Вурдалакам нет места в раю
Шрифт:
– Уж и не знаю, как благодарить тебя, Колоброд, – с чувством проговорил вурдалак. – Выручил ты меня, век не забуду.
– Чего тебя понесло к этим жалким людишкам? – булькнул болотник. – Сам же знаешь, у нас уговор: мы не суемся к ним, они – к нам.
– В деревне убили моего деда, – ответил Горивост. – Последний мой родственник был, больше родни не осталось.
– Волхва Дедослава? – всплеснул болотник ладонями. – Что за злодейство! Он был нашим другом. А кто и за что?
– В том-то и дело, что не разберешь. Никто ничего не видал. Убийство какое-то злое, будто бес вырвался на волю. Сначала деда мучали, вздернули
– Похоже на бесовский обряд, – заключил Колоброд. – Может, он баловался с черной книгой, да и выпустил беса?
– Ах, да, черная книга! – хлопнул себя по лбу Горихвост. – Как же я про нее не вспомнил? Лесной царь эту книгу ему на хранение отдал, думал, что у него она будет в целости. А вышло вон как…
– А сама книга на месте была?
– Похоже, что нет. Всю избу перерыли вверх дном – явно что-то искали. Раз деда пытали, значит, требовали, чтобы он выдал ценности. Если тать не дурак, то он знал, что волховская книга ценнее государевой казны. С ней таких сокровищ можно наколдовать, что великому князю не снились.
– Лесной царь будет кручиниться, коли узнает, что книга пропала.
– Я за Лесного царя всех на клочья порву, – с чувством сказал Горихвост. – Лучше мне в пекле сгореть, чем его огорчить. Ты вот что, Колоброд… Удружи мне еще разок! Передай Царю от меня низкий поклон. А про книгу пока ничего не говори. Я ее поищу – может, она где затерялась? Чего зря лесную братву будоражить?
Колоброд недовольно булькнул и хлопнул перепончатыми ладонями.
– Прямо сейчас и пойду! – решительно заявил Горихвост и принюхался к ветру, который нес со стороны села запахи коровьего навоза и свежего сена.
– С тебя только что чуть было шкуру не сняли, – возразил Колоброд.
– Верно, – почесал голову Горихвост. – Что ж, дождусь ночи. В темноте деревенщина носа из-за заборов не кажет, от каждой тени шарахается.
– Поплыли-ка отсюда поскорее, – беспокойно оглядываясь, предложил Колоброд. – Места тут нехорошие. В тутошнем омуте завелась водяница – какая-то странная, будто не наша. Откуда взялась – ума не приложу. Еще год назад ее не было, а теперь тут живет. С нашим братом не знается, держится сама по себе. Не станем ее баламутить, а то кто знает, что у нее на уме?
Осенняя вода не успевала прогреться под слабым солнцем, и Горихвоста пробила дрожь. Он охватил ладонями плечи и попытался унять лихорадку. Колоброд с недоумением взглянул на него и снисходительно булькнул:
– Ох уж эти мне теплокровые…
Внезапно над омутом у слияния двух речек показалось туманное марево. Солнечные лучи осветили золотистый нос белой ладьи, на котором высилась резная фигура деревянной русалки. В руках статуя держала масляную лампу, отсвечивающую призрачным огоньком. На широкой скамье ладьи, застланной узорным ковром, сидела молодая женщина в длинном белом платье без пояса. Блеклые, выцветшие волосы густой волной падали ей на груди и прикрывали лицо.
– Водяница! – забеспокоился Колоброд. – Убираемся подобру-поздорову!
Горихвост с удивлением вгляделся в приятеля. Тот никогда никого не боялся: стоило явиться опасности, и он уходил на дно, выудить с которого его не сумел бы и самый заядлый рыбак. Однако сейчас болотник заметно тревожился и суетился.
Ладья выплыла из туманного марева. Последние лучи солнца выглянули из-за верхушек елей и пронзили насквозь и лодку с ковром, и ее хозяйку. Горихвост увидел за спиной водяницы речную рябь и золотую дорожку, упавшую на воду.
– Взгляни, она прозрачная, – успокоил приятеля он. – Это видение. Водяница не настоящая!
– Еще какая настоящая, – булькнул болотник. – Уж я-то знаю, можешь поверить.
Видение начало тускнеть и растаяло в воздухе. Порывы ветра развеяли последние клубы марева. И тут же спину Горихвоста ожег тяжелый, холодный удар. Перед носом его просвистел конец железной цепи, какими сельские жители обычно приковывают лодки к причалу. Еще взмах – и железная цепь обрушилась ему на плечи.
Горихвост зашипел от боли и отпрыгнул в сторону. Злобно оскалившись, из-за спины к нему подбирался немолодой толстый мельник с обрывком цепи в волосатых руках. Русая борода его изогнулась, будто крючком. Добротный мятль за плечами развевался от ветра. Плащ был пошит не из грубого конопляного волокна, обычного для деревни, а из дорогой парчи, в какой ходили одни богатеи. Пронзительные голубые глаза мельника сверкали, а прямой мясистый нос раздувался, как у коня.
Миг – и грудь Горихвоста снова ужалил тяжелый конец лодочной цепи.
– Ты что творишь, олух? – заголосил вурдалак. – Совсем страх потерял? Вот я тебе щас кишки выпущу!
И он ощерился, показывая клыки. Обычно этого хватало, чтобы застращать темную деревенщину, но толстый мельник и не думал пугаться. Его приземистая фигурка подобралась и рванулась вперед. Цепь закрутилась над головой и запела, рассекая тучу речной мошкары, роящейся над головами.
Горихвост отскочил на песчаную косу, вдающуюся в речную гладь. Под сапогами захрустела мокрая галька. А мельник уже набрасывался на Колоброда и охаживал цепью его рыбий хвост с острым шипом на плавнике.
– Горюня! Оборачивайся волком! Куси его, негодяя! – завопил болотник, топорща длинные, как у сома, усищи.
– Ох, не ко времени это! – ответил ему Горихвост. – Нельзя мне в волчьем обличье драть деревенских. Запрет!
А мельник, не обращая внимания на их перепалку, уже обматывал Колоброда цепью и волочил его за собой. Горихвост сбросил с плеча переметную суму и достал из нее волчью шкуру.
– Ну погоди, сейчас ты у меня запоешь! – мстительно ощерился он.
Журчащая Змейка вертела колесо водяной мельницы за невысоким холмом. Горихвост не успел опомниться, а опутанный сетью Колоброд уже бултыхался у ветхих стенок деревянной запруды, вода из которой вращала лопасти колеса. Мельник деловито прицепил сеть к железному штырю, торчащему меж лопастей. Колесо натянуло сеть, подняло ее верх, прошло полный круг и обрушило Колоброда обратно в воду.
– Ты чего меня бултыхаешь? – завопил болотник. – Отпусти! Слышишь?
Однако мельник и не думал прислушиваться к его крикам. Он орудовал ловко, со знанием дела. Вращающееся колесо окунуло болотника в речку, на несколько мгновений скрыло его в воде, а после выволокло на воздух и опять понесло ввысь.
– Я тебя знаю. Ты – мельник Курдюм, – задыхаясь от брызг, проговорил Колоброд. – Ну поймал ты меня, что поделать. Чего тебе надоть?
– Зачем подпустил ко мне водяницу? – злобно осклабившись, задал вопрос Курдюм.