Вуаль. Крыло четвёртое
Шрифт:
— Вот прям мчу на форсированном ходу… — Буркнул я себе под нос, окончательно остановившись, спрыгнув с косы.
Опираясь на оружие, как нерадивый землекоп на лопату, мой взгляд был устремлён на перетекающие потоки эфира. Зрелище было довольно красивым.
— Давай, Мышкин! — Крикнул Лонгвей, постукивая боковой стороной своего меча по ладони. — Или ты испугался?
Я ничего не ответил, продолжая стоять на месте, размышляя на тему героизма, непонятной чести, тупого благородства, «высшей» справедливости.
Конечно, как и положено воину, трижды «герою», четырежды «избраннику судьбы», первому «любимцу
— Трус! — Крикнул азиат, а на его лице появилась довольная ухмылка.
Никак не реагируя, я продолжал стоять, опираясь на древко косы. Лонгвей говорил что-то ещё, но вступать с ним в разговор у меня не было никакого желания. Всё моё внимание было приковано к его эфирному телу, вернее к тому, как его покидают остатки магии. Удерживать технику в подготовленном состояние, особенно такую масштабную, довольно хлопотное и затратное занятие. Он бы уже её использовал, если бы не одна «маленькая» проблема. С самого начал я заметил, что эфир не заходит дальше определённой границы, и за время его трёпа никаких изменений не произошло. Граница осталось прежней, а это говорит о двух вещах — фиксированная область поражения, либо кто-то отрыл рот на тот «кусок», который не сможет проглотить. Лонгвей не может расширить область своей техники, и сдвинуть её так же не может. Варианта здесь всего два: применить подготовленную технику, либо ослабить контроль, чтобы растерять весь эфир.
— Что, Лонгвей? Открыл рот, но «чихнуть» не можешь? — Спросил я, стоя у самой границы области действия техники. — Можешь сейчас признать поражение или подождём пока пасть порвётся? Мне без разницы….
— Подойди и дерись, как настоящий воин! — Взвыл парнишка, на что я лишь усмехнулся, задрав рукав своего отпадного бронированного кигуруми, посмотрев на запястье левой руки, где у меня находились «невидимые часы».
Ещё пятнадцать секунд решили исход «боя», а моё мнение о Лонгвее немного улучшилось. Из двух вариантов он выбрал третий. Он не отменил и не использовал технику, доведя себя до полного истощения эфирного тела. Потеряв сознание, Лонгвей плюхнулся в снег, получив откат.
Пробежавшись взглядом по присутствующим, мне ничего не оставалось, как поднять руки в победоносном жесте. Несколько секунд стояла оглушительная тишина, после чего по моим ушам ударили не менее оглушительные аплодисменты. Они стали ещё оглушительней, когда на трибуну вышел главный судья, он же распорядитель княжеского собрания, объявив о моей победе.
С осознание того, что ещё двадцать секунд и с истощением, только духовного тела, валяться мне, освободив азиатов от Ганьюй, я проследовал на трибуну.
— Поздравляю, княжич. — Шепнула Аврора, а Морозов, похлопал меня по плечу,
— Да, Аврора Александровна. — Будто из неоткуда возник заунывный прихвостень, справа от Морозова.
— Зачитаешь, после патриарха. — Коротко сказала Невская Злобину, протягивая второй конверт Морозову, который прикосновением обратил его в пепел.
— «Вот откуда у него это?» — В очередной раз удивился я старику Фа, который вышел с довольным портретом, будто не его сына уносят с полигона на носилках.
— Не буду говорить лишних слов, вы сами всё видели. — Довольно необычно начал свою речь патриарх, опустив этикет обращения. — Воинское состязание, в рамках которого была проведена дуэль двух родов завершено. Послушник культа Тяньжань, Станислав, одержал достойную победу, доказав своё воинское мастерство….
— «Ах ты сука из провинции Шаньдун!» — У меня не было слов, с трудом удавалось сдерживать эмоции. — «Послушник, ска! (:»%:%» *много мата*?*;?%)
— Как патриарх культа Игуаньдао, нарекаю… — продолжил старик Фа, сохраняя суровость моськи на уровне шпателя, делая театральную паузу. — Княжичу Станиславу из рода Мышкиных присуждается звание «Первого воина культа Игуаньдао»! Подобное происходит впервые. Никогда ещё «чужак»….
— «Чтоб меня скверхи дрючили… Жнеца-затейника по мою требуху. Первым воином? Наверное опиум по мозгам ударил…».
Старик Фа продолжал говорить, а моё «забрало» постепенно начало опускаться. Я даже не понял, как мой резерв вновь стал полным от того, что веретено, подстёгиваемое порывом холодного бешенства в разы ускорило свой бег.
— Ус-по-кой-ся… — Медленно сквозь зубы, разделяя буквы, произнесла стоящая справа от меня Невская. — Не реагируй… Просто молчи.
— Я спокоен, Аврора. — Повернув голову, сразу стало понятно, что сейчас порвать старика Фа на куски, это не только моя прихоть.
Около минуты, старик распалялся про ценности культа, и нёс какую то ахинею, а мне хотелось свернуть ему шею, и чтобы он скорее перешёл к наградной части. И он перешёл….
— … Таким образом, завтра, во временной резиденции семьи Тяньжань состоится торжественная церемония передачи реликвии первому воину Игуаньдао. У меня всё… — Закончил старик Фа, и не обращая внимания на мой дёргающийся глаз, хлопнув в ладоши и кивнув, последовал «на выход».
— Дамы и господа, минуточку внимания. — Вывел меня из раздумий голос Авроры, которая оказалась у микрофона, стоило мне отвести взгляд на секунду в сторону удаляющегося старика. — Ещё раз хотелось бы поздравить княжича Станислава Мышкина с победой, и пользуясь случаем, зачитать императорский приказ.
— Я, великий князь, — без предисловий начал Злобин зачитывать бумагу, как только оказался у микрофона. — Иоан VII рода Рюриковичей, за особые заслуги, связанные с укреплением авторитета Российской империи, и неоценимый вклад в политическую стабильность её отдельного субъекта, присваиваю роду Мышкиных звание «Уважаемого рода», со всеми титулярными привилегиями. Приказ от….
У меня зазвенело в ушах, а плохое настроение мгновенно улетучилось. Даже Злобин был под впечатлением. После того, как был озвучен императорский приказ, он просто смотрел на меня стеклянными глазами, приоткрыв рот.