Введение во храм Пресвятой Богородицы. Антология святоотеческих проповедей
Шрифт:
Палама, Бог соделал Своей Матерью «по Своему благоволению» именно Ее – «Приснодеву, явившуюся, так сказать, Дворцом Его Самого, возмогшую, по причине совершеннейшей чистоты, вместить телесно полноту Божества, и не только вместить, – о, величайшее чудо! – но и родить Его и сроднить с Божеством всех людей, бывших как прежде Нее, так и после Нее».
Однако Пречистая Дева, будучи лично свята и достигнув предельного нравственного совершенства, в то же время, конечно же, не была свободна и от всех тех последствий первородного греха, под властью которых пребывал со дня грехопадения Адама человеческий род. И над Ее природой тяготел прародительский грех, и Она пребывала под властью истления. Свидетельствуя об этом, святитель Григорий Палама в «Слове на Введение во Святая святых» подчеркивает, что, несмотря на всю Ее личную святость и чистоту и на то, что Ей предстояло стать Матерью Божией, Она по Своей людской природе не получила никаких особых дарований и совершенств, которые отличали бы Ее от прочих женщин, возвышали бы Ее над ними, выводили бы Марию из-под власти первородного греха. Как говорит Палама, «не значит, что на том основании, что Она имела стать Матерью Божией, Она получила какие-нибудь особые дарования Ее природе, которые не были свойственны природе всех женщин». Приобретенное Богоматерью нравственное совершенство оказалось именно плодом Ее личного
Обитая в Иерусалимском храме и там духовно совершенствуясь, делаясь в мере Своей личной чистоты подобной Небу, Она тем самым привлекла и склонила к Себе само это Небо – ведь подобное привлекается подобным. Здесь Она воссияла небесным светом благодати, любовью к Богу, полнотой веры, красотой исполнения заповедей и благодаря тому, что по Своей духовной высоте подлинно стала вторым Небом, сделалась затем жилищем воплотившегося в Ней Небесного Владыки.
Со дня Введения во храм Пречистая Дева возрастала здесь не только физически, но и духовно – ради того чтобы прийти в еще большую, чем прежде, меру святости и чистоты: в ту ее степень, когда Она окажется готова свободно и радостно воспринять благовестие ангела о вселении в Ее чрево Бога Слова. Она жила в храме, готовясь Самой сделаться Храмом Святого Духа. Ведь, по слову Паламы, Богоматерь и есть подлинно «Нерукотворенная Скиния Слова». Она свободно допускается и входит в церковное святилище, потому что вскоре через Ее посредство в мир снизойдет Сын Божий, сделав всю вселенную местом Своего Божественного пребывания и тем преобразив все мироздание в новое святилище горней нетварной славы. Она постоянно и беспрепятственно пребывает в Святая святых Иерусалимского храма, потому что Сама вскоре окажется преисполненным святости местом Боговселения. Как говорит об этом в «Слове на Введение во Святая святых» Палама, «вошла во временное Святая святых – Вечная Святая святых». Это постоянство неотступного пребывания Пречистой Девы во Святая святых Иерусалимского храма, по убеждению святителя Григория, служит еще и залогом, прообразом будущего вечного со-пребывания с Ней в горней и священной небесной реальности Царства Небесного, как в новом нерукотворенном храме, всех тех, кто окажутся верны Ее Сыну, Богочеловеку Христу. Долгие годы молитвенного нахождения Богоматери в ветхозаветном Святая святых как раз и есть символ грядущей вечной жизни христиан в духовном единстве любви с Ней, с Богоматерью, в Небесном Святая святых, в этом Горнем Алтаре Божественной славы. Святитель Григорий в «Беседе на праздник Введения» говорит: «Но Она не только однажды была введена во Святая святых. [Отроковица] оказалась водворена здесь Богом – ради пребывания вместе с Ним – на долгие годы: для Ее постоянного жительства и обитания. [И это также было прообразом: ] ведь чрез Нее в грядущем имели открыться и те Небесные священные обители, которые предназначались для вечного жительства в дар всем верующим в Ее Преславного Сына».
Восхождение Марии по высоким храмовым ступеням стало началом того духовного восхождения, которое продолжалось на протяжении всех лет Ее земной жизни. Лестница ветхозаветной святыни стала для Нее первыми шагами в Небесную высоту, к горней вечной славе жительства с Ее Божественным Сыном. Потому-то святитель Герман, патриарх Константинопольский, в «Слове на праздник Введения Пресвятой Девы Марии во Храм» обращаясь к Богоматери, восклицает как бы от лица первосвященника Захарии: «Входи, Владычица всех родов, вступай во славу Бога Твоего, пока в ту славу, которая на земле, а затем в горнюю, которая не доступна смертным».
Вступая в священное пространство самого сокровенного и в то же время самого совершенного, полного места пребывания в Ветхом Завете Божественной славы, Она, по мысли святителя Филарета Московского («Слово на день Введения во храм Пресвятой Богородицы»), тем самым положила залог Своего «обручения Святому Духу», сделалась «младенчествующей Богоневестой».
Известно, что храмовое ветхозаветное Святая святых перед вхождением сюда Марии пустовало, ибо величайшая святыня Ветхого Завета – ковчег с дарованными Богом Моисею скрижалями – за годы войн и бедствий минувших столетий пропал, исчез. Однако отныне Святая святых перестало пустовать, ибо наполнилось удивительным и благодатным присутствием. Ведь на смену тому древнему Ковчегу завета, бывшему лишь прообразом и тенью грядущего, сюда вошла и здесь утвердилась Та, Которая и была истинным Исполнением ветхого прообраза, ибо Ей Самой вскоре надлежало сделаться Ковчегом, вмещающим в Себе Бога Слово. Как говорит святитель Григорий Палама в «Слове на Введение во Святая святых», во Святая святых ныне вошел «одушевленный Ковчег… посланного для нас с Небес Хлеба Жизни… Она имела стать Его Избранным Сосудом, не как [ветхозаветный] Ковчег, исполненный теней и образов, но как [Ковчег] исполненный Самой Истиной…».
Главным предназначением Иерусалимского храма было принесение жертв Богу. И все эти жертвы – очистительные, умилостивительные, благодарственные – как бы фокусируются и собираются теперь в одной Жертве: в приносимой здесь благочестивыми родителями Иоакимом и Анной в дар Богу Чистой Отроковице. Она – та самая совершенная и прекрасная Жертва, которую только мог принести Богу людской род. Она – Плод той максимальной святости и нравственной высоты, которых только и могло достичь человечество в дохристианскую эпоху. Именно поэтому Мария, как благая и святая, не кровавая, но бескровная Жертва Богу, Одна превосходит Собой те сотни и тысячи жертв, что были принесены за все прошлые столетия существования Иерусалимского храма. О Введении Богородицы во храм как о принесении высочайшей жертвы Богу говорит святитель Георгий Никомидийский («Слово на Введение во храм Пресвятой Богородицы»): «Вводится в храм Сия Священная Жертва;…возносится пред Богом непорочная Сия Агница, как наиприятнейшая Жертва Творцу – возносится не с пролитием крови, но с благоуханием
Введение во храм Пресвятой Богородицы: две Евы, два Завета
Святые отцы, говоря об обстоятельствах грехопадения человеческого рода, часто подчеркивают, что грех вошел в мир именно через жену – Еву, поддавшуюся искушению змия, первой вкусившую запретный плод древа Познания добра и зла и затем давшую его своему мужу, Адаму. Но как через женщину в мире явился грех, так же и через посредство Жены сюда пришло спасение. Ибо именно через посредство Жены, Пречистой Девы, в мире воплотился и родился Сын Божий, наш общий Спаситель.
К этому образу Богоматери как новой Евы, противопоставляемой Еве ветхозаветной, постоянно возвращаются в проповедях на Введение во храм Пресвятой Богородицы прославляющие Пречистую Деву святые отцы. Особенно настойчиво к теме сравнения и противопоставления Евы древней, через которую явился грех, и Евы новой, через которую к нам пришло спасение, обращается святитель Тарасий, напрямую говорящий Самой Богоматери: «Ты – Уплата Евина долга». Он припоминает и то, что древняя Ева также являлась матерью, но от нее родился Каин, посредством которого в мире умножилось зло и явилась смерть; однако через новую Еву, Богородицу, эта царствовавшая в мире смерть была побеждена воскресением – Воскресением Христовым; отныне здесь властвует Жизнь, Которая Сама ясно говорит о Себе в Евангелии: Я есмь путь и истина и жизнь (Ин. 14:6). Святитель Тарасий восклицает: «Через жену мы прияли смерть: через Жену нам снова возвратится все… Праматерь Ева родила Каина – началовождя зависти и порока; Единородный Сын Божий соделался Перворожденным жизни и воскресения. О, дивное чудо! О, несказанная премудрость!» Вместе с грехопадением первых людей вся человеческая жизнь оказалась наполнена страданием, по выражению святителя Тарасия, сделалась «терноносной»: ведь Господь некогда изрек согрешившим Адаму и Еве, что в результате их греха земля произрастит… терния и волчцы (Быт. 3:18). Тогда же Он пообещал древней Еве: умножая умножу скорбь твою; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твое (Быт. 3:16). Однако в Новой Еве, родившей Своего Небесного Сына безмужно и бесстрастно, действие этого слова Божия остановилось.
Мы помним: вместе с произнесением этих древних грозных слов, обращенных к первым людям в Эдеме, Господь пообещал и то, что состояние богооставленности, в которое ныне ниспал человеческий род, будет лишь временным. Бог вновь призовет к Себе человека, и тогда люди с Ним соединятся в новом благодатном союзе, ибо семени жены надлежало поразить змея (ср. Быт. 3:15). Это как раз и исполнилось, когда от Пречистой Девы в мире родился по Своему Человеческому естеству Сын Божий. Однако ожидание этого события оказалось очень долгим и растянулось на многие тысячелетия. Как говорит в «Слове на Введение во храм Пресвятой Богородицы» святитель Георгий Никомидийский, «Создатель обещал освобождение; и обещанию этому надлежало исполниться. Время ожидало исполнителей. Проходили поколения; слышны были пророчества: патриархи и все праведные жили надеждой… Сонм пророков громогласно проповедовал и возвещал, что Христос – у дверей. Но все [они] скончались, не увидев того, чего ожидали. Время уходило вместе с достойными. Но, наконец, оно нашло истинно достойных, происшедших от достойных же и приуготованных Создателем. Я говорю об Иоакиме и Анне, родивших Виновницу исполнения ожиданий. Они положили начало осуществлению предсказаний. От них произошла Виновница радости: из них явился Залог веселия».
Древняя сила проклятия, которое тяготело над находившимся под властью греха человеком, пресеклась вместе с девственным Зачатием и Рождением Сына Пречистой. И начало этому оказалось положено в Ее Собственном Рождестве, в Ее Введении во храм, а также в пребывании здесь маленькой
Марии – в воспитании Святой Отроковицы в той чистоте и нравственном совершенстве, что позволили Ей стать в грядущем «Пречистым Храмом Спасовым». В этом смысле жизнь Марии в Иерусалимском храме оказалась еще и временем постепенного ослабления, отступления и обессиливания древнего эдемского проклятия. Каждый день, в который Она пребывала в молитве во Святая святых, все более и более лишал грех его прежней внутренней духовной мощи, подтачивал его былую силу. Как говорит в «Слове на Вход в Храм Пресвятой Богородицы» святитель Герман, патриарх Константинопольский, «Младенец», пребывая в храме, с каждым днем «возрастал и укреплялся, а противная сила проклятия, наложенного на нас в Эдеме, ослаблялась».
Святое пребывание в Иерусалимском храме Марии оказалось еще и временем созревания другого благого плода – грядущей обновленной жизни в Боге всего человеческого рода: жизни, даруемой посредством и силой Нового Завета как навеки осуществляемого благодатного единения с людьми их Господа. Вместо тени и сени прежней эпохи на место прообразов и символов ветхозаветного Откровения приходила реальность полноты Богообщения, близился новый союз Творца и Его творения – союз совершенной любви. В праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы мы и вспоминаем, и прославляем сам этот переход от Ветхого к Новому Завету, когда пророчества раскрылись в их историческом исполнении, когда на смену тени пришла сама Истина, когда вместо прообраза явился Сам Первообраз – снисшедший во вселенную и в ней воплотившийся Бог Слово. Именно сегодня, по мысли святителя Германа («Слово на Вход в Храм Пресвятой Богородицы»), особой и совершенной радостью «ликуют прародители, избегая [древнего] осуждения; утешаются пророки». Ведь ныне как раз и приводится в Иерусалимский храм Та, «в Которой сокрыто исполнение наших надежд». Святитель Герман призывает христиан в день Введения во храм Пресвятой Богородицы к величайшему радованию об исполнении в Богоматери и в безмужном Рождении от Нее Сына Божия всех тех древних прообразов и ожиданий: «…Поспешно соберемся на полезное и спасительное для всех торжество Богоматери и, проникнув во святилище, увидим Отроковицу, достигающую до второй завесы, узрим Пречистую Марию и Богоматерь, разрешившую [Собственным рождением] бесчадие неплодства и устранившую благодатью Рожденного Ею [Сына] тень [ветхозаветных] писаний Закона». Ведь через Нее оказалось отнято не только бесчадство Ее престарелых родителей, но и древнее бесчадство ветхозаветного закона, бывшее не в силах принести плод спасения, родить подлинных, преисполненных спасительной благодатью детей Божиих, произвести на свет сынов и причастников нетварного Божественного Света. Как говорит о Богоматери, обращаясь к Богу не только от лица Ее родителей Иоакима и Анны, но и от имени всего спасаемого Ее Сыном человеческого рода, святитель Герман, «чрез Нее Ты отнял бесчадие Закона и искупил нас от продолжительного и тягчайшего бедствия».