Второй верхний предел
Шрифт:
— Твою ж, — ругнулся он.
Тошиминэ почему-то устоял и даже начал улыбаться.
— Хаски, не высовывайся пока.
— Что?
— Он видит только тебя. Обо мне он до сих пор не подозревает. Поэтому притворись мертвым, иначе он тебя еще не раз стукнет, причем, головой. Это его место, он здесь почти бог. Слабенький, правда.
Хаски послушно замер. Быть размазанным по стене кем-то слабеньким не хотелось вовсе. Впрочем, и сильные обойдутся. Меч приятно грел руку и словно подбадривал. Ему хотелось драться.
Недодемон вошел гордо, и ничего не опасаясь. Торжествующе уставился на лежавшего
— Ты, — выдохнул и отступил. Два раза шагнул, прежде чем замереть и задуматься. — Ты! — более радостно произнес. — Сразу два. Двоих точно хватит.
— Подавишься, — сказал командир.
Хаски пошевелился и попытался встать. Спина запротестовала, и начала всячески намекать, что лучше тихонько лежать на месте и ждать пока придет Санья. Она снимет боль, подлечит. А то мало ли что там.
— Лысого демона, — не согласился со спиной Хаски.
Тошиминэ легко и изящно, как большущий кошак подходил к демону. Точнее, если верить ощущениям, он к нему крался, тихо и неспешно. Спешить было некуда, убегать добыча не собиралась, потому что считала себя хищником. А еще эта добыча могла попытаться напасть и у нее могли оказаться неприятные сюрпризы, разбросанные на пути, да и ударить издалека она могла, поэтому бросаться на нее, не глядя, не стоило. И Рыжая Сволочь крался. Осторожно и вдумчиво, как большой кошак к зазевавшейся птице, замирая в тенях и не ставя лапы на подозрительные веточки способные его выдать треском.
Меч командира смотрел в пол, словно размышлял.
А недодемон ухмылялся, будто Тошиминэ столь старательно шел прямо в ловушку.
— Лысого демона, — повторил Хаски и, зашипев, поднялся на колени. Потом, цепляясь за неровный камень стены начал вставать на ноги. Очень аккуратно, боясь упасть.
Почему-то ему казалось, что недодемон ударил его не настолько сильно. И вроде бы не головой. Так почему эта сволочь болит и заставляет мир плавно покачиваться?
Тошиминэ крался и крался, очень долго. Хаски так же долго вставал.
А потом хозяин пещеры ударил.
Хаски пошатнулся, вцепился в камень и зажмурился, пережидая вспышку. Недодемон громко и фальшиво захохотал, но почти сразу замолчал.
— Не ждал? — раздраженно спросил Тошиминэ. — Меня защищают и в первую очередь от того, что уничтожило мой город.
— Сволочь, — провыла добыча и Хаски был готов с этим гадом согласиться.
Вместо этого он аккуратно покачал головой, убеждаясь, что звук металлического лязганья ему не послышался, открыл глаза и осмотрелся.
Картина не радовала.
Недодемона видимо тоже кто-то или что-то защищало. Меч Тошиминэ выплясывал с практически невозможной для человеческой руки скоростью, метался рассерженной змеей, пытался жалить и налетал на защиту. Вызывал мелкую рябь то у лица противника, то у ног, то напротив груди, но пробить не мог.
И эта тварь ухмылялась. Радостно, словно все шло именно так, как было ему нужно и вымахивание мечом уже ничего не изменит.
А еще хозяин пещеры медленно, шаг за шагом смещался влево, не отрывая взгляда от лица Рыжей Сволочи. Как будто пытался заключить его в невидимый круг.
— Демона лысого, — еще раз сказал Хаски.
Нужно было что-то делать. А он не понимал что. И был уверен, что нельзя позволить недодемону заключить командира в круг. Это что-то достроит, или усилит, или закончит какой-то давно заготовленный рисунок. Слишком уж оно похоже на один из шагов ритуала.
Ритуалы Хаски откровенно не нравились. Любые. Из-за того, что они необратимы. Что сделано, того уже не изменишь.
Но как этот ритуал прервать?
Пытаться недодемона сжечь? Глупо. Огонь демон сожрет, как редкостное лакомство. И не подавится. Хаски в этом был уверен. Его огня попросту не хватит для того, чтобы заставить тварь из нижних пределов почувствовать опасность и сбежать. Тем более эта тварь — часть человека. Поэтому умеет мыслить гораздо лучше, чем все его родичи и жрать огонь по частям додумается.
Подкрадываться и бить мечом, пока любитель жертвоприношений занят Тошиминэ? Может и подкрадешься. Точнее, скорее всего недодемон обратит на подкрадывающегося человека не больше внимания, чем на летающую рядом муху. Ритуал прерывать он не станет. В крайнем случае, отмахнется и прихлопнет. У него ведь защита, которую не может пробить меч Рыжей Сволочи, так что скорее всего не пробьет ни один другой меч.
— Ни один другой меч из металла, — раздраженно прозвучал голос предка за спиной. — Тупой ребенок!
— А? — переспросил Хаски.
— Мечи куют из металла! — рявкнул предок. — Почти все мечи! Значит, и защищаться проще всего от металла, а не от формы, которая может быть разной и уж тем более не от содержания. Меч по частям за защиту не попадет.
Первый помощник недоверчиво уставился на оружие в своей руке, по-прежнему теплое и ощутимо живое.
— Думаешь, защищается недодемон исключительно от металла, а не от лисьей силы?
— Хм, — глубокомысленно отозвался предок.
Хаски немного постоял, прислушиваясь к ощущениям в спине и размышляя над словами предка. Меч, который принесли из Разлома, вряд ли имеет какое-то отношение к металллу. Да он вряд ли вообще имеет что-то общее, с каким либо материалом, из которого люди умеют создавать оружие. Не дерево ведь это и не камень, и не кость. И даже не преобразованная энергия. Энергией и стихией, как и живой плотью, создания из хаоса питаются. Но из чего они состоят сами? Что им позволяет мгновенно менять облик вещей, заставлять их двигаться, умильно попискивать, изображая щенков или агрессивно бросаться на хозяев?
Создания хаоса, как и сам хаос, состоят из чего-то, что наполняет плетения силой, преобразовывает энергию в жизнь. Возможно, они сами и есть жизнь и именно из них рождаются души. Такую теорию Хаски тоже когда-то слышал.
А еще говорят, что хаос — это ничто. Просто неоформившаяся мешанина. Как белый цвет, который и не цвет вовсе, хотя включает в себя все существующие цвета.
В общем, не важно.
Из чего бы меч ни состоял, рискнуть стояло. Терять, похоже, особо нечего. Недодемон в этой пещере почти бог, а богов убивали либо другие боги, целые, невредимые и точно не спящие большей своей частью, либо смертные сумевшие получить оружие, выкованное на небесах или в подземном мире. Таковы легенды. Но кто сказал, что эти «небеса» и «подземелья» не находятся в разломе?