Вурдалакам нет места в раю
Шрифт:
Горихост перестал рваться из пут и навострил ушки.
– Это твои приятели к нам пожаловали? – обратился к нему Лесной Царь.
– Нет у меня приятелей среди людей, – нехотя буркнул вурдалак.
– Кто их пропустил? – повернулся царь к своим подданным.
– Так никто опушку не стережет. Все здесь собрались, – высовывая рыло из кучи листьев, виновато ответил упырь.
– Не беда! Они в наших чащобах так заплутают, что после не выберутся, – попыталась всех успокоить Шипуня.
– Как бы не так! – поддразнил ее леший. – Сюда прямиком путь держат. И часа не пройдет – будут у нас в гостях.
– Что ж, гости нам не помешают, – вымолвил
Нечисть оживленно зашевелилась.
– Верно, нам работников не хватает, – довольно замахал лапами леший. – Дебри некому расчищать.
– Вот ты их и пополони! – велел лешему Царь. – Запутай их в дебрях, как ты умеешь. Когда обессилят – вяжи и веди сюда. А там подумаем, к какой работе их лучше пристроить.
Лесная нечисть бурно загомонила. Леший с готовностью бросился исполнять поручение.
«Это кто там еще идет? – лихорадочно соображал Горихвост. – Друзья или враги? Может, они хотят спасти меня? Кто бы это ни был – лишь бы не Мара с ее ледяным поцелуем!».
– А вы чего рты разинули? – прикрикнул Дый на оставшихся. – Очищайте поляну от хвороста, валежника, сухостоя. Мара не терпит огня. Только бы искорки не проскочило!
Лесная братия дружно бросилась собирать ломаные ветви.
Горихвост ощутил колючий порыв зимнего ветра. «Почему стало так холодно? – с беспокойством подумал он. – Осень едва началась, до морозов должно быть еще далеко…» А ветер дул все сильней и сильней, превращаясь в настоящую бурю. Небо, еще недавно синевато-белесое от светлых промоин, на глазах становилось тяжелым и давящим, приобретая цвет грязной тьмы. Дневное сияние померкло, Туманную поляну окутали сумерки. «Уже вечер? – кончики пальцев у Горихвоста тряслись. – Но солнечное колесо еще за полдень не перекатилось! Как мог день так быстро пройти? Что тут творится?»
Свинцовые тучи опускались на голову, как будто собрались придавить всех к земле. «Словно небеса вдруг попадали, – бежали у Горихвоста мысли. – Но если бы небо сорвалось и упало, то всех бы расплющило. А эти тучи клубятся, как будто гарь от Змеиной горы дошла до Вышнего града. Может, боги от того и ушли, что их крепость сгорела, и им стало негде жить?»
Ему на лоб опустилась снежинка. Она уколола его холодком и тут же растаяла, превратившись в малую капельку, смешавшуюся с горячим потом. Следом за ней повалили как из ведра снежные хлопья размером с ноготь, и всего за минуту растрепанные волосы вурдалака покрылись шапкой из талого снега. Обитатели леса разинули рты и дрожали – то ли от холода, то ли от страха.
Один Лесной Царь сошел с каменного престола, и, высоко подняв в руках посох, гремел низким голосом:
– Мара, явись! Жертва уже приготовлена!
«Это я жертва? – мелькнуло у Горихвоста. – Это я приготовлен? Да что ты вообще понимаешь, чудище в золоченом венце? Не готов я расстаться с душой, а отдать ее Маре вообще не согласен! Пусть я и не в волчьем обличье, но если она только попробует меня поцеловать – я ее так укушу, что она век не забудет!»
Неожиданно сквозь лесную чащу донесся звук охотничьего рога. «Ненавижу охотников, – подумалось Горихвосту. – Но этот рожок не такой, как другие. Есть в нем что-то веселое, что-то бодрящее. Наши лесные братья рожками не пользуются, значит, это продвигаются люди. Кто из них осмелился вломиться в Запретный лес? Ну, подожди, дикая братва – сейчас эти молодцы явятся и распугают всех, как на Перунов день!»
По серому лицу вурдалака пробежала улыбка. Под нижней губой сверкнули два белых клыка. Горихвост тут же их спрятал, чтобы не показывать виду, но Ярогнева метнула на него быстрый взгляд и мстительно скривилась.
Запыхавшийся леший вынырнул из чащи и упал на колени. Его деревянная грудь ходила ходуном, он сипло втягивал воздух и выдувал его через ноздри, похожие на два дупла.
– Ну что, запутал пришельцев? – сурово спросил его Царь.
– Запутал! – преданно посмотрел ему в глаза Распут. – Только они, супостаты, извернулись. Я уж было завел их в такие дебри, откуда они век бы не выбрались. Еще чуть-чуть – и довел бы их до болота, а там сгинешь в трясине, и поминай как звали. Да они, вишь, задули в рожок. Звук у него такой мерзкий, аж дрожь пробирает. Видать, волховской или заговоренный. Уж ты прости меня, государь: я как его услыхал, так меня такой страх обуял, что я бросился со всех ног бежать, и не останавливался, пока до Туманной поляны не добежал.
– Дурень! – в сердцах обругал его Царь. – Ты сам им дорогу к Миростволу указал. Теперь они по твоим следам нас быстро отыщут.
– Нет, не быстро! – попытался оправдаться Распут. – Я задержал их на добрую четверть часа.
– Все равно через полчаса они доберутся, – недовольно вымолвил Дый. – Ладно, и так успеем. Мара будет уже через четверть. Только бы эти разбойники нам не сорвали обряд. Уж очень не хочется мне ее злить.
У Горихвоста упало сердце. «Четверть часа, и мне конец! Уж и не знаю, зачем идут эти охотники. Меня ли спасать или по своей надобности – но только бы они успели раньше Ледовой царицы! С Распутом в лесу шутки плохи – он тут каждую кочку знает. Если взялся кого-то запутать – то так заплутаешь, что назад не воротишься. Неделю блуждать будешь рядом с дорогой, да все мимо пройдешь. Сгинуть в чаще – плевое дело. Но и эти ребята, видать, непросты, раз сумели его отогнать. Значит, знают какой-то секрет. Кто бы вы ни были – поспешите, без вас я не уцелею!»
Он попытался подняться повыше, но жесткие путы давили так сильно, что удалось лишь немного поелозить спиной по стволу. Горихвост вытянул шею и принялся вглядываться в чащу, но из сгустившихся сумерек в глаза летели одни хлопья снега. Он навострил слух, но завывание ветра перекрывало все звуки.
«Эй, где вы там? Поторопитесь!» – мысленно голосил он.
Уж очень не нравится мне это тусклое облако, что появилось под темными тучами. Почему оно летит прямо к нам? Вон как растет, аж на глазах, будто мыльный пузырь, какие дед учил меня надувать, когда я еще не был волком. Тучи несутся в одну сторону, а этот пузырь – в другую. Разве так бывает? Только б не новое лихо на мою голову!
Серое облако, появившееся из-за северного горизонта, и в самом деле разрасталось. Снежные хлопья вырывались из него и осыпались на землю, как будто без них не хватало бурана и холода, так не ко времени разразившихся среди бабьего лета.
На поляну спустился туман, видно, чтобы напомнить, почему ее называли Туманной. Серая мгла окутала Горихвоста, сперла дыхание, заложила уши глухой ватой. Из непроглядной завесы вынырнули невероятных размеров песцы, каждый ростом с дикого вепря. Белая шерсть их блестела от снега, как будто они только что пронеслись по заснеженным пустыням дальнего края земель. Шесть пар тащили огромные сани, и еще один, самый крупный и сильный песец, бежал вожаком в голове упряжки.