Вторжение
Шрифт:
Картина сменилась. Теперь, очевидно, это был отрывок из исторического фильма: яркое солнце, синее море и два корабля под парусами: большой испанский галеон и фрегат с чёрным пиратским вымпелом на мачте. Сверкнул огонь, вспухли клубы сизого дыма, брызнули обломки реев и досок, заплясало пламя, пожиравшее фальшборт. Испанцы в блестящих кирасах вскинули мушкеты, дали залп, но было поздно — корабли сошлись. Взметнулись канаты и крючья, орда полуголых свирепых корсаров хлынула на палубу, размахивая клинками и топорами. Рухнула мачта, придавив десяток мушкетёров, мелькнула отсечённая рука, ещё сжимавшая клинок… Затем, без всякого перехода, возникло судно на воздушной подушке, белоснежное и огромное, словно
«Вот это да! — подумал Литвин. — Похоже, они не могут отличить вымысел от реальности! Пиратский парусник и современный корабль… И правда, как-то не вяжется, если не знать, в чём фокус!»
Новый сюжет уже разворачивался перед ним: ресторан или бар, столики с массой людей, пьющих, жующих, размахивающих в возбуждении руками, яркие огни под потолком, длинный помост, а на нём — белокурая юная леди. Пританцовывает и с чарующей улыбкой неторопливо раздевается: блузка и юбка долой, плавное вращение задом, поворот, ещё один, сброшен бюстгальтер, пальцы на отвердевших сосках, потом скользят ниже, к чулкам и трусикам, но замирают: время ещё не пришло. Девушка спускается в зал, танцует между столиков, мужчины тянутся к ней, суют купюры за подвязки. Качество изображения неважное; скорее всего, прямой эфир из кабака, который нынче помоднее. Суют евлары, и вид у публики отвязный — значит, блондинка пляшет не в Москве. Наверное, где-то в Европах или в Штатах…
— Объясни. — Серебряные глаза Йо уставились на Литвина. — Это медицинский эксперимент? Или биологический? Но почему так много… — сфера-подсказчик мигнула. — Много врачей, медиков? Они осматривают эту женщину и поглощают пищу… Почему? У вас так принято?
— Медицина тут ни при чём, а биология… биология, пожалуй, замешана, только ниже пояса, — сказал Литвин. — Это стриптиз-шоу. — Подумал и мстительно добавил: — Другого термина нет!
— Непонятный термин можно р’скрыть с помощью др’гих, понятных терминов, — вмешался Йегг.
— Ладно, попытаюсь. Такие телодвижения и вид нагого женского тела приятен мужчинам. — Литвин показал на блондинку, всё ещё извивавшуюся меж столов. — В своём роде это искусство. Мужчин оно сильно возбуждает.
— Искусство, — повторила Йо, и кафф в её волосах замигал. Мигал он без перерыва целую минуту — кажется, компьютерные объяснения насчёт искусства были ей непонятны. — Ты сказал, что нагота женщины возбуждает мужчин… В каком смысле? Это психическая или физиологическая реакция?
— То и другое. Смещается гормональный баланс, растёт давление крови и ритм сердечных ударов, мышцы напрягаются… ну, и кое-что ещё. Это древний сексуальный механизм.
— Связанный с размножением?
— Необязательно.
Йо призадумалась. Лицо человека в такие моменты меняется: лоб идёт морщинами, брови лезут вверх, твердеют губы, становятся глубже складки у рта. Непроизвольная игра лицевых мышц, отражающая течение мысли… Но у женщины бино фаата ничего подобного не замечалось — только взгляд её застыл и веки на миг прикрыли серебряные глаза.
Затем она поделилась с Литвиным плодами своих размышлений:
— Если бы я была нагой, это тебя возбудило бы?
— Ещё как! — признался Литвин. — Ты выглядишь приятнее этой блондинистой девицы. Я уж не говорю о запахе…
— Запах, да… — Глаза Йо чуть-чуть сузились. — Запах означает, что я близка к периоду туахха. Семь или восемь циклов, и я забудусь в т’хами, а тебе пришлют нового переводчика.
— П’реводчиков, — уточнил Йегг. — Мы, Йо и я, есть из одного поколения, и
— Это значит, что вы нуждаетесь в сне? В регулярном отдыхе?
Йо уже знакомым жестом развела руки.
— Нет. Только в нормализации гормональных процессов и снятии напряжения в определённые периоды. Обычно это занимает от пяти до восьми циклов. — Она опустила глаза и молвила: — О таком не принято спрашивать, но, может быть, ты скажешь… Когда у тебя наступает туахха?
«Похоже, мы зашли в тупик», — подумал Литвин, а вслух произнёс:
— До сих пор я как-то обходился. У нас есть множество способов, чтобы снять напряжение. Вы их, наверное, видели, если ловите передачи с Земли. — Он показал на безмолвного стража. — А что насчёт этого? С ним тоже случается туахха?
— Это бывает у всех, — отрезала Йо. — Ты хочешь что-нибудь ещё увидеть?
— Конечно. Залы для т’хами. Особенно тот, куда поместили земную женщину. Я должен убедиться, что с ней всё в порядке.
— Это д’леко, — вмешался Йегг. — Нужно ехать.
— Так поедем!
Блондинка-стриптизёрша и ресторан, забитый публикой, исчезли. В стене замерцала мембрана, и сквозь её прозрачный занавес Литвин увидел очертания кабинки, мягкий сероватый пол и сложные узоры из разноцветных линий, горевших, как чудилось ему, прямо в воздухе. Схема корабельных коммуникаций! Разобраться бы с ней… А заодно узнать, как вызывают транспорт… Может быть, с помощью этого шарика? Каффа?
— Сюда.
Йо направилась к мембране, следом за ней шёл страж. Кожа на его безволосом затылке поблёскивала, доспехи прикрывали тело от шеи до середины бёдер. Этот панцирь не был похож на боевой скафандр десантников — облегал торс и ягодицы, как перчатка, и было заметно, как могучие мышцы бугрятся и перекатываются под ним.
Удобный момент, мелькнуло у Литвина в голове. Насмерть бить, само собой, не стоит, но можно прицениться. Как будто бы случайно…
Сделав вид, что оступился, он с размаха ударил охранника плечом между лопаток. Ему показалось, что он налетел на скалу.
Глава 7
Земля. Нью-Йорк, Москва и Брюссель
Когда на заседании Совета Безопасности был рассмотрен четвёртый и последний в этот день вопрос (он касался очередного палестинского кризиса), встал Умконто Тлуме, представитель Свободной Территории Зулу [24] . СТЗ не являлась постоянным членом Совбеза, но великие державы считали, что малых мира сего стоит привлекать к работе всех комиссий и комитетов ООН — разумеется, на временной основе и с правом совещательного голоса. Это выглядело демократично и внушало младшим партнёрам полезные иллюзии — например, что их мнение играет какую-то роль в мировой политике и что их президенты, диктаторы и короли могут вращаться на равных с такими же VIP-персонами из Штатов и Европы. Временным представителям давали титул советника; обычно их кооптировали на шесть-восемь месяцев, выбирая людей не скандальных и хорошо понимавших английский. Из всех подобных личностей Умконто Тлуме являлся самым тихим и нескандальным — за семь недель в Совбезе он не проронил ни слова, хотя его английский был безупречен. Но сегодня, кажется, он собирался произнести целую речь.
24
Свободная Территория Зулу (СТЗ) — африканское государство, созданное в 2043 г. в результате территориального размежевания между белым и чернокожим населением ЮАР. Признано Организацией Объединённых Наций.