Вульфен
Шрифт:
Ей впервые пришло в голову, что вся банда появилась в кафе сразу после нее. Они наверно специально пришли на ужин сразу после нее.
Она задалась вопросом, если они были заинтересованы заигрыванием с этими девицами, почему все немедленно бросили и последовали за ней?
Если на то пошло, почему именно за ней?
Было очень лестно думать, что они больше интересовались ею, возможно даже пробовали убедить ее, что не имеют никакого интереса к стаду молоденьких полуголых девиц, подлизывающихся к ним. Однако, при всем желании мира,
Возможно, они старались защитить ее от этого, но казалось, что весь негатив был направлен, прежде всего, на байкеров, а не на нее. Этого она также не понимала. Они не казались опасными. Конечно, она не знала, как они себя ведут, когда ее нет рядом, а они редко бывали в домике, который арендовали. Возможно что-нибудь случилось.
Она нахмурилась. Ладно, не просто что-нибудь. Они уже были бы в тюрьме, если бы устраивали драки или нарушали правопорядок. Так что, возможно, они не сделали ничего противозаконного, она была уверена, в бессмысленности враждебности местных жителей.
Возможно, они только чувствовали угрозу из-за длинных волос, кожи и мотоциклов? Может быть, они боялись банды байкеров, которые могут послужить потенциальной причиной неприятностей в округе?
Враждебность все еще казалась бессмысленной для ее, но это не означало, что она ошибалась в ее причинах.
Это казалось разумным объяснением, почему банда байкеров решила, что они должны ее защищать. Они приехали не вместе. Для местных жителей не было никакой причины связывать ее с ними, или не было до случая в кафе.
Она не понимала этого также. К сожалению, она была расстроена еще до всего этого, и она действительно не могла собраться с мыслями, чтобы вспомнить все с реальной четкостью. Главная вещь, которая ярко ей запомнилась, это как Блейн и Клод склонились друг к другу, готовые начать бой.
Клод, она, наконец, вспомнила, флиртовал с ней несколько раз, с тех пор, как она приехала. Ей показалось, что «флирт» был немного самонадеян, но он казалось, заметил ее, проверял ее.
Клод был местным, это отметало всякую возможность истории между ним и Блейном.
Они, казалось, ощетинились друг на друга из-за нее. Она не собиралась принимать желаемое за действительное на ее счет, хотя именно такое впечатление у нее и создалось.
Почему Клод назвал Блейна принцем? Подразнить его? Допускал, что Блейн вел себя так, будто был лучше всех?
Возможно, но она не могла вспомнить ничего, что сказал либо сделал Блейн, чтобы создать такое впечатление. И, кроме того, было действительно странно называть его так. Она не удивилась, если бы он назвал его задницей, или как-то еще в этом роде. Даже если Клод решил, что Блейн был лидером банды, она не представляла, почему не сказать королевская задница или что-то в этом роде? Почему принц?
И что, черт возьми, он подразумевал, сказав, что она не была «отмечена»? Может он имел ввиду, что она не была желанна? Почему «отмечена»? Какую метку он хотел увидеть? Ушибы и синяки под глазами? Цепи? Ошейник на шее?
Он сказал «обнаружил», резко вспомнила она. Он не сказал, что он «не видел», что она не отмечена. Он сказал, что он «не обнаружил».
Это было слишком странно!
Наверно, это она слишком сильно придирается к этому инциденту, а не потому, что Клод вел себя странно.
Даника ухмыльнулась, если он решил, что она заинтересовалась им, то он должно быть слишком самоуверен. Впрочем, все равно. Он не понравился ей еще когда она столкнулась с ним в первый раз. Она не знала почему. Он был привлекательным, но не в ее вкусе, выглядел он не плохо, если не вспоминать его устрашающий взгляд. Было что-то в его взгляде, то, как он смотрел на нее, что заставляло ползать мурашки по ее коже.
Наверно она извращенка, наконец, решила она, когда определила его взгляд как собственничество. Он смотрел на нее так, как будто она уже принадлежала ему, просто сама этого еще не знала. Это вызывало у нее враждебность к нему.
Как ни странно, похожие взгляды она видела и от банды байкеров, конечно от Кона и Блейна, да и от других тоже, но ее реакция была полностью противоположной. Всякий раз, как она ловила такой взгляд, ей было не по себе — в голову приходили шальные мысли, коленки подгибались, и разум затуманивался, хотелось, чтобы кто-нибудь из них (или даже все), поступили так, как обещают их глаза.
Конечно, Кон так и поступил, и она злилась на него, главным образом из-за того, что он избегал ее с тех пор.
Она не должна была даже думать об этом, после его злой шутки, но она не могла лгать сама себе, что не она хотела все повторить. Если бы он попробовал подкатить к ней снова, она была бы мягкой глиной в его руках, также как и в первый раз.
Глава 8
Даника чувствовала себя частью автоколонны, пока они ехали назад к рыбацкому лагерю. Кон и Блейн пронеслись мимо нее и ехали впереди. Джаред, Дакота и Ксавье прикрывали тыл. Не удивительно, что ей не нравилось повышенное внимание. Она чувствовала себя глупо.
Тем не менее, она понятия не имела, что «эскорт» был чем то вроде противостояния между ней и самцами, пока они не доехали до ее домика. Вместо того, чтобы поехать к себе и припарковаться там, они остановились и слезли с мотоциклов, когда она демонстративно заглушила двигатель и вышла наружу.
Смущенная, Даника не хотела показывать собственные чувства, но раздражение проходило через нее, поскольку она смотрела на мужчин и видела неодобрение в каждом лице.
— Что происходит?
Мужчины посмотрели друг на друга.