Вторжение
Шрифт:
Грачев познакомил спасателей с участковым и обрисовал сложившуюся ситуацию.
– В итоге мы со старшим лейтенантом пришли к неутешительному выводу, – заключил он. – С группой Хамлясова действительно что-то неладное. Наше вмешательство считаю оправданным. Сейчас мы заедем к Кузовковым – возможно, у них осталось что-нибудь из вещей Хамлясова – они пригодятся, чтобы ориентировать Графа. Пока мы там занимаемся, Макс сходит на переговорный и доложит Косицину, что мы выступаем. Закончишь, подходи к машине. Подниматься к Кузовковым необязательно.
– Это что за дискриминация? – возмутился Макс. – С чего это я должен пахать за курьера? Косицин черт знает что подумает. Нет, я тоже хочу к Кузовковым!
– Скажи уж прямо, чего ты хочешь, – предложил Грачев. – А то старший лейтенант не в курсе.
Макс уничтожающе посмотрел на него, но объяснений давать не стал. Он поднялся, рассыпав карты по полу, и молча направился к двери.
– Скажи Косицину, что, по крайней мере, до завтрашнего вечера связи не будет, – предупредил Грачев. – А подробностей можешь не касаться – они еще нуждаются в проверке.
Наверное, после этого диалога у старшего лейтенанта Конюхова возникли кое-какие вопросы, но он деликатно сделал вид, что ничего особенного не заметил.
Они поехали к Кузовковым. Там тоже царило необычное волнение. Станислав Сергеевич ходил по квартире, как лев в клетке. Его деятельная натура рвалась на волю. По сути дела, он был совершенно готов отправиться на поиски Хамлясова в одиночку, но жена и журналист Гессер призывали его не торопиться и дождаться спасателей.
– Все-таки мы с вами любители, Станислав Сергеевич, – убеждал его Гессер, развалившийся на диване с чашкой кофе в руках. – А товарищи из Желтогорска на таких поисках собаку съели. Да и в компании веселее, согласитесь!
– Я чувствую, что с Хамлясовым что-то случилось, – возражал Кузовков. – Дорога каждая минута. А товарищи из Желтогорска непростительно осторожничают и подстраховываются.
– Наверное, у них имеются для этого веские причины, – успокаивал его Гессер, с удовольствием прихлебывая из чашки. – Да не волнуйтесь вы так, Станислав Сергеевич! Господин Хамлясов – не школьница, в обиду себя не даст. К тому же с ним восемь человек. Восемь! А от диких зверей у них имеется с собой карабин «Сайга».
– Не диких зверей я опасаюсь, – качал головой Кузовков. – Вы сами знаете, какие силы действуют в Черной Топи. Карабин против них бессилен.
– Ну, не сгущайте так краски! – тонко улыбнулся Гессер. – Никто не спорит, аномальные явления в ваших краях присутствуют, но пока у нас нет достоверных данных, что они представляют угрозу для человека.
– А как же исчезновения людей?! А свидетельства очевидцев? По крайней мере, десять человек видели в районе Черной Топи неопознанные летающие объекты, два десятка – непонятное свечение над лесом, множество людей испытывали странные ощущения. Остановившиеся часы, заглохшие моторы… А помните тот рассказ, как на глазах у грибника само собой вспыхнуло сухое дерево?! А шаровые молнии, которые появляются в ясную погоду?
Гессер аккуратно поставил пустую чашку на столик и шутливо поднял вверх руки.
– Сдаюсь, сдаюсь! – воскликнул он. – Вы совсем меня забили, Станислав Сергеевич! Нокаут!.. Но все же я оптимист и придерживаюсь того мнения, что с Хамлясовым случилось только одно – он с головой ушел в свои исследования. Как вы полагаете, Елена Тимофеевна? Или вы солидарны с мужем?
Жена Кузовкова слушала разговор вполуха, думая о чем-то своем, и на вопрос Гессера отреагировала рассеянной улыбкой.
– Мне совершенно непонятен Хамлясов, – призналась она. – Я слишком мало его знаю, чтобы делать выводы, но мне сразу показалось, что он человек непростой.
– Разумеется, он человек сложный! – возмутился Кузовков. – И как он может быть примитивным? Как ты себе это представляешь?
– Ах, я совсем другое имела в виду! – с легкой досадой сказала Елена Тимофеевна. – Я знаю, что ты боготворишь Хамлясова, только…
Объясниться она не успела, потому что пришли спасатели. Грачев довольно скупо обрисовал сложившуюся ситуацию и предложил Кузовкову отправиться вместе с ними в Черную Топь. Станиславу Сергеевичу этого только и надо было. Однако выяснилось, что составить компанию спасателям намерены также Гессер и Елена Тимофеевна. Грачеву эта идея не очень понравилась, но Гессер заверил, что обузой не будет, потому что человек он спортивный, в молодости даже занимался альпинизмом и до сих пор поддерживает форму. В качестве доказательства он также предъявил рюкзак, который привез с собой из Москвы. Рюкзак оказался современным, импортным, чрезвычайно вместительным и удобным. На самом верху в нем лежала пара великолепных походных башмаков с высокой шнуровкой. Эти башмаки убедили Грачева.
Но зато сам он убедил Елену Тимофеевну остаться дома. Мотивировал он свое предложение тем, что в тылу всегда кто-то должен оставаться. Но Елену Тимофеевну не пришлось уговаривать. Она единственная из всех не горела желанием отправиться в Черную Топь. Грачев был этим вдвойне доволен. «Представляю физиономию Макса, когда он узнает, что именно жена Кузовкова и не идет, – подумал Грачев. – Он будет очень разочарован. Зато для дела польза будет неоценимая».
Собрались за полчаса. Кузовков пообещал жене, что задерживаться не будет.
– А Черную Топь мы все-таки обшарим вдоль и поперек! Но это потом, – мечтательно добавил он. – Сейчас главное – помочь Хамлясову.
Он был очень патетичен, но Грачеву показалось, что Гессер посматривает на него с каким-то странным выражением лица. Жена, похоже, вообще была равнодушна к судьбе Хамлясова, хотя внешне старалась этого не показывать – все-таки, по идее, они составляли с мужем единое целое. «Надолго ли? – подумалось Грачеву. – В чем-то Макс прав. Семья без детей – вещь до некоторой степени эфемерная. Все равно что дом без фундамента. Особенно для женщины. И летающие тарелки – слишком плохая замена настоящей жизни».
Но Кузовков думал совершенно иначе. В поход он собирался, точно крестоносец в Палестину. Лицо его горело одухотворением и страстью. Если он и заметил равнодушие жены, то испортить настроение оно ему все равно не могло. Станислав Сергеевич был идеалистом чистой воды.
Журналист Гессер собирался деловито и сноровисто, безо всякой экзальтации, как человек, которому не в диковинку никакие летающие тарелки. Но он не забыл ни единой мелочи – переложил из чемодана в рюкзак видеокамеру, фотоаппарат, диктофон, блокнот. Лишь свой роскошный ноутбук он оставил у Кузовковых, решив, что в лесу пользы от него будет мало. Обстоятельность Гессера понравилась Грачеву, чувствовалось, что тот готовился к встрече с Черной Топью давно и серьезно. Его модный рюкзак выглядел набитым под завязку, даже после того как Гессер извлек оттуда дорожную одежду. «Видимо, он изначально планировал выбраться в здешние леса, – решил Грачев. – И все, что он тут говорил про альпинизм, – скорее всего правда. К тому же он человек рассудительный и слегка циничный. С ним проблем быть не должно. Наоборот, возможно, он будет сдерживать романтические порывы Кузовкова».