Вуду для «чайников»
Шрифт:
– Мужчины гораздо примитивнее, чем кажется на первый взгляд, – мстительно сказала Лайма, все еще переживавшая отвратительный разрыв с Шаталовым. – Они рабы стереотипов, и когда им грозит опасность, прячутся так же удачно, как...
– Как страусы, – подсказал Медведь.
– Нет, – с чувством возразила Лайма. – Как козлы.
– У-у-у... – протянул Корнеев. – Ты преувеличиваешь.
– Спорим, что ваш детектив никуда из Москвы не уезжал, – заявила Лайма, откинувшись на спинку кресла и забросив ногу на ногу. – Его спрятала какая-нибудь баба, у которой, как он полагает, его не будут искать. Вероятно, они не наследили.
– А как ты собираешься проверить всех его баб? – поинтересовался Корнеев. – Особенно ту, с которой они не наследили?
– Маленькая женская тайна, – ответила Лайма. – Думаю, я справлюсь. Тем более что босс дал нам зеленый свет. Такое случается впервые! Не только финансовая поддержка, но и полное информационное обеспечение!
Медведь немедленно собрал на лбу озабоченные складочки:
– Ты полагаешь, что Тагиров выдаст тебе список всех любовниц сыщика? Но Кудесников не социально опасный тип, на него вряд ли есть досье. У нас же не собирают досье на всех граждан. – Он на минуту замолчал и добавил: – Я так думаю...
– Ладно, так и быть, скажу. Я вот-вот получу на руки список абонентов, с которыми частный сыщик разговаривал за последние полгода со своего мобильного. Выберу повторяющиеся телефоны, выброшу из списка тех, кто проходил у него по какому-нибудь делу. Так у меня в руках останутся личные звонки.
– А как ты узнаешь, кто проходил по делу? – поинтересовался Корнеев. – Проникнешь к нему в офис и станешь копаться в бумагах? У тебя уйдет на это месяца два.
– Я же не спрашиваю, как ты собираешься искать Дину в Интернете – сличать ее снимок со всеми брюнетками, попадающимися на всех сайтах?
Они еще некоторое время препирались, а Медведь тем временем сочинял текст объявления.
– Вот, – заявил он, потрясая бумажкой, обляпанной жирными пятнами. – По-моему, звучит ужасно заманчиво. «Огромное вознаграждение получит тот, кто двадцатого августа видел женщину, соответствующую следующему описанию. Брюнетка, рост 168 см, вес 58 кг, стройная. Возраст – 25 лет. Волосы прямые, ниже плеч, глаза карие. Женщина чрезвычайно красива, особых примет нет. Была одета во все черное. Анонимность свидетеля гарантируется. Звонить по телефону». Ну как?
– Хорошо, – похвалил Корнеев. – Думаю, от свидетелей отбоя не будет. Огромное вознаграждение – это круто.
А Лайма потребовала:
– Дай-ка сюда. – Протянула руку за бумажкой и требовательно пошевелила пальцами.
– Зачем?
– Нужно кое-что подправить.
Медведь безропотно отдал свое детище, а Корнеев протянул папку, чтобы было удобнее писать. Лайма положила ее на колени и схватила карандаш. Зачеркнула слова «огромное вознаграждение» и написала сверху «Тысячу долларов».
– Курс падает, – напомнил Корнеев, вновь принимаясь за варенье.
– Хорошо-хорошо, – пробормотала она и перевела доллары в рубли.
Медведь внимательно наблюдал, сопя от напряжения. Тонко усмехнувшись, Лайма зачеркнула его наивные «25 лет» и уверенно исправила их на тридцать. «Особых примет нет» тоже было зачеркнуто. Вместо этого она указала: «Особые приметы – родинка в уголке правого глаза, на предплечье левой руки – шрам в виде полумесяца. Носит коричневые контактные линзы».
– Разве она не была одета во все черное? – обиженно спросил Медведь, когда командир принялась
– Вместо «все черное» следует написать «черное коктейльное платье, на шее кулон в виде ромба с бриллиантами, на безымянном пальце кольцо в пару кулону – тоже ромб с бриллиантами. Нет, пожалуй, бриллианты надо вычеркнуть, – передумала она.
– И что у тебя получилось?
– Подожди, я еще не разобралась с анонимностью. Ага. Итак, объявление будет таким: «Тридцать тысяч рублей наличными получит тот, кто двадцатого августа видел женщину, соответствующую следующему описанию. Брюнетка, рост 168 см, вес 58 кг, стройная. Возраст – 30 лет. Волосы прямые, ниже плеч, носит коричневые контактные линзы. Женщина чрезвычайно красива. Особые приметы: родинка в уголке правого глаза, на предплечье левой руки – шрам в виде полумесяца. Была одета в черное коктейльное платье, украшенное кулоном в виде ромба. На безымянном пальце – кольцо в пару кулону. Свидетелю гарантируются почет, уважение и участие в популярной телевизионной передаче».
– Ты это серьезно? – удивился Корнеев.
– Более чем. Кто сейчас купится на вашу анонимность? Мы ведь не свидетеля на процесс против мафии пытаемся выманить. Людям нужна слава! Хоть на пару минут. В последнее время мы все превратились в абонентов, рядовых пользователей и носителей ИНН.
– В конце концов, чем мы рискуем? – пробормотал Корнеев. – Я согласен.
– Я тоже, – поддакнул покладистый Медведь.
Они назначили время следующего совещания, и Лайма отправилась за теми самыми распечатками телефонных переговоров Кудесникова, которые пообещал передать Тагиров. Наконец-то она перестала бояться своего «шпионского» мобильного телефона. Прежде, когда на другом конце провода обретался нахрапистый Дубняк, который то и дело исчезал из поля зрения, а потом вдруг выскакивал с очередным невероятным заданием, Лайме казалось, что она носит в сумочке бомбу с часовым механизмом. Другое дело сейчас! Легко представлять себе Тагирова – такого приятного, уверенного в себе, умного и рассудительного.
Она оставила свою машину в двух кварталах от назначенного места и пешком пошла вдоль по улице, разглядывая витрины, пестревшие порой интересными, а порой совершенно дикими рекламными текстами. Например, магазин эксклюзивной итальянской обуви зазывал покупателей следующей частушкой: «Крутые тапки за смешные бабки!» Внутри магазина прохаживались высохшие от скуки продавцы-консультанты в количестве четырех человек и с тоской глядели на дверь – не хлопнет ли. В витрине булочной угнездился написанный на куске ватмана стихотворный шедевр: «Когда в желудке гулко, ешь пирожки и булки». А над киоском-коптильней висела сногсшибательная вывеска: «Тех, у кого губа не дура, здесь ждет свежайшая гриль-кура!»
В кафе, где должна была состояться конспиративная встреча, Лайма пришла на пятнадцать минут раньше оговоренного срока. Села за столик возле окна и огляделась. Ни одного человека, похожего на ее связного. Посетители с суровыми лицами вьются вокруг шведского стола, бряцая большими ложками, потом разбегаются по местам и озабоченно едят. Усталая девушка в переднике остановилась возле Лаймы и сказала:
– Вам принести меню или вы предпочитаете шведский стол?
– А кофе у вас есть?
– Есть, – кивнула девушка. – Летние предложения все здесь, на карточке.