Вторжение
Шрифт:
— Отец думает, что держит мой ум под контролем, — сообщила Шэннон. — Он уверен в моей преданности. У него есть… специальная техника, чтобы навсегда привязать к себе людей.
— Но на тебя она не действует?
— Действует — вблизи. Тогда я, как все остальные, попадаю под его чары… И еще в некоторые моменты могу ему принадлежать. Например, когда чувствую свое одиночество, боюсь самой себя и остальных, мечтаю скорее покончить со всем… и меня захватывает его видение Абсолюта, кажется, что папа избрал единственно верный путь… Но временами он отпускает вожжи. Быть может, отвлекается на другие вещи, на другие низшие умы, которые боготворят папу и вращаются по его орбите…
Его внезапный порыв одобрения, понимания искренне изумил Шэннон.
— Ненависть, — глухо произнес он, — твоя панацея, И моя. Но, в отличие от тебя, я ненавидел всегда.
Стараясь казаться спокойной, она принялась медленно, палец за пальцем, стягивать лыжные перчатки. Потом аккуратно свернула их и засунула в карман куртки.
— Тебя он тоже попытается привязать. Иначе он не допускает до себя оперантов.
Виктор засмеялся отрывистым лающим смехом. — Ya pas de danger!.. note 123 Или, как там у вас, у ирландцев — хрен ему в глотку! Погляжу я, как он раскроит мне череп!
Note123
Мне это не грозит!.. (франц .)
— Он не раскроит. Это совсем даже не в его стиле. Он заставляет себя любить. А к тем, кто не поддается, применяет гипноз для ослабления психической защиты, а после совращает их. Если человек догадывается о том, чему подвергается, папа его убивает. Он уже убил около двухсот естественных оперантов и привязал сорок шесть. А подручных он подбирает в основном из преступного мира — мошенников, рэкетиров, киллеров. Их легко узнать по ментальному почерку. Сами они чаще всего знают о своих способностях, а он, совращая их, показывает, кем они могут стать с его помощью. Это грандиозно. Вот почему мы готовы для него на все, на любое зверство. Человек, убивший русского президента и великого муфтия Средней Азии, был одним из его ставленников. Папа намеренно разжигает войну, и ему для этих целей нужны глобальные подонки, а не просто кучки тупоголовых фанатиков.
— Да, в уме ему не откажешь, — признал Виктор, вцепившись в руль, чтобы обогнуть еще одну лощину, наполненную рыхлым снегом. — Власть нуждается в консолидации, и тут он дока. Я по сравнению с ним щенок, молокосос… Но времена меняются.
— Если ты пойдешь ему наперекор, он тебя убьет, — возразила она. — А захочешь стать его союзником — готовься к моей участи.
Виктор несколько минут молчал, пробираясь сквозь нагромождение льдин. Несмотря на мощную подвеску, вездеход трясся и подпрыгивал, швыряя крепко привязанных пассажиров, будто тряпичных кукол, пока они не одолели перевал и не выбрались опять на тропу.
— Все хотят нас привязать, Шэннон, — вновь заговорил он. — Начиная с родителей. Привязывают, не дают подняться выше их убогого уровня. Хотят жить через нас — вроде психологических вампиров. Это и есть любовь. Главная ее цель — во всяком случае, в интерпретации твоего папаши — не оставить тебе собственного хребта.
— А вот над этим я не задумывалась.
— Ну так задумайся. В твоем подсознании это уже заложено, потому ненависть и привела тебя к частичному освобождению. Я всегда их всех ненавидел, оттого-то никому и не удалось меня привязать. У меня есть армия маленьких зомби, и с ее помощью я давлю проклятых любовников, пытающихся насиловать мой ум. Вот так когда-нибудь раздавлю и твоего отца, и моего брата Дени, который еще хуже.
— Папа тебя одолеет, едва ты подойдешь к нему поближе. Я понимаю твой замысел. Ты рассчитываешь жениться на мне, а его держать на дистанции, чтобы постепенно присвоить себе все. Не обольщайся, Виктор, ничего у тебя не получится. Ты сам увидишь, что ему невозможно сопротивляться.
Он ворочал рычагами, глядел на приборы и ловко продвигался сквозь бело-голубые туннели.
— А может, я его к себе привяжу. Ты мне только покажи, как он это делает.
Шэннон открылась и показала.
Merde et contremerde! note 124 Ненависть непроизвольно хлынула из его ума прежде, чем он успел перекрыть поток.
Note124
Дерьмо вонючее! (франц .)
Блаженство и боль давно прошли, без слов говорила Шэннон, остался только сухой бесформенный Абсолют, я уже ничего не чувствую, кроме желания раздавить его, лишить власти и дать ему понять, что это сделала я. Но мне не обойтись без твоей помощи.
Виктор вновь выругался по-французски. Затем взглянул на монитор и обнаружил, что они сбились с пути. Должно быть, он не заметил указателя поворота. Дал задний ход на им же проложенной колее. В лучах удаляющихся фар ледяные глыбы выглядели как-то нереально.
— Ты должен мне помочь, — продолжала Шэннон. — Я тебя вовремя предупредила. Можно сказать, спасла от него.
— Заткнись! Дай подумать.
Справа он разглядел дорогу: ухабистая, но довольно открытая, и склон не слишком крутой. Улыбнулся и прибавил газу. Мотор яростно взревел.
— Осталось километра два… И все же, какой капитал у твоего старика?
— Не знаю. Он и сам-то, наверное, не смог бы с точностью сказать. Владеет сотней крупных корпораций, телекомпаний, двумя авиалиниями, крупнейшей нефтяной компанией, пятью подрядными организациями по освоению космоса — это все только в Северной Америке. А еще контролирует промышленные концерны в Европе, Японии, Корее.
— А политика? Правду говорят, что республиканская партия у него под каблуком?
— Вся? Нет, не думаю. Это даже для него чересчур. Ему подчиняются четыре сенатора и девятнадцать представителей от всех крупных штатов. Политики не операнты, и у каждого есть своя цена. Многие понимают, что они марионетки, но не знаю, кто именно дергает за ниточки. А некоторые, даже принимая папину помощь, воображают, что сохранили свою независимость. Как, например, президент.
— Пикколомини? Да брось ты!
— Нет, Баумгартнер. Его выберут осенью. Папина команда подготовила победу на всех фронтах. Баумгартнер ярый приверженец закона и порядка. Он ненавидит арабов, блокирующих нам нефтяные поставки, и очень настороженно относится к России и Китаю. Он принял папину антиоперантскую стратегию, это его козырь в борьбе против Пикколомини. Ты ведь знаешь, как теперь все воспринимают оперантов. Папа нарочно создал в стране разветвленную сеть Сыновей Земли, чтобы обострить напряженность на предстоящих выборах.