Вторжение
Шрифт:
— Ты готова идти в бассейн? — спросила Банни у Холли.
Та лишь кивнула, стесняясь, что все видели, как она испугалась. Поражённая размерами своего эскорта, она не могла найти слов и справиться со столь несвойственным ей смущением.
— Тогда беги в дом и вытаскивай Скотта, — сказал Тим. — Разбуди маму и прихватите её с собой.
— А Питер Уилсон может пойти с нами? — спросила Холли.
— Конечно, — заверил её Стил. — И мы ещё заберём Дору Уилкокс из мастерской. И все вместе спустимся с холма.
— И вы тоже? — удивилась Банни.
— Да, — сказал Стил. — Всё кончено.
С другой стороны лужайки подошёл Марш, таща с собой мегафон. Стил взял его и протянул Тиму.
— Теперь вы должны обратиться к губернатору, Тим, — сказал он. — Если амнистия ещё имеет силу, мы все уходим отсюда… Джексон, Харви, соберите оружие.
Стил подошёл к Амбросу и опустился рядом с ним на колени. Чили повернул голову и посмотрел на своего соперника; в его усталых зелёных глазах читалось прямое обвинение в предательстве.
— Если ты даёшь слово, что будешь вести себя спокойно, Чили, — сказал Стил, — я развяжу тебя. Мы уходим.
— Куда теперь идти? — холодно спросил Амброс. — Ты всё предал.
— Неправда, Чили. — Наклонившись, Стил шёпотом коротко рассказал ему о договоре с Тимом.
— Та же самая старая чушь, Бен, — сказал Амброс. — Ты предал.
Он отвернулся от него и прижался впалой щекой к сырой траве; лежал он в неудобной позе со связанными за спиной руками.
— Так я могу развязать тебя, Чили? — мягко спросил Стил. — А то ты будешь выглядеть как-то странно, если мы приведём тебя со связанными руками.
— Делай, что хочешь. — У него был ровный безжизненный голос.
— Обещаешь? Никаких номеров.
— Ты же знаешь, что я ничего не могу сделать, Бен. Вы меня обезоружили.
— Значит, обещаешь?
— Да. — Он окончательно пал духом. Глаза у него были закрыты, а одна нога конвульсивно подёргивалась.
Стил развязал узел и подхватив Амброса подмышки, помог утомлённому воителю подняться на ноги. С трудом сохраняя равновесие, Амброс растирал кисти. Увидев молчаливую стайку девочек, он не мог скрыть удивления. Он скользнул по ним взглядом и на мгновение показалось, что усталость покинула его. Ухватившись за рукав чёрного свитера Стила, он вскинул голову и застыл, словно к чему-то прислушиваясь.
— В чём дело, Чили?
— Мне показалось, что я услышал Данни, — ответил он. Пальцы, которые лежали на предплечье Стила, дрожали.
— Данни где-то на юге Каролины.
Амброс медленно покачал головой. На измождённом лице застыло мучительно напряжённое выражение. Внезапно он вцепился в руку Стила, сжав её, как клещами.
— Это Данни! — выдохнул он. — Он зовёт в бой за Гамал, и его никто не слышит.
Чили, измученного бессонницей и подавленного предательством, колотила крупная дрожь. Стил обнял Амброса и, как отец, утешающий ребёнка, стал гладить его по спине.
Когда Стил поднял глаза на тех, кто, перешёптываясь, стояли рядом, разных лет и всех цветов кожи, он встретился взглядом с Тимом Кроуфордом, и жалость уступила место горечи.
— Чёрт бы тебя побрал, Кроуфорд, — бросил он.
— Бен, мне очень жаль. Я…
— Заткнись! Бери этот мегафон и занимайся делом.
Так на верхушке холма, на котором стоял Фейрхилл, новый президент отдал первый приказ члену своего совета директоров. Огромный шар солнца, всплывшего над восточной кромкой горизонта, заливал развесистую крону дуба яркими лучами. Где-то вдалеке завывали сирены. Банни Джефферс взяла за руку свою чёрную подружку. Эйлин Дункан почувствовала прикосновение — и отпрянула.
Первые лучи рассвета, лаская землю, скользнули по сухому жнивью, пробились сквозь сплетения сосновых ветвей и из низин, испаряясь, потянулись полосы тумана. Какая-то птица с полосатой грудкой, устроившись на верхушке клёна, выводила заливистые трели.
Под крышей амбара, несмотря на кажущуюся суматоху, все чётко и собранно занимались своими делами. Оружие укладывалось в кузов фургона. Шорти, подняв капот, возился с двигателем. Лотар мыл в тазу жестяные тарелки. Майор Андервуд склонился над картой, что-то вымеряя на ней вилкой большого и указательного пальца.
Данни Смит, сохраняя непререкаемую уверенность вождя, расхаживал по амбару. В руках он держал чашку с дымящимся кофе, из которой то и дело быстрыми нервными движениями отпивал по глотку. Двигался он легко и стремительно и обычная серьёзность его бородатого лица сменилась радостным возбуждением.
Он был нескрываемо счастлив. Всё шло точно по плану. Час назад, на исходе ночи, Шорти вернулся из Гринсборо, окончательно разобравшись со стариком. Задание выполнено. Альфреда Николета удалось вытащить из этого вонючего «Гэйлрода» в Филадельфии и сейчас он сидел под замком в подвале дома Джимми Фитта, который готовился к налёту на богатые пригороды Мэйн Лайн к западу от Филадельфии — ему предстояло захватить двести владений. Сам командир Смит и его люди возглавят операцию по захвату пятнадцати домов в Рейли, примерно в восьмидесяти милях к востоку от фермы. Этот рейд нёс в себе глубокий символический смысл для Смита, ибо он родился в Рейли.
Мелочные подробности военной операции мешались с величественными видениями Гамала, которые стояли перед мысленным взором Данни Смита. Он видел города, кишащие чёрными гражданами, огромные сухогрузы, швартующиеся у причалов Нью-Орлеана, гордых чёрных красавиц, грациозно шествующих по улицам и развивающиеся на флагштоках в столице страны Монтгомери стяги новой нации — кроваво-красный кулак на поле цвета чёрного дерева.
Конечно, были и накладки. Так, дома Тигерта и Диттмара, захватом которых руководили трусливые последователи Николета, пришлось сдать, потому что эта гнусь поддалась на лживую болтовню белой мрази. Но четыре остальных дома держались как вкопанные — и скоро из гетто хлынут тысячи отважных, стремительных и лёгких на ногу бойцов Ч. Ф. Они захватят владения богатого белого отребья — первые зёрна на жерновах Гамала. Через несколько минут он кинет великий клич. Смит не сомневался в неизбежности развития событий, но, тем не менее, его что-то беспокоило, ибо он знал, что последняя передача с фермы была перехвачена. Надо как можно скорее уезжать отсюда. Счёт идёт на минуты.
Сидевший на корточках майор Андервуд поднялся, сложил карту и засунул её в набедренный карман.
— Мы готовы? — спросил Смит. Его глаза сияли в ожидании грядущего дня.
— Готовы, — ответил Андервуд.
— Готовь передатчик, Шорти, — приказал Смит. — Я поднимаюсь в дом и по рации передам сигнал. Затем мы спустим аппаратуру, уложим её в машину — и в Рейли.
Допив последние капли кофе, он торжественным жестом вскинул руку, бросил чашку Лотару и исчез в боковых дверях.
Среди стволов сосен был виден оранжевый шар встающего солнца. Земля была покрыта слоем густой серой пыли: в этих местах давно уже не выпадали дожди. Пыль лежала на листьях приземистых яблонь, что окружали покосившееся крыльцо дома. Некрашеный каркасный дом, рассохшийся словно от жажды, был залит янтарным рассветным сиянием. У открытого окна кухни стоял радист Джерри, а рядом с ним на керосинке кипел кофейник. Увидев командира, Джерри расплылся в улыбке и отрапортовал, что передатчик в полном порядке и готов бросить сигнал к рождению новой нации. Смит двигался широкими длинными шагами. Его остроконечная бородка выдавалась вперёд, как у резной фигуры на носу корабля, медальон на серебряной цепочке покачивался на груди. Испытывая радость жизни, он с наслаждением втягивал в себя свежий ароматный утренний воздух.