Вторжение
Шрифт:
— Ты спрашиваешь, насколько они властны? — поразился вопросу Вельх, неожиданно подумавший, что совершенно ничего не знает о мире, из которого пришли Шестеро.
Воин кивнул.
— Ну ты и... Как я могу тебе ответить?! С детства Богами и Их Законом воспитывают детей; Империя в руках Элис, Радана и Лиина, только благодаря Им мы смогли противостоять черной Орде, которая растоптала бы человечество без их помощи и покровительства; Брадалл наблюдает за деяниями смертных с небес, Черный Владыка воздает каждому по заслугам... Ардат вне закона, рядом с нею — бог предательства и подлости Тармаамрат; кроме них — Ррарг, божество собакоглавых, Хратту, демон-паук, — они жаждут крови Империи, которая в свое время встала на пути покорения у народов, которым они покровительствовали... Лишь Гар-Тагим Дух Земли, покровитель дварфов, нейтрален, да еще и Алмар, о котором так просто не объяснишь, кроме... Бог шуток, пожалуй... Ну, что тебе еще сказать?
— Если Бог захочет, чтобы ты умер, умрешь ли ты? — бесстрастно спросил Фрабар.
Вельха даже передернуло от такого вопроса.
— Не знаю, — мрачно ответил он, — может быть, и да.
Умирают же люди от болезней... Но так, чтобы как в старые Времена,
— Да. Нужно оценить примерное расположение каждой из сторон... Насколько сильны храмы различных Богов?
— Наиболее сильны жрецы Тарега, Элис и Ардат, причем скорее всего в открытом столкновении побеждают посвященные Алой Госпожи: ее дары наиболее подходят для битвы на любом уровне. Но если исходить из известного мне об остальных Богах, жрецы Ра- дана также весьма и весьма сильны, — всякие там мечи света, повергающие удары и так далее. — Вельх вздохнул. — А жречество Темного Владыки опасно той властью над жизнью и смертью, которую имеет сам Taper.
— Ардат действительно вне закона?
— Да, Храм Госпожи был практически уничтожен много лет назад. На территории Империи монастырей Ардат не существует. Но по поводу тех же Княжеств, например, ничего определенного я тебе сказать не могу. Для Талера, допустим, Ее владычество было бы весьма и весьма, — а то не Великое Княжество, а настоящий бордель...
— Может она открыть путь ко Вторжению?
— Кто же знает?!. В прошлом Ее воины бились с Орками точно так же, как и рыцари Радана, хотя в то время Она уже была вне закона Империи. Фрабар, я не могу рассказать тебе того, чего не знаю.
— Это понятно.
— Тогда мы толчем воду в ступе.
— В детстве никто не рассказывал мне сказок о вашей жизни. Так хоть какое-то понимание. — Хорошо. Давай тогда попытаюсь описать тебе, в каком мире ты оказался, а мы живем...
3
Однако долго этот рассказ не продолжился. Впрочем, не потому, что Вельху нечего было рассказать о мироустройстве и истории Элиды, о народах и существах, населяющих ее, о тайных гильдиях, государствах и конклавах, преследующих свои интересы, о Богах, взирающих на все это с небес, — нет, им просто снова помешали.
Сверкающее озеро, отражающее алый свет уже заходящего солнца, окружалось широкой полосой сравнительно ровной земли, покрытой невысокой, стелящейся по ветру травой, испещренной крапинками совершенно разных цветов. За ней во все стороны вздымался темно-зеленый Хельтавар, непроницаемой стеной возносясь вкруг спокойного, красивого места, полного запахов, пения заметных и невидимых птиц, насыщенного жизнью совершенно разных созданий, от насекомых до многочисленных грызунов, не обращающих на Вельха и Фрабара практически никакого внимания.
Воины, ожидая решения Совета Конклава, отошли в тень, уселись под деревом и, недолго думая, съели еще по яблочку. За полчаса Вельхова рассказа мимо них (и вблизи, и в отдалении) прошествовали около десятка мощных, внимательных к каждому шороху рогачей, каждого из которых сопровождали осторожные лосихи и пугливые лосята.
Вельх всякий раз замедлял речь, стихал, и оба мужчины рассматривали собирающееся стадо, лениво щиплющее траву и ведущее негромкий, продолжительный говор, медленно подступающее к алеющей закатом кромке.
Вечерняя вода плескалась вокруг крупов и копыт. Ни одного волка так и не появилось. Гленран почему- то даже и не сомневался в том, что лапа никакого из хищников не ступит на зеленую траву, не примнет невзрачного или яркого цветка, — здесь, рядом с величавым, широким озером, спокойствие которого сочеталось с волнистой рябью. Ветер носился над землею, стремителен и чист. Медвяный запах вереска и отчетливо-пряный каких-то других цветов становился сильнее, но воздух был очень свеж.
— Холодно, — поежившись, констатировал телохранитель, с пониманием глядя на замершего у дерева Фрабара, закутавшегося в широкую шерстяную накидку и старающегося не шевелиться, чтобы не выпускать драгоценное тепло.
— Все-таки тепло, — возразил Фрабар, не качнув головой, — у нас на севере в это время холоднее. Лес?..
Вельх пожал плечами, внутренне соглашаясь. Здешняя погода тоже казалась ему необычно приветливой и теплой. Слишком теплой для севера.
— Озеро, — посмотрев на темнеющее алое сияние, ответил он.
Прошедший Врата медленно кивнул, глядя на стадо, неторопливо выходящее из воды. Вельх примерно с двухсот шагов разглядывал, как некоторые рогачи наклоняются и замирают на несколько долгих мгновений словно статуи. Телохранитель вспомнил, что лоси всегда выискивают соленые камни и лижут их; им нужна соль.
«Хотя, наверное, и лес тоже, — подумал Гленран, — живой старый Лес. Озеро смотрит в небо, словно широкий темно-синий глаз... Будто Его душа».
— Хельтавар очень древний, — сказал он, поежившись от порыва пронзительного ветра. — Еще когда в Элиде не было людей и велась Война Рас, он помогал одним и отвергал других, словно живой. По крайней мере эльфийские историки и поэты считают именно так, а у их предков, Высоких, преданных своей матери Ардат, есть причины ненавидеть его. Младшие эльфы бесконечно благодарны Хельтавару и преданы его спокойному могуществу: во времена Отречения и бегства он спас их [4] ... Если бы в свое время я был более прилежным учеником хоть в чем-то, кроме воинских умений, я бы сумел вспомнить и прочесть тебе несколько строк о небе, звездах и коврах земли [5] ...
4
«Харан, Отречение Высоких (Бегство, Первый Исход) — одно из событий времен стародавних, не отмеченных летописями или летосчислениями людей, — отречение глав всех родов Высоких Эльфов от Созда тельницы-Ардат стало одной из основных причин разделения эльфийского народа и предшествовало началу Войны Высших Рас.
Согласно «Легенде Мятежных», частью которой является «Песнь об Ушедших Высоких» неизвестного, но талантливого автора (явно не принадлежащего к народу Высоких), Отречение произошло в год Единомыслия Творцов, — когда Трое сошли в смертный мир, подкрепляя собственную волю, запрещающую Высоким Эльфам, покорившим поднебесное творение собственных рас.
Нам, равно как и всем человеческим (вернее, не эльфийским) историкам, мало что известно о подробностях происходившего тогда, и мы можем лишь упомянуть основные события того времени, обращаясь к эльфийским источникам из Императорской Библиотеки Дэртара, доступным нам по высокой милости Совета (Слава Империи!), и к сказаниям народов севера, собранным трудами Элизабет Дану.
Согласно этим сказаниям, вожди властолюбивых, покоривших мир Высоких, не согласились с волей Творцов и пытались восстать против них. Темные демоны и Боги поддерживали их. Но сама Владычица не откликнулась на всеобщую молитву, призывавшую Ее обратить свои силы против Брата и Сестры, начать Великую Войну Рас. По каким-то причинам Ардат решила не изменять договору Троих. Эльфы, готовые уничтожить своих врагов, накопившие знания, великую воен- ную и магическую мощь, были потрясены (см. краткий отрывок из стихотворения неизвестного эльфийского поэта, переведенного Михаэлем Эльдэ в статье «Поэзия Высоких»), на всеобщем собрании глав родов объявили Бессмертную предавшей свой народ и отреклись от нее, после чего начали Великую Войну.
Гнев Создательницы настиг возглавлявших древние Роды, и все они погибли. Гром и молния, стихия и страх обрушились на народ эльфов, отрекшийся от своей Матери; неудивительно, что очень скоро мятежных вождей отыскали предательство, взаимонепонимание и раскол. Тармаамрат, судя по некоторым весьма четким и однозначным для интерпретации намекам, впервые открыто перешел на сторону Алой Владычицы и сыграл в создании и усилении раскола очень важную роль, как наверняка и в дальнейшем ходе Великой Войны.
Младшие эльфы, освобожденные от извечного рабства, получившие из рук мятежных бесценную свободу, основали собственное государство на далеком южном побережье, за песками пояса пустынь. Старшие разделились на несколько лагерей, и в результате оказались сильно ослаблены. Темный Владыка избрал именно это время для своего Второго Завоевания, о котором сложена эльфийская легенда «Миороват»; войска его блокировали государство младших и расправились с войсками Мятежных; легионы Тарега сокрушили мощь Высоких, и большинство из древних родов было уничтожено. Поднебесный мир смертных был менее чем за год наполовину покорен Владыкой Смерти. Отчаянная борьба продолжалась, сыны Милосердной, Воина и других из свиты Матери Мира и Любви вступили в сражения с армадами Темного Владыки.
В это же время шестнадцать из сорока девяти кланов Высоких предприняли паломничество к Алым Скалам, к месту своего сотворения. Достигнув священной древней земли, эльфийские вожди воззвали к Богине с мольбой о прощении, длившейся непрерывно восемь дней. Людям неизвестно, что именно предпринимали они, чтобы вернуть милость своей безжалостной Матери, — Драконы Тарега выследили и настигли их, в страшный и жестокий день покрыв священную землю уничтожающим огнем... Но Ардат откликнулась на молитвы сынов и укрыла тех, кто вернулся к ее стопам, простерла свою милость над воинами, женами и детьми взмолившихся вождей. Никто не видел их смерти, и никто, кроме Богов, доподлинно не знает, живы ли они. Но легенды уверенно повествуют о том, что Ардат не оставила своих детей.
Ушедшие Высокие — так мятежные назвали их...
Дальнейшие события Войны Высших Рас развивались не менее масштабно, эпохально и кроваво: Войска Темного Властелина практически уничтожили народ Мятежных, отрекшихся от Ардат, но остатки древних родов слились с войсками Радана и Элис. Младшие также встали под солнечные знамена. И наконец, воинство Ардат, которое, по словам легенд, вели именно вожди Ушедших, также присоединилось к нему. Так обе Сестры объединились в противостоянии Брату, под жестокой Алой Рукой которого мир заполнялся темнотой.
<...>
В результате столь неожиданной массированной атаки войско младших эльфов оказалось отрезано от основных сил Радана и Элис; преследуемые Драконами, младшие бежали еще дальше на север и оказались у границ Хельтавара.
Нам неизвестно, что стало тому причиной, но неожиданно Древний Лес, до того отвергавший любых смертных, принял их. Они вошли под его кров и растворились в сумраке его ветвей, став недоступными для поисков смертных и Ока Небес. Многие эпохи миновали величественный Хельтавар, но ни разу он не оставил доверившихся ему и принявших его как дом.
С тех пор младших эльфов зовут еще и лесными, сынами северного короля, и в песнях своих они воспевают прежде всего Хельтавар.
Соответственно и культура их изменилась настолько, что...»
Из «Энциклопедии Земли и Небес», том 23, Рон.
5
И гор обрывистые стены, Белесые плащи полей, Небес разверзнутые зевы, И седовласости морей... Сапфировые реки тонут В сиянье бликов золотых, И травы тихо шепчут, стонут, На тонких стебельках своих. И вековечный повелитель, Свободный от игры небес, Сшивающий зеленой нитью Пути свободы и чудес, Застыл покоем предрассветным, На миг, не виданный Богам, И улыбается несметным Войскам, несчастьям, временам. Все песни и слова неслышны Нам, покорившимся Судьбе: Все, чем поем, и все, чем дышим, Тебе, Владыка, все тебе.
Стихотворение эльфийского поэта. Переведено Верном Ксаланом в 187 году BJI; предназначено для всех категорий доступа, Библиотека Дэртара, седьмой холл
Фрабар запрокинул голову и уставился в темнеющее небо, рассматривая то ли кроны, уходящие вверх, то ли редкие звезды, медленно проявляющиеся на раскрашенном алым мрачно-сером своде, в складках темнеющей ткани небес.
— Друиды называют его живым, причем особенным, не таким, как остальное в этом мире. Даже Та-Гарди, которые древнее его, не столь загадочны. Мало кто знает, что такое эти бесконечные леса... что они хранят в своем сердце.
Фрабар молчал, всматриваясь в сумрак, окутавший небо меж бледных мерцающих звезд.