Вундергай-сыщик

Ходжаев Якуб Джураевич

Обыск продолжался до самого утра. Нашли несколько страховых свидетельств на личную жизнь Суррогатова, его кооперативную двухкомнатную квартиру, автомобиль «Жигули» вместе с подземным индивидуальным гаражом, и еще три сберегательные книжки с адресами сберкасс в разных городах.

Суррогатов уже не выкручивался, а все старался оправдать свои «слабости». Лично он, Суррогатов, никого по-настоящему не обижал… В квартирах, в которые проникал, он брал только излишки; тряпки, даже дорогие, не трогал, деньги — вторую

часть, драгоценности — золото, хрусталь — тоже, кое-что оставляя хозяевам. Правда, антикварные вещи или редкие книги, однажды взяв в руки, Суррогатов уже не в силах был выпустить. Что касается уличных грабежей, так называемых на воровском языке «гоп-стопов», то ведь и при этом поступал, как он говорит, «гуманно»: из двух колец «просил» одно, кулоны, цепочки, браслеты и серьги — тут уж ничего не поделаешь — неудобно отказываться…

Суд приговорил Суррогатова к восьми годам лишения свободы с конфискацией имущества. «Англичанка» Алиса чистосердечно поведала о своей «охоте» в торговых центрах, на городских рынках и даже в учреждениях в дни выдачи зарплат. Она также понесла строгое наказание.

Тюленя тоже привлекли за спекуляцию музыкальными дисками, запчастями для автомобилей.

Суд учел чистосердечные признания Вики, помощь органам милиции при обезвреживании опасных преступников и еще то, что похищенные ценности были возвращены хозяевам. После того, как сняли гипс, бабушка Вундергая отвела Вику в трамвайно-троллейбусный трест и по ее рекомендации девочку зачислили на курсы вагоновожатых с представлением места в общежитии и стипендии. Поступила она и в вечернюю школу.

«Ну и история!» — размышлял за письменным столом Вундергай, — а ведь все началось с ученого петуха. — Он тряхнул головой, взъерошил свои волосы, пытаясь сосредоточиться на учебнике. Едва успел дочитать раздел, вернулся Бабашкин с двумя бутылками лимонада.

Вундергай посторонился, пропуская младшего друга.

— Ну-ка, доставай «Судебную медицину»! — заговорщически сказал Бабашкин, проходя на кухню.

— А зачем?

— А затем, чтобы твою заначку положить на место. — Бабашкин достал ту самую трешку. — Вот она, возвращаю в целости и сохранности.

Вундергай присел на табурет, взял трешку и вопросительно уставился на Бабашкина:

— Расшифруй, что это значит.

Бабашкин разлил лимонад по пиалам и рассказал:

— Когда я причалил к участковому, Балыкина успела нажаловаться на меня. Инспектор Али пообещал ей, что взыщет с меня за убыток, а заодно поинтересовался куда она эти самые яйца тащила. А когда она призналась, что на базар, он ее предупредил, что в следующий раз за спекуляцию привлечет к ответственности. Он напомнил ей, что она и Суррогатову кое в чем содействовала, за что и ей полагается год условно… а за разбитые яйца он расплатился сам. Вот это человек!..

— А лимонад откуда?

— Угостил инспектор Али… Хочешь еще новость? — не дожидаясь ответа, сообщил: — Гитарист и две девчонки из бывшей компании Тюленя просятся в наш цирковой кружок. Я обещал замолвить за них словечко Арлекину, пусть ходят к нам, чем зря торчать в подъездах.

— У тебя все, Бабашкин?

Бабашкин многозначительно заулыбался и подмигнул Вундергаю.

— Держись крепче за стул. Тебя ждет инспектор Али…

— Так что же ты сразу об этом не сказал! — возмутился Вундергай. — Надо было с главного начинать.

Бабашкин огляделся, недоверчиво посмотрел на ученого петуха, словно тот мог подслушать и, приблизившись к уху Вундергая, прошептал:

— Тебя, кажется, вызывает сам министр — вместе с полковником Станицыным и нашим инспектором Али… Крепись, Вундергай! Подозреваю, что тебя хотят наградить… Учти, я тебе про это по секрету… Поздравляю, друг! — и Бабашкин отчаянно стал трясти руку растерявшегося друга.

Оглушительно прогорланил петух. Бабашкин выглянул в окно и бросился в коридор.

— Чао, герой нашего времени! Встретимся в штабе.

Бабушка вошла, подозрительно оглядела внука.

— Чего это твой Бабашкин, как ошпаренная кошка, вылетел из подъезда? Чуть с ног меня не сбил. Спасибо, хоть поздоровался. — Она подошла к остолбеневшему Вундергаю и, наклонившись потрогала его лоб, заглянула в зрачки, прощупала пульс.

— Что с тобой? На тебе лица нет…

— Бабуля, — сказал Вундергай дрогнувшим голосом. — Как ты ко мне относишься? — Он театрально чмокнул ее в щеку.

— Как к дикобразу, — ответила бабушка. — Признавайся, что снова натворил?

— Кажется, меня вызывают к министру…

Бабушка опустилась на табурет.

— Ну вот, дождалась… — трагическим тоном произнесла она, хватаясь за сердце. — С таким внуком меня никакая оздоровительная группа не спасет. Какой, интересно, новый сюрприз ты подготовил к приезду родителей с раскопок?..

— Ничего страшного, бабуля, — он вскочил, достал из шкафа валерьянку, отсчитал двадцать капель, но бабушка оттолкнула пиалу с лекарством. Она ожидала четкого ответа.

Вундергай присел на полу у ее ног.

— Только ты не смейся, бабуля… Меня вроде бы хотят наградить…

Бабушка саркастически улыбнулась:

— Если уж кого и наградят, милый внучек, то, конечно, в первую очередь не тебя, а твою многострадальную бабушку. За то, что вот уже шестнадцать лет терплю проделки несносного внука… Надеюсь, ты догадался подогреть плов, заварить чай, вскипятить молоко? Сегодня твое дежурство…