии сжал голову руками. Тогда он не соображал ничего. Только отомстить. Только месть, казалось, могла заглушить невыносимую тоску. Но нет. Он мстил Империи, а тоска не утихала. Просто стала не такой явной. Просто превратилась в болезненный фон, который все время напоминал о себе в минуты редкого отдыха. Уже заняв пост начальника разведки и контрразведки, Мадина понял, что пытаясь заглушить свою тоску, он делает несчастными другие семьи. Почему – то всплыло в памяти лицо голубоглазого мальчика, когда он оставался прикрывать его отход. Да, и им генерал тоже пожертвовал. Но мальчик выжил. Перешел на сторону Империи. Скайуокер и измена. Мог изменить кто угодно, но только не Скйуокер. Нет. Даже сейчас, в минуту отчаяния, Мадин понимал, что здесь что-то не так. Не так… Но впервые с той минуты когда узнал об этом, генерал порадовался, что хотя бы мальчик выжил в этой бессмысленной борьбе. И правда. Какой смысл в этих убийствах? Мадин расстегнул воротничок и снова уставился в пол. Новое воспоминание: темные глаза Коры. Ее испуганный взгляд, когда он сказал, что улетает. Белобрысый мальчик в соседней комнате. Ее сын. И что теперь?
Казалось, лидеры Альянса поменялись ролями. Теперь Мон Мотма, обхватив себя руками, нервно расхаживала по комнате, а сенатор Гарм Бел Иблис сидел за столом, устало сложив руки на столешнице и опустив голову. Тяжелые мешки набрякли под глазами. И вообще, весь его облик говорил об усталости и безнадежности.
Мон Мотма некоторое время походила по комнате, взад вперед, взад вперед, а затем остановилась у окна. Длинные аристократические пальцы выбили по стеклу нервную дробь.
– Он нас обует. А мы ничего не можем сделать. Ничего….
– А что мы можем сделать? – нехотя ответил сенатор. – Ни-че-го. – по слогам проговорил он. И твердо повторил:
– Ничего.
– Ну, нет! – Мотма снова заметалась по комнате, как тигр в клетке. – Ну, нет!
Все, все, за что она боролась, за что легли сотни и тысячи людей оказалось напрасным? Нет, нет, не может быть… Ведь должен же быть какой-то выход, а? Выход… Выход….
Дверь раскрылась и испуганный секретарь объявил:
– Делегация во главе с Лордом Вейдером прибыла.
Поздно.
– Лорд Вейдер, - вздрогнул Бел Иблис и впервые поднял голову. – Почему Лорд Вейдер? Не Император?
Мон Мотма промолчала, задумавшись.
– Потому что Лорда Вейдера невозможно переубедить. Потому что у нас нет шансов. Они думают, что запугали нас! Ну, нет!
Бел Иблис встал, поправив тунику.
– Кто бы ни пришел, мы не в том положении, чтобы заставлять его ждать.
В комнату для совещаний вошли одновременно с двух сторон: Мон Мотма, Гарм Бел Иблис и Лорд Вейдер со свитой из офицеров.
– Коммандер, выполняйте! – я отвернулся к окну, после прошедших переговоров настроение было не лучшее. Присутствие сына немного улучшало его. Но только немного. Мальчик двинулся было к двери, но замялся и нерешительно обернулся. Я ждал. Вот только объяснений с сыном мне и не хватало. Все о чем я сейчас мечтал – это добраться до тренировочного зала с дроидами. Парочку как минимум я раскрошил бы.
– Отец… я слышал, что генерала Мадину арестовали. Что с ним будет?
Я вздохнул. Иметь сына-адъютанта тоже не всегда удобно. И когда успел узнать?
– Его будут судить. – И так как мальчик продолжал вопросительно смотреть на меня, раздраженно добавил, - допрашивать не будут. – Я услышал, как сын перевел дух. Интересно, что он имеет против допросов? Можно подумать, его хоть раз допрашивали и он знаком с предметом. Да… ребельская пропаганда.
– Мне надо его увидеть.
Голос сына вывел меня из задумчивости.
– Что?
– Я должен его увидеть.
– Коммандер, я, кажется, дал вам задание. Выполняйте.
– Неужели ты не понимаешь…
– Коммандер, выполняйте поручение, - и, видя, как глаза сына начинают упрямо блестеть, добавил, - узнаю, что пытался с ним увидеться, на гауптвахте будешь сидеть до Корусканта, и как только я не смогу отследить твое местонахождение, тут же – под арест. Без разговоров. Или может тебя уже сейчас арестовать?
Мальчишка какое-то время возмущенно молчал, потом четко отдал честь:
– Разрешите идти?
– Идите.
Я посмотрел, как за сыном закрылись двери, и устало вздохнул.
«Упрямец!» Но такой родной и близкий.