Второй Шанс
Шрифт:
Поляна-то точно была та же, но вот сруба я, оглянувшись, не обнаружила. Это еще что за шутки такие?
— Что ты собираешься сделать?
Женский голос раздался совсем недалеко. Он был необыкновенно музыкален, но звучал тревожно. Я поспешила на его звук и увидела пару, стоявшую среди сосен. Мужчина и женщина. Один только их вид заставил меня остановиться, да что там — просто пригвоздил к месту. Это были эльфы. Женщина была невысокой по сравнению с мужчиной, который производил очень внушительное впечатление. Его жемчужно-серые одежды, казалось, сотканы были из ветра
А вот женщина была совсем юной. Она казалась очень хрупкой в своей свободной зеленой одежде. Одеяние было простым, и в то же время – изящным и нежным, точно молодая листва. На капюшоне лежала такая восхитительная и струящаяся пшеничная волна, что даже очаровавшие меня волосы Басха показались рядом с ней тусклой подделкой. Она очень походила на старшего эльфа; я решила, что они – отец и дочь. Во всяком случае, и глаза, и их выражение у них были совершенно одинаковы.
— Я собираюсь разорвать тропу, — сказал старший эльф. — Я боюсь, это единственный выход.
— Я не согласна с тобой! Уверена, Авальдар сможет что-то придумать.
— Он слишком далеко, а времени у нас нет. Скоро они поймут, что дело сделано, и тогда мы уже не остановим вторжение.
— А големы?
— Мы не сможем ими управлять. Ты слишком молода для этого.
— Позволь мне хотя бы попробовать!
Старший эльф коснулся щеки дочери, улыбнулся. Как соединились в этой улыбке нежность и печаль!
— Нет, Таэринне.
— Почему?..
— Потому, что так ты точно останешься жива. Я хочу быть в этом уверен.
Таэринне поджала губы, как маленькая девочка. В серебристых ее глазах блеснули слезы.
— Я командир отряда Нэль, а не ребенок!
— Для меня ты навсегда останешься ребенком.
— Но ведь, если ты разорвешь тропу... Все те, кто остался по эту сторону... Они ведь уже никогда не вернутся домой!
— Нам придется принять эту жертву, — брови эльфа сошлись на переносице, взгляд стал темным и тяжелым. — Просто для того, чтобы все те, кто ждет нашей победы за рубежом Даирвай, выжили. Чтобы выжило Царство. Авальдар сможет навести там порядок, я не сомневаюсь.
— А если нет? Магия меняется, отец, я чувствую это всем телом! Мир слабеет и задыхается! Что, если Царство не переживет этого?
— Здесь мы бессильны, Таэринне. Давай постараемся изменить то, что еще можем. Я разорву тропу, таково мое решение. А ты... Ты соберешь оставшихся и постараешься найти им дом по эту сторону Аутерскаа. Я ведь могу рассчитывать на тебя?
Молодая эльфийка вдруг упала на колени и разрыдалась. Громко, по-детски. Отец присел рядом и положил руки ей на плечи, гладя и утешая ее.
— Ну, ну, Таэринне. Я не могу видеть, как ты плачешь. Если ты сейчас отправишься в Царство, то успеешь перейти тропу. Возвращайся, если хочешь, будь с братом. Я не могу взваливать на тебя такой груз...
— Нет, — гнусаво выдавила девушка. — Нет! Я командир. Я не брошу своих. Я сделаю это, отец. Для тебя, для них... И... И для...
— Для мамы, — тихо закончил старший эльф. — Она и не ждала от тебя ничего другого, Таэринне...
Он прижал дочь к себе, и я увидела, как по его твердокаменной щеке тоже бежит одна-единственная, но почему-то сияющая, точно карбункул, слеза... Ослепленная, я зажмурилась.
Глава 11
Ну, конечно. Странные сны Аэнна-Лингэ. Чего и следовало ожидать.
Я села на лежанке и потянулась. Окинула взглядом комнату. Через слюдяное оконце пробивался серый свет. Проснулась я, похоже, первая, и мне следовало будить остальных. Хотя в голове и шумело слегка.
Возвращая к жизни глубоко покойные тела на лежанках, я не испытывала ни малейших угрызений совести — тем более, что настроение у меня было отвратительное. Басх соскребал себя с постели с большим трудом — видимо, долго еще вчера сидел над своими книгами и записями. Святоша же был свеж, бодр и полон сил. Мы позавтракали, а затем я вышла из дому, чтобы умыться в ручейке, который еще не поддался плену топкого ледка и журчал очень весело. Поляна, на которой стоял сруб, производила на меня теперь довольно странное впечатление. Один раз мне даже показалось, что я опять вижу фигуры эльфов на ее краю.
Около ручья меня снова настигло вчерашнее головокружение, причем почувствовала я себя совсем худо. Мир снова начал мерцать и двоиться, подступила тошнота. Да что же со мной такое? Если бы мой последний мужчина не случился со мной аж года полтора тому назад, у меня сейчас возникли бы очень нехорошие подозрения. Но это исключалось. Может, я чем-то больна? Тоже едва ли...
К тому же меня снова начало пробирать предчувствие неприятностей.
Наскоро умывшись, я вернулась в избу. Святоша уже приготовился к выходу, Басх искал что-то около очага. Я тоже начала одеваться.
— Что-то ты бледнее обычного, — заметил Святоша, подавая мне плащ. — Все в порядке?
— Не совсем. Странные сны снились, голова опять кружится, да еще и на душе кошачья баллада.
— Что, опять чуешь неприятности?
— Вроде того.
— Интересно, что на этот раз.
— Если честно, — сказала я совсем тихо, — мне уже очень хочется как можно скорее закончить это дело.
Святоша, отвернувшийся было, чтобы взять свой колчан, хищным движением снова обернулся ко мне:
— Так. Что-то ты не то говоришь. Ну-ка, рассказывай, что случилось.
Я вспомнила вчерашний разговор с Басхом и сглотнула. Скорее удавлюсь, чем расскажу Святоше. Нет, лучше повешусь или утоплюсь. Или отравлюсь.
— Я нашел! — радостно сказал историк со стороны очага. — Было бы жаль потерять эту чернильницу, она такая удобная.
— Значит, выходим, — ответил ему Святоша.
Когда мы покидали сруб, напарник ткнул меня под ребра и прошипел:
— Смотри у меня, грызун. Если что-то тут не так — я из тебя все равно это выжму.
— Иди в пень, — прошипела я в ответ. — Когда это будет тебя касаться — обязательно дам знать.