Второй уровень. Власть и любовь
Шрифт:
Главная проблема — герцог Видог. Правитель Плайда необычайно силен и никогда не согласится с таким раскладом. Но Берда можно обмануть. На словах говорить одно, а делать совершенно другое. Кроме того, никто в этом мире не вечен. У сына Видога Дейла гораздо меньше амбиций. Брак с Эвис и титул принца его вполне устроит. Что-что, а плести интриги графиня умела. Свой шанс она не упустит.
— Эскадра китарцев покинула орбиту Эдана и двинулась к нам! — громко доложил наблюдатель.
— Сколько кораблей у барона Мейгана? — уточнил командир «Альзона».
Чтобы сосчитать
— Пятнадцать тяжелых крейсеров, двадцать два легких и сорок эсминцев, — отчеканил лейтенант.
— Противник бросает в сражение все силы, — бесстрастно констатировал Хейвил.
— Почему они не остались у планеты? Наземная система обороны помогла бы им удержаться. Да и мы бы понесли значительные потери, — демонстрируя неплохие познания в военной области, сказала Торнвил.
— Думаю, тут несколько причин, — произнес майор. — Во-первых, у барона возникли трения с джози. Активные боевые действия на подступах к Эдану неминуемо приведут к многочисленным жертвам среди коренного населения. Мохнатые твари надавили на Ури-са. А во-вторых, Мейган еще надеется остановить вторжение. Промедление грозит ему гибелью. Вот он и торопится.
Вскоре Октавия в очередной раз убедилась, насколько умен и проницателен офицер. Примерно через полчаса дежурный сообщил, что китарцы срочно просят канал связи с графиней. Торнвил поднялась с кресла и не спеша проследовала к мостику. Привычным жестом поправив волосы, правительница проговорила:
— Включайте. Мне интересно, что теперь предложит барон.
Через мгновение Октавия увидела Уриса. Строгий серый мундир, широко развернутые плечи, мрачное, сосредоточенное лицо. Эти двенадцать дней дались Мейгану нелегко. Усталость сразу заметна. Потухший взгляд, под глазами мешки, дыхание тяжелое, прерывистое. Явные признаки депрессии и бессонницы. Барон прекрасно понимал, что его участь решена. На уступки Торнвил больше не пойдет.
— Здравствуйте, графиня, — хриплым голосом сказал Урис. — Ваш флот вторгся на мою территорию…
— Разумеется, — язвительно парировала Октавия. — А разве могло быть иначе? Вы оттолкнули протянутую руку дружбы и вероломно напали на меня. Властолюбие затмило ваш разум. И вот расплата. Но обратите внимание, в отличие от мерзавцев, подло ударивших в спину, я официально объявила войну.
— Поверьте, я не причастен к покушению, — произнес Мейган. — Кто-то ловко воспользовался ситуацией.
— Не надо повторяться, — раздраженно вымолвила Торнвил. — Я это уже слышала. Совпадений чересчур много. Точная дата визита, корабль перекупщиков, летевший тем же курсом, и, наконец, пароль. Конверт был передан лично послу Китара. Если вы не виновны, хорошенько допросите Крисби.
— Мы так и сделали, — вставил барон. — К сожалению, ничего добиться не удалось. Ни одного имени.
— Служба безопасности Эдана ужасно работает, — усмехнулась графиня. — Пришлите посла ко мне…
— Это невозможно, — грустно вздохнул Урис. — У Олана оказалось слабое сердце.
— Вы затеяли рискованную игру, — прошипела Октавия. — Устранение единственного свидетеля огромная ошибка и лишнее доказательство вашей беспринципности. Убийство — тяжкий грех.
— Обойдемся без нравоучений, — гневно прорычал Мейган. — Чего вы хотите? Мою голову?
На скулах мужчины выступили желваки. От злости Урис буквально скрипел зубами. Торнвил младше барона на десять лет, мало того она — женщина. Да, как смеет эта наглая выскочка, отправившая на тот свет собственного мужа, читать ему нотации! Мейган с трудом удержался в рамках приличия.
Графиня с нескрываемым удовольствием наблюдала за дворянином. Довести Уриса до бешенства оказалось не так уж сложно. В душе барона сейчас настоящая буря, готовая в любой момент выплеснуться наружу. Раньше Мейган себе подобного не позволял. Страх и отчаяние — вот причина срыва.
— Чего я хочу? — иронично повторила Октавия. — Справедливости. Преступники должны быть наказаны. Мои требования просты: вы приказываете эскадре вернуться на базу, а сами предстаете перед сирианским правосудием. Обещаю, что следствие будет честным, непредвзятым и объективным.
— Но как я оправдаюсь? — воскликнул Урис. — Все факты против меня.
— В том то и беда, — проговорила Торнвил. — Если ничего не выяснится, вас тихо, без шума казнят. И это не самый худший вариант. Инъекция… и спокойная смерть во сне. Семья сохранит имущество и привилегия. Вырубать под корень род Мейганов я не намерена.
Барон взглянул на женщину. Нет, графиня не издевается, она торжествует.
— Условия капитуляции крайне жесткие, — заметил мужчина. — Что если я откажусь?
— Вас публично повесят на центральной площади Фланкии, — сказала Октавия. — Так наши далекие предки расправлялись с врагами. Я решила не отступать от традиций. В этом что-то есть.
— Дикость и варварство, — возразил Урис. — Подражаете своему союзнику герцогу Видогу?
— Ну-ну, вы недооцениваете правителя Плайда, — улыбнулась Торнвил. — Он бы вас четвертовал. Или на потеху толпы выпустил драться с гладиаторами. Пример Грема Флэртона очень показателен.
— Злобная фурия, — гордо произнес Мейган. — Ты не поставишь меня на колени. Лучше смерть в бою, чем позор и унижение. Мы сумеем достойно встретить агрессора.
— Каждый сам выбирает судьбу, — пожала плечами графиня. — Кстати, я забыла сказать, что люди, оказавшие сопротивление оккупационным войскам будут проданы в рабство. На месте солдат и офицеров я бы задумалась. Стоит ли жертвовать родными и близкими ради обезумевшего тирана.
Это был хитрый ход. Стараясь продемонстрировать коварство Октавии, барон не стал закрывать канал. За его переговорами следили и на кораблях эскадры, и на Эдане. Торнвил блестяще воспользовалась ситуацией. Вместо того чтобы вселить уверенность в подданных, Урис посеял сомнения.
Восемнадцать лет назад он ведь действительно узурпировал власть. Крови тогда пролилось немало. Сторонников императора безжалостно уничтожали. Теперь, Мейгану многое припомнят. Особой любви к нему граждане страны не испытывали.