Второй вариант
Шрифт:
Агентурной работой Савин занимался давно, и кого только ни довелось повидать ему в этой роли: мужчины и женщины, пожилые и совсем юные, великосветские денди и проститутки… Разные характеры отличали известных ему агентов-провокаторов. Как правило, все они начинали одинаково: сломавшись, новоявленные агенты пытались оплатить свою жизнь или свободу как можно меньшей ценой — за этим стояли угрызения совести, желание не перегружать грехами запроданную душу. Потом, позже, все шло обычно по-иному, но это — потом, когда человек уже понимал, что выхода нет и не будет. Иначе получилось с Акимом,
Человек, проходивший теперь в тайных списках контрразведки под этим именем, был задержан случайно. Трудно сказать, чем бы все это кончилось, не попади он на допрос к генералу Климовичу, который не знал тогда ни настоящего имени арестованного, ни роли его в симферопольском подполье.
Климович психологических подходов не признавал: он шел напролом — кричал, запугивал, бил… В данном случае достаточно было окрика: арестованный сразу согласился сотрудничать с контрразведкой. Тут же, назвав несколько явок и паролей, доказал, что это не пустые слова. Ему инсценировали побег, и подпольщики, радуясь его удаче, не знали, что отныне каждый из них, столкнувшись с Акимом, доверившись ему, обрекают себя…
Аким работал хладнокровно, точно и беспощадно. Не ожидая очередных заданий, сам подсказывал их. Глядя на него, капитан Савин хотел понять: что движет этим человеком? Страсть к деньгам, патологическая жестокость?
Словно догадавшись, что мысли Савина обращены к нему, Аким взглянул на капитана в упор и тут же отвел глаза.
— Ну что ж, теперь о наших севастопольских делах, — перешел наконец к главному полковник Тума-нов. — Как вас здесь встретили… товарищи? — Начальник контрразведки усмехнулся.
— Пока все хорошо, — ответил Аким.
— Ну а главное, то, ради чего мы вас вызвали в Севастополь?
— Удивительная у нас работа! — засмеялся Аким. — Бывает, землю под собой роешь, чтобы выяснить какой-то пустяк, под удар себя ставишь, а в итоге — пшик! А на этот раз… В общем, имею удовольствие доложить, что человек, разыскиваемый в связи с известными событиями на большевистской явке в Симферополе, прожинает здесь. Адрес я установил. Зовут его Николай.
— Но почему вы уверены, что это именно тот человек? — спросил Савин. Он все еще не верил в удачу.
— Во-первых, словесный портрет, — отозвался Аким. — Во-вторых… Он появился здесь на следующий день после провала в Симферополе. Согласитесь, что такие совпадения маловероятны.
— Кто хозяин квартиры? — спросил Туманов.
— Хозяин — отставной боцман, он не представляет для нас интереса, — ответил Аким. Скороговоркой добавил: — Вместе с боцманом живет его внучка.
Туманов и Савин переглянулись, как бы сверяя впечатления: им показалось, что агент чего-то не договаривает, и это настораживало.
— Не знаете, почему он остановился именно там? — спросил Савин.
— Боцман был знаком с его отцом. Раньше этот Николай жил в Севастополе. — Какая-то нервная, по- прежнему непонятная торопливость звучала в голосе Акима. — И вот что любопытно. Я сообщал Василию Мефодиевичу, что подпольщики ждут некоего Петровича. Думаю, что ждет этого человека и Николай. Фактов у меня нет, но знаете — интуиция подсказывает…
— Значит, опять Петрович… — медленно проговорил Туманов. — Видимо, он и прочитал шифрованное объявление Николая в Симферополе, согласны, Василий Мефодиевич?
— Вполне возможно. Скорее всего, именно так.
— Да, конечно, так, — как бы подводя черту под своими размышлениями, вздохнул Туманов. — Ваши соображения, капитан?
— Думаю, кому поручить слежку за Николаем. Чтобы и на этот раз не ушел…
Туманов чуть помолчал, посмотрел на Савина.
— А ведь уйдет, Василий Мефодиевич. Опять уйдет, — мягко, даже ласково проговорил он, и тут же в голосе его прозвучали отметающие нотки. — Нет! Никакой слежки!
— Но как же… — удивился Аким, — как мы узнаем?
— А с вашей помощью, — Туманов легко встал, прошелся по комнате. — Подполье — вот единственный ключ! Туда обратился за помощью Николай. И еще не раз обратится! Значит, ваша задача — знать обо всем, что происходит в подполье. Мне нужен Петрович. Я понимаю, как это трудно, но что делать — мне очень, очень нужен Петрович!
Начальник контрразведки подошел к буфету, достал рюмки и бутылку старого шустовского коньяка.
— Выпьем, — едва ли не весело сказал он, разливая коньяк, — выпьем за удачу! И, кроме того, это подкрепит наши силы перед дальнейшим разговором…
Они выпили. Аким поперхнулся, пробормотав извинения, поспешно вышел.
— Положение у него и впрямь не из легких, — произнес Савин.
— Не жалейте его, капитан. Это все-таки мразь. — Осторожно, двумя пальцами, полковник взял рюмку Акима, брезгливо отставил ее на край стола. — Вы думаете, зачем он вышел? Понял, что мы заметили его недоговорки и решил взять тайм-аут — хочет собраться с мыслями.
— Ну, это он напрасно! — покачал головой Са-вин. — Куда он денется?
— Да вот и я так думаю…
За дверью послышались шаги — возвращался Аким.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Накинув на плечи пушистую шаль, Вильчевская сидела в глубоком кресле тихо, не шевелясь, лишь рука ее осторожно поглаживала задремавшего на коленях кота. Близорукие глаза генеральши задумчиво щурирись, время от времени она легко, едва слышно вздыхала…