Введение во храм Пресвятой Богородицы. Антология святоотеческих проповедей
Шрифт:
Святые отцы в связи с ветхозаветными прообразами Богоматери также неоднократно припоминают и библейский рассказ книги Бытия о том, как ветхозаветный праведник Иаков удостоился чудесного видения лестницы от земли к Небу, по которой восходили и нисходили ангелы и которая вела к Престолу Всевышнего. Под этой лестницей святоотеческая традиция символически понимает Богоматерь, соединившую Небо и землю, примирившую их друг с другом посредством Рождества Богочеловека Христа, низводящую к Нам Бога и возводящую нас самих к Нему на Небеса (см. Быт. 28:10–17). На этот прообраз Богоматери согласно ссылаются в своих проповедях святители Герман Константинопольский, Тарасий Константинопольский и Георгий Никомидийский. Так, например, святитель Георгий в «Слове на Введение Пресвятой Девы Марии во храм» провозглашает, что именно Богоматерь и есть Та «Лествица, чрез Которую дивным схождением пришло к нам Слово, чрез Которую наше земное бренное обиталище взошло на Небо».
Богородица была прообразована и процветшим жезлом Аароновым (см. Чис. 17:1-11). Как немыслимо
Богоматерь также была прообразована ветхозаветной скинией, в которой первоначально, еще до строительства храма в Иерусалиме, совершались богослужения богоизбранного народа. Однако в сравнении с той древней палаткой Богоматерь есть более совершенная Скиния Божия, как воспринявшая в Себя не только Божественную благодать – как это случилось с наполнившейся Божественным присутствием скинией ветхозаветной, – но и Саму Вторую Ипостась Пресвятой Троицы, Сына Божия (святители Тарасий Константинопольский, Георгий Никомидийский, Григорий Палама). Святитель Григорий Палама в «Слове на Введение во Святая святых» говорит, что Богородица есть «Скиния, сияющая не блеском металлов, но исполненная духовных благодатей; Скиния, содержащая в Себе не изображения бесплотных [херувимов] или начатки материальных образцов, но несущая в Себе вышеестественные и неизреченные молнии духовной чистоты, богоподобную волю, богоприятное сияние девственности, достойное Бога великолепие совокупности всего прекрасного и, чтобы мне выразить сжато: Место воистину Божие».
Она – Храм, уподобляемый ветхозаветному Иерусалимскому храму как священному месту Богоприсутствия, ибо и в Ней Самой, в Ее чреве обитал Бог. Богородица сравнивается святыми отцами как с самим этим древним храмом в целом, так и с его отдельными частями, священными предметами и сосудами. Так, например, святитель Георгий Никомидийский, обращаясь в «Слове на Введение Пресвятой Девы Марии во храм» к вводящему Пречистую Отроковицу в Святая святых Захарии, призывает его: «Подними Всезлатой Алтарь Кадильный, на Котором Слово принесет плоть, исполнив весь мир благоуханием, на Котором будут сожжены огнем пороки преслушания, будет уничтожена греховная скверна. Внеси Кивот Святыни, содержащий в Себе Самого Законодателя, Который принесет Сию Небесную Манну, спасет человеческое естество от потопа греховного и Своим Рождением освободит весь мир от погибели». А святитель Григорий Палама, размышляя в «Слове на Введение во Святая святых» о спасительном значении события Введения во храм Пресвятой Богородицы, провозглашает: «Вошла во временное Святая святых – Вечная Святая святых. Вошла Нерукотворенная Скиния Слова, одаренный разумом и одушевленный Ковчег воистину посланного для нас с Небес Хлеба Жизни…»
Она – Та Гора, о Которой говорит пророк Даниил, истолковывая сновидение царя Навуходоносора: Тебе, царь, было такое видение: вот, какой-то большой истукан; огромный был этот истукан, в чрезвычайном блеске стоял он пред тобою, и страшен был вид его. У этого истукана голова была из чистого золота, грудь его и руки его – из серебра, чрево его и бедра его медные, голени его железные, ноги его частью железные, частью глиняные. Ты видел его, доколе камень не оторвался от горы без содействия рук, ударил в истукана, в железные и глиняные ноги его, и разбил их. Тогда все вместе раздробилось: железо, глина, медь, серебро и золото сделались как прах на летних гумнах, и ветер унес их, и следа не осталось от них; а камень, разбивший истукана, сделался великою горою и наполнил всю землю (Дан. 2:31–35). По мысли святителя Георгия Никомидийского («Слово на Введение Пресвятой Девы Марии во храм»), Богоматерь и есть Та Гора, «на Которой благоугодно будет обитать Слову (ср. Пс. 67:17), отсеченный от Которой Краеугольный Камень (ср. Дан. 2:34) сокрушит образ врага».
Преисполнены святоотеческие проповеди на праздник Введения и иных богословско-поэтических образов Богоматери – уже вне прямой связи с ветхозаветными преобразовательными реалиями.
Так, например, святитель Герман Константинопольский именует Ее «освященным и божественным Жертвенником священной Жертвы [– Христа]»; «Престолом, высшим херувимов»; «Боготочным Источником, из Которого реки Богопознания источают прозрачную и светлую воду православия, рассеивающую многочисленные ереси». Святитель Тарасий Константинопольский называет Богоматерь «Новым Заветом, в Котором написанный Мессия Христос уничтожит букву Закона, положит начало благодати через Крещение, ниспошлет сущим на земле Святого Духа»; «Светильником – ибо Она возжгла Свет во тьме и тени сидящим»; «Престолом – ибо Она от Духа Святого зачала невидимо Царствующего на Отеческом [Небесном] Престоле»; «Раем – ибо Она отверзла осужденным Эдем и вводит их в Вечное Царство». Святитель Георгий Никомидийский называет Богородицу «Славным Троном, Царской Колесницей, на Которой везомое Слово приидет во плоти на землю». Святитель Григорий Палама, так же как и святитель Георгий, именует Ее «Царским Троном»: «Она в священнейших частях храма, как бы в Божественном дворце, посвящается Богу, словно одушевленный Царский Трон, высший всякого земного трона, весь скрепленный добродетелями, приличествующими воссесть на Нем Такому Великому Царю». И еще святитель Григорий Палама сравнивает Богоматерь с духовным Небом, на котором для всех нас взошло и воссияло Новое просветившее весь мир Солнце: Солнце Правды – Христос.
Введение во храм: начало пути к Богоматеринству
Вся земная жизнь Пресвятой Богородицы была подчинена одной-единственной священной цели – Божественному дару, подвигу и служению Богоматеринства. Путь к этой цели начался для Нее с самого первого дня Ее жития. Начало же ему оказалось положено в тех обетах, которые принесла Господу мать Богородицы – праведная Анна.
Святые отцы в гомилиях на праздник Введения во храм не устают подчеркивать высоту святости и духовную чистоту родителей Богоматери – Иоакима и Анны. Так, святитель Георгий Никомидийский с особым благоговейным трепетом говорит в «Слове на Введение во храм Пресвятой Богородицы» об Иоакиме и Анне, «родивших Виновницу исполнения ожиданий. Они положили начало осуществлению предсказаний. От них произошла Виновница радости: из них явился Залог веселия. Они, как в совершенной степени добродетельные, более всех были ведомы Творцу – как предузнанные и определенные на служение
Божиим таинствам. Проведя всю жизнь в исполнении заповедей, они достигли вершины совершенства и потому удостоились того, что искони желали получить премногие. Правда, природа у них была такая же, как и у всего рода человеческого, но они достойны преимущественной похвалы».
При этом святитель Григорий Палама в «Беседе на праздник Введения» подчеркивает, что Иоакима и Анну избрал именно Сам Господь – как тех, от кого должна была родиться будущая Матерь Христа: ради их особой степени святости, чистоты жизни, верности Богу, силы надежды на Него. Палама говорит: «…Из дома и отечества Давида были выбраны Богом Иоаким и Анна, которые хотя и были бездетны, но по своей целомудренной жизни и доброте нравов превосходили добродетелью всех прочих, принадлежавших роду Давидову». Ведь надлежало, «чтобы именно от таких, имеющих многие добродетели, родителей оказалась зачата Пренепорочная и Пречистая Дева и чтобы, таким образом, целомудрие в соединении с подвигом и с молитвой принесло бы свой Плод. Плод же этот есть Девство, нетленно и по плоти рождающее Того, Кто прежде веков [по Божеству] родился от девствующего Бога Отца».
Особую роль здесь сыграла и сила молитвы родителей Богородицы. Святитель Георгий Никомидийский в «Слове на Введение во храм Пресвятой Богородицы» с восхищением восклицает: «О молитва, проникшая сквозь Небеса и взлетевшая к самому Престолу славы!» Более же всего святые отцы подчеркивают всепреодолевающую мощь молитвы именно праведной Анны. Так, святитель Григорий Палама в «Беседе на праздник Введения» возглашает: «О, крылья молитвы! О, дерзновение, которое [Анна] обрела пред Богом!»
Велика и сила веры Анны, имевшей особое, совершенное упование на Бога, Который, как она была убеждена, по Своему всемогуществу способен преодолеть любые ограничения и несовершенства нашей человеческой природы – в том числе даровать дитя престарелым и бездетным родителям. Святитель Георгий Никомидийский в «Слове на Введение во храм Пресвятой Богородицы» говорит: «Какое же слово может восхвалить эту пламенную веру, через которую Анна получила просимое, не уязвив своего ума сомнениями! Поистине, тут действовала вера, силой которой все пророки верили в будущее, как в настоящее, и точно определяя которую божественный Павел говорит: Вера… есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом (Евр. 11:1)».
И конечно же, говоря о тех обетах, что принесла Господу Анна, молившая Его даровать бесчадной праведнице дитя, святые отцы не устают подчеркивать духовную глубину, подлинно небесную высоту содержания самих этих обетов. Святитель Герман в «Слове на праздник Введения Пресвятой Девы Марии во Храм» приводит их как бы от лица самой Анны – в качестве ее прямой речи: «Тебе, Господи, как только дашь мне дитя, обещаю посвятить оное, дабы оно пребывало во святилище Твоем, как священное приношение в храм и как драгоценный дар, данный мне от Тебя, Всемилостивого Раздаятеля совершенных благодеяний». Подобным же образом – от лица самой Анны – приводит ее обращенные к Богу слова и святитель Тарасий: «Призри… от святаго дома Твоего (Вар. 2:16), Всевышний, и отверзи утробу мою для чадородия, отгони от меня печаль о бесплодии моем и расторгни узы бесчадия моего, да плод, имеющий родиться от рабы Твоей… принесу Тебе в дар, как благовонный фимиам, как чистое приношение, как драгоценный дар, как святое пожертвование, как Божественное жилище, как непорочную агницу…»
Как говорит о духовном значении данных Иоакимом и Анной Богу обетов об их Дочери в «Слове в день Введения во храм Пресвятой Богородицы» святитель Лука (Войно-Ясенецкий), «жизнь Пресвятой и Пречистой Преблагословенной Богородицы и Приснодевы Марии, Которая была Пречистым Храмом Стасовым, Которая была превыше всех херувимов и серафимов, не могла начаться так, как начинается жизнь каждого заурядного человека: должно было быть отмечено славное начало Ее жизни. И Господь Бог вложил в сердца святых Ее родителей Иоакима и Анны предчувствие того, что Пречистой Отроковице, единственной Дочери их, предуготован Богом какой-то необыкновенный путь, путь гораздо более высокий, чем обычный путь людей. И руководствуясь этим предчувствием, они еще до рождения Пресвятой Девы Марии посвятили Ее Богу: дали обет Богу, что будет Она служить Ему».