Введение в психологию Юнга
Шрифт:
Так вот, этот любящий, нежный ребенок вскоре ожесточился и стал подозрительным. Он уже не верил людям, выказывавшим ему любовь или симпатию. В качестве брони от возможной фальши и лжи он выработал в себе невероятно холодное презрение ко всем и вся. Его «естество» оказалось загнанным внутрь. Несмотря на это и к сильному моему удивлению, я смог с первой нашей встречи почувствовать его «скрытую» личность и понять, что ему можно возвратить его природные доверчивость и любовь к людям, которые подавлялись в течение стольких лет неправильного обращения. Люди - они выносливые.
Правда
Задумаемся над этим. Если бы на момент рождения мы представляли собою «tabula rasa» («чистая доска») и приобретали все наши знания и способности за счет личного опыта, у нас не было бы ни одного неразвившегося таланта и бессознательном. Я не был бы в состоянии обнаружить и вывести из бессознательного ни одной «скрытой» личности ни у одного из моих пациентов. Но я обнаруживал такие личности, и не только я, а все мы.
Юнг использовал слово «Самость» для определения врожденной личности, в которую мы развиваемся (или дорастаем) в течение всей нашей жизни. Мы подробно поговорим о Самости в последующих главах, а пока ограничимся тем, что, очевидно, в каждом из нас с рождения должен некий «образец» той личности, какой нам предначертано стать. Этот «образец» должен быть чрезвычайно гибким, поскольку должен подходить нам на каждом этапе нашего развития от рождения до смерти. Он должен быть таким чтобы приспосабливаться к тем многочисленным путям, по которым каждый из нас может прийти к своему предназначению.
При этом «образцу» надлежит быть также на удивление специфическим. Ученые университета из штата Миннесота провели исследование однояйцевых (монозиготных) близнецов, которое дало большое количество информации, свидетельствующей как раз о том, насколько мы далеки от «чистой доски» в момент рождения. Питер Уотсон обобщил полученные результаты в книге «Близнецы: сверхъестественная связь?». В Los Angeles Times от 26 декабря 1982 года он рассказал историю, вошедшую в книгу, об однояйцевых близнецах-мальчиках, родившихся в 1939 году, которых усыновили разные семьи (Льюисы и Спрингеры); ни один из близнецов не знал о существовании другого.
Совпадения в их жизни оказались поразительными. У обоих были одинаковые интересы и антипатии в школьные годы, у обоих были одинаковые профессии, одинаковые привычки и увлечения, оба переболели одними и теми же заболеваниями. Все совпадения трудно поддавались простому объяснению: якобы у однояйцевых близнецов одни и те же гены. Некоторые из совпадений были настолько удивительными, что выходили за рамки любых объяснений с точки зрения генетического набора. Вот несколько примеров:
Оба близнеца женились на женщинах по имени Линда, после развода женились вторично, во втором браке жену каждого из братьев звали Бетти. Льюис назвал своего первенца Джеймс Аллан. Спрингер дал своему сыну имя Джеймс Аллан. У каждого из братьев был пес по кличке Той («Игрушка»).
Скажите, с каким же врожденным планом нужно появиться на свет, чтобы он мог предсказать, что мы женимся сначала на Линде, потом на Бетти, что сына следует назвать Джеймс Аллан, а любимую собачку - Той? Загадка, но пример как раз указывает на то, что трудно отрицать наличие врожденной судьбы, т. е. пути к той Самости, которой нам предназначено стать.
Юиг любил сравнивать архетип с руслом реки, которое медленно формировалось в течение тысячелетий. Сначала это был только ручеек, торивший себе выход к морю по пути наименьшего сопротивления. Вода текла по любому из множества рукавов. Но мало-помалу со временем стало и мо, что вода будет течь лишь по тому руслу, которое она неоднократно выбирала раньше.
Однако в случае достаточно драматического развития событий существовала возможность формирования нового русла. К примеру, если реку перегораживал горный камнепад, поток вынужден был менять направление. Если он в конце он возвращался в прежнее русло, то по крайней мере часть пути ему приходилось течь по иному маршруту, Но вполне вероятно, часть реки нашла пути в старое русло, что привело к образованию нового притока.
Примерно то же самое происходит с когнитивными инвариантами коллективного бессознательного, и в особенности с архетипом Самости, который и определяет каждую из наших неповторимых судеб. Многие всю жизнь тратят на борьбу с собственной судьбой, не в силах выбраться из стоячего болота вдали от реки, способной вывести к океану. И если мы жаждем выбраться из этой трясины, то должны встретиться с первым своим «соперником» - Тенью.
Почему появляется Тень?
Вернемся к примеру о маленькой девочке, имеющей способности к механике, и маленьком мальчике, обладающем развитым чувством сопереживания. Если давление родителей окажется достаточно сильным, девочка, вероятно, забросит свои инструменты и конструкторы и начнет интересоваться куклами и нарядами. Мальчик, врожденное сочувствие которого к людям достойно похвалы и поддержки, возможно, научится быть более грубым, стоять за себя и не принимать близко к сердцу чужие проблемы. Через какое-то время мальчик и девочка перестанут даже вспоминать о своих детских увлечениях.
Однако уничтожить врожденные наклонности невозможно. Их просто «вытесняют» вглубь, в область бессознательного. Тогда происходит интересная вещь: эти черты личности неизбежно персонифицируются. Короче, вокруг способностей, отринутых нами и погруженных в бессознательное, формируется личность (или множество личностей). Юнг назвал эту личность «Тень», поскольку, как и физическая тень, она представляет собой темный контур всего нашего бытия. Никакой логической необходимости в подобной персонификации не существует; загнанные вглубь способности могут спокойно «дремать» в ожидании того часа, когда некий зов жизни разбудит их.
Некоторые животные являются, как может показаться, одиночками по природе; они не испытывают явной нужды в обществе себе подобных. Обычно это объясняется давлением процесса эволюции. Например, бедняга орангутанг С течением времени превратился в «отшельника», потому что обитает в местности, где источники пищи расположены на значительных расстояниях друг от друга и стая орангутангов не в состоянии сразу добыть столько пищи, чтобы им хватило ее хотя бы на один дневной переход с места на место.