Вуду. Тьма за зеркалом
Шрифт:
«А ведь Брат говорит правильно! – с каким-то счастливым чувством подумал Мквенге. – Никакого Лондона и всей этой проклятой Англии больше нет!.. Это вон только та немолодая женщина-англичанка, что идет там, внизу, – вон она зашла в магазин, – только она еще по привычке думает, что они есть. На самом деле все это уже давно изменило свою сущность, а умные люди уже и называют все это по-другому. Никакого Лондона с Англией нет. Есть Вавилон-2».
Тут Мквенге немного засомневался и начал загибать пальцы: «Америка с Нью-Йорком – Вавилон-1, Лондон – Вавилон-2, Вавилон-3 – … Вавилон-3 – это Канада! Или нет?.. Впрочем, какая
Пока он стоял у окна, быстро стемнело. На крышах и фасадах домов зажглись яркие рекламы. Они подсвечивали бледный лик мертвеца – Вавилона-2, бывшего Лондона. Барон Самеди мог быть доволен. Его план удался.
Проклятье черных рабов обрушилось на головы белых рабовладельцев.
«Хотя всегда считалось наоборот! – подумал Мквенге. – Они считали, что это мы, черные, обречены на свою черноту и страшную долю в результате проклятья, которое обрушилось на головы наших предков за ужасные грехи, совершенные ими перед Богом. Они были белы, но Бог сделал грешников черными!.. Какое неправильное объяснение! Все на самом деле наоборот.»
Джон и Иван Лувертюр зашли в какое-то маленькое кафе, оформленное в модернистском стиле – металлические поручни, зализанные формы.
– Закончив университет, я решил заняться собственным расследованием загадочной смерти деда. Тогда, полвека назад, полиции так и не удалось ничего установить…
– А срезанное лицо? Маска?!.. – воскликнул Лувертюр в нетерпении.
– Нет, лица так и не нашли… Первым делом я попытался разыскать всех, с кем он так или иначе общался в тот год. Это было время рок-н-ролла: Элвис Пресли, Чак Берри, Джерри Ли Люис, Бадди Холли – звезды взлетали на небо со стремительной скоростью. Но все мои попытки обнаружить хоть какой-то след, хоть какую-то странность, за которую я мог бы зацепиться, как за след неведомого заговора, оказывались тщетными. Я копал очень упорно и не сдавался. У меня с самого начала было предчувствие, что некая информация придет ко мне совершенно неожиданно, с той стороны, с которой я ее совершенно не жду… И вот однажды мой телефон зазвонил.
В этот момент им принесли заказанные чай и минеральную воду.
33
– Инциденты на концертах заключались в том, что в какой-то момент среди подростков в зале появлялся некто, немного старше, чем они. Параллельно с этим на сцену выходила какая-то новая группа, как правило, малоизвестная, которая исполняла песню не собственного сочинения…
– Что это значит? – перебил контрразведчика Уолт Кейн.
Они уже медленным шагом двигались к выходу с кладбища.
– Это означает только то, что я сказал. Поймите, мы не в том положении, чтобы вызывать музыкантов на допросы. Расследование носит сугубо осторожный, я бы сказал, превентивный характер. Согласитесь, музыканты всегда испытывают на себе чье-то влияние: сотрудников звукозаписывающих компаний, диджеев. Наконец, просто друзей… Рок-н-ролл не одинаков и не однороден. Внутри него есть разные команды, поющие разные песни. Что если кто-то, вхожий в этот мир, начнет исподволь подталкивать музыкантов к исполнению определенных песен – подсовывать им музыку, текст…
– Вы полагали, что это я?
– А почему бы и нет?.. Этот загадочный некто должен обладать солидным влиянием, а у вас оно есть. Вы – чуть ли не основатель музыкального направления. Во всяком случае, один из тех, к чьему мнению прислушиваются. И уж какая-нибудь начинающая команда точно станет выполнять все ваши советы и пожелания беспрекословно… Мы полагаем, что в определенный момент, когда со сцены начинала звучать некая особая музыка, сообщники загадочного… Назовем его колдуном! Хотя вы понимаете, я не верю в колдунов и это название условно. Молодежь исподволь вовлекали в танец, который на самом деле был ритуальным. Они повторяли слова песни, которые на самом деле не были ничем иным, как замаскированным заклинанием…
– Сказки! – хмыкнул Уолт. – Не обижайтесь, но, по-моему, у вас в разведке работают большие фантазеры!.. Обидно, что из-за этого я пропустил эфир. Мне пришлось подвести товарищей…
– Не смейтесь, Уолт! Все не так невинно, как вам кажется!.. Вот, взгляните на снимки…
С этими словами он вынул из внутреннего кармана пиджака и протянул Кейну тонкую пачку фотографий.
34
Девочка быстро приходила в себя. Бережная терапия, которой подвергались ее глаза, давала результаты: краснота и припухлость исчезали, взгляд постепенно становился все более живым… Она рассматривала подходивших к ней людей, стреляла глазами в приоткрывавшуюся дверь палаты, пытаясь разглядеть, что там, в коридоре. И, слава Богу, наконец она начала говорить – общаться с незнакомыми ей белыми людьми, англичанами, которые поначалу так пугали ее!..
Вильямс в накинутом на плечи халате вошел в палату. В руках он держал большую куклу, – она открывала и закрывала глаза, звала, если нажать на кнопку на спине, маму и вообще – выглядела достаточно симпатично…
Однако маленькая негритянка, получив подарок, вовсе не обрадовалась. Не хотела даже открывать коробку. Потом наконец достала куклу и нехотя повертела ее в руках.
Только тут Вильямс сообразил, в чем причина – кукла была белой: розово-белая пластмасса дисгармонировала с черной кожей девочки. Она боялась подарка. Он был ей неприятен и неинтересен.
«Как сотрудник, занимающийся этническими общинами, ты должен понимать такие вещи!» – мысленно упрекнул себя Вильямс.
Он пристально вглядывался в лицо девочки. Та наконец положила куклу на тумбочку, стоявшую возле кровати, и подняла глаза на Вильямса. Несколько мгновений продолжалось молчание. Потом Вильямс встал, подошел к двери, открыл ее и, высунув в образовавшуюся щель голову, позвал кого-то.
Девочка смотрела равнодушно.
Затем, когда в комнату вошел темнокожий человек – одной с ней расы – она встрепенулась.
– Привет!.. Как себя чувствуешь? Я буду помогать вам понимать друг-друга, – вошедший негр был специальным сотрудником полиции. Он владел несколькими африканскими языками и вступал в дело, когда подопечные Вильямса с трудом понимали английский.
Девочка смотрела то на переводчика, то на белого.
– Я не хочу здесь оставаться. Мне здесь не нравится. Что нужно сделать, чтобы вы отпустили меня домой? – неожиданно проговорила она, глядя на негра.
Тот перевел.
Вильямс задумался.