Введение в политическую теорию для бакалавров. Стандарт третьего поколения: учебное пособие
Шрифт:
Сторонники плюралистической капиталистической теории государства рассматривают государство как политический рынок, фильтрующий требования и интересы соперничающих групп и индивидов. Сложилось два подхода к анализу государства: 1) государственные учреждения нейтральны и посредничают в конфликте соперничающих партий и групп; 2) государственные учреждения функционируют в качестве основ политической власти; соперничество между учреждениями за ассигнования определяет их отношения с партиями и группами интересов.
Согласно третьей точки зрения, теория государства как структурная основа анализа многомерного общества исключает понимание общества как тотальности, состоящей из четырех пересекающихся и частично совпадающих властных сетей (идеологической, экономической, военной и политической), а государства лишь как одной из четырех сетей. В этом случае понятия «государство» и «гражданское общество» разведены и анализируются максимально независимо друг от друга.
Т. Митчелл придерживался иного взгляда, представлявшего собой синтез теорий государства и общества. Он считал, что ни стремление создать концепции политической системы, ни попытки вновь превратить государство в основной объект исследования политологии не решили проблему разграничения понятий государства и общества. Демонстрируя альтернативный подход, он утверждал, что государство не следует рассматривать как целостную реальность, отделенную от общества, но в то же время сложные проблемы государства не должны вести к полному отказу от его изучения. Вместо этого «необходимо провести серьезное разграничение понятий государства и общества в качестве определяющего признака современного политического порядка. Государство следует рассматривать как результат многообразных процессов пространственной организации, временной классификации, функциональной спецификации, а также наблюдения и надзора, т. е. процессов, создающих видимость мира, фундаментально разделенного на государство и общество».
Сторонники плюралистической концепции государства, в отличие от марксистов, изучающих общество, где власть связана с развитием способа производства, идеологией, классом и классовой борьбой, рассматривают государственную власть как принадлежность групп в обществе. Они убеждены, что государственная политика точно отражает требования различных групп интересов. Их критики замечают, что в условиях капитализма и классового общества можно проводить лишь определенную политику. Например, политика снижения инфляции или безработицы может оказаться приемлемой, а другие меры будут сочтены социально и экономически вредными. Таким образом, политика отражает скорее экономические и политические условия, чем осознанное принятие решений.
Институциональная теория государства
Институционалисты представили суверенное государство как одну из главных институциональных форм политической организации общества, «функцией институциональных возможностей», а теорию государства – основным предметом и направлением сравнительной политологии. Подобная теория выдвигалась как аргумент против утилитарного или функционального подходов, согласно которым результаты являются следствием индивидуального выбора. Маркс и Энгельс определяли политику в категориях института власти государства как надстройку, представляющую буржуазное общество и отражающую экономические потребности господствующего класса. Дрейпер резюмировал их концепцию следующим образом: «Государство – это институт или комплекс институтов, опирающихся на силовое принуждение со стороны специальных институтов общества для поддержания господства правящего класса, охраны существующих отношений собственности от коренных изменений и удержания всех остальных классов в подчиненном положении».
Приемлемой для Европы формой политической организации была только такая организация, которая была основана на суверенных государствах. Розенау утверждал, что государство как институт и как форма политической системы «глубоко укоренилось в нашей терминологии и вряд ли увенчаются успехом попытки его заменить». Он поддержал тенденцию к возвращению концепции государства из-за «уменьшившейся эффективности целых систем» и «глубокого разочарования в системном анализе».
Некоторые исследователи-институционалисты, например Мастере и Робертсон, рассматривая государственную власть с позиции интеграционной теории, считают ее интегрированной в легитимную систему политических институтов, нейтрализирующих властные преимущества тех или иных групп и классов. Они полагают, что следует отказаться как от ортодоксальных марксистских, так и от традиционных веберовских представлений, с тем чтобы в новых условиях промышленно развитых стран выявить и показать необходимость приоритетов именно институционализированных моделей и менеджмента по предотвращению кризисов. По их мнению, это позволит интегрировать классовый конфликт в более широкую концепцию демократической стабильности.
Они полагают, что классовые конфликты ослабляются с наступлением демократической стабильности: «Когда сужается материальная база классового обмена, государство вмешивается экономическими средствами, расширяя ресурсы, способствующие классовому согласию. Таким образом, создается трехсторонняя коалиция, когда государство своей экономической политикой облегчает достижение классового компромисса между трудом и капиталом». Авторы пришли к выводу, что в основе классового компромисса и конфликта лежит экономика; политика оказывает воздействие постольку, поскольку партии соглашаются на участие государства; институционализация классовых отношений ведет не только к государственному вмешательству, повышению роли государства как института, но и к ослаблению на этой основе классового конфликта.
Корпоративистская теория государства
Возникновение этой теории связано с корпоративистскими компромиссами между трудом и капиталом, которые достигались благодаря вмешательству государства. Изначально успешное развитие корпоративизма было основано на предположениях о том, что планирование жизненно важно для современного капитализма; планирование делает необходимой эффективную политику в области доходов, а политика в области доходов зависит от консенсуса и договоренности между группами интересов. Однако со временем эти условия изменились настолько, что общенациональные переговоры стали играть незначительную роль из-за политики, направленной на повышение производительности труда и конкурентоспособности на мировых рынках, и из-за «смещения конфликтов интересов с классовых расхождений в направлении социальных движений, вызванных тендерными, экологическими, потребительскими и другими проблемами».
Сторонники корпоративистской теории (Ф. Шмиттер, А. Хенкок) констатировали факт перемещения рабочих в результате конкуренции на мировых рынках из традиционных отраслей в сферу сервиса, в результате чего государство превратилось «в аморфный комплекс учреждений, выполняющих разнообразные, не очень четко определенные функции». Тенденция к переходу от традиционного интереса политологов основного направления к «социетальному», или «либеральному», корпоративизму была отмечена Хенкоком.
Исследования английской и французской политической жизни показали, как государство с высоким уровнем социального обеспечения обслуживает капиталистическую экономику, «до крайности социализируя коллективные договоры и предлагая социальную зарплату для стимулирования умеренной позиции рабочих в этом вопросе». В 1990-х гг. корпоративизм вышел за национальные рамки и широко использовался в практике Евросоюза, а также в теоретических построениях европейских и американских политологов.
Бюрократическая авторитарная теория государства
История свидетельствует: новые политики, приходящие легитимно к власти, всегда сталкиваются со сплоченным, опытным, хорошо организованным аппаратом, сведущим во всех профессиональных и политических делах, – государственной бюрократией. С первых же дней после победы на выборах политические верхи, по существу, уже отделены от народа стеной всесильной бюрократии. Даже те из политической верхушки, кто приходил к власти с намерением покончить с коррупцией, привилегиями и злоупотреблениями старой власти в интересах народа, часто становились жертвой бюрократии. Бюрократия действует не по законам, которые устанавливают легитимные политические верхи, а по своим собственным законам. «Ее иерархия, – писал молодой К. Маркс в статье “К критике гегелевской философии права”, – есть иерархия знания. Верхи полагаются на низшие круги во всем, что касается знания частностей, низшие же круги доверяют верхам во всем». А в итоге они «взаимно вводят друг друга в заблуждение». Бюрократия составляет «особое, замкнутое общество в государстве». Это «круг, из которого никто не может выскочить». В бюрократии «тождество государственного интереса и особой частной цели выражено в такой форме, что государственный интерес становится особой частной целью, противостоящей другим частным целям», в итоге «действительная цель государства… представляется бюрократии противогосударственной целью ».
Властвующая организация чиновников, как правило, выражает реакционную сторону консерватизма и, «перейдя за известный фазис развития, становится несокрушимой». О причине несокрушимости и бесперспективности борьбы с государственной бюрократией говорил М. Вебер: «Всякая борьба с государственной бюрократией бесперспективна потому, что нельзя призвать на помощь ни одной принципиально направленной против нее и ее власти инстанции… Государственная бюрократия, если даже уничтожить частный капитализм, господствовала бы одна. Действующие в настоящее время наряду друг с другом и в меру своих возможностей друг против друга, следовательно, постоянно держащие друг друга под угрозой, частная и общественная бюрократия слились бы тогда в единую иерархию».