Введение во храм Пресвятой Богородицы. Антология святоотеческих проповедей
Шрифт:
Итак, Введение во храм Пресвятой Богородицы есть как бы разделительная черта, порог между двумя заветами – Ветхим и Новым. При этом Введение во храм Марии не только отделяет эти Заветы один от другого, не только их друг другу противопоставляет, но и ясно являет их тесную взаимосвязь и органическое единство, тем самым раскрывая перед нами их взаимное преемство. Ведь и в Ветхом и в Новом Завете нам открывает Себя Один и Тот же Истинный Бог, правда, в различной степени – в зависимости от той меры, в которую могли вместить Его Откровение человек ветхий и человек новый, ожидавший – и обретший, жаждавший благодати – и ею напоенный, пребывавший под непреодолимой тяжестью греха – и стяжавший новую небесную легкость во Христе, иго Которого благо, и бремя Которого легко (Мф. 11:30). Можно даже сказать, что порогом между двумя Заветами и пределом между ними является не только событие Введения во храм, но и Сама Пречистая Дева. Тесно связанная Своим происхождением, родом и временем земной жизни с обоими Заветами, как бы пребывавшая на их границе, Она сделалась Живым Мостом, перекинутым
Завета в Завет Новый. Именно Ее – ради Того, Кто от Нее родится, – ожидали ветхозаветные пророки, на Нее надеялись жаждавшие избавления от власти греха прародители Адам и Ева. Ее предками по плоти были многие поколения древних ветхозаветных праведников, чаявших иметь потомство именно в надежде отчасти приобщиться, через Ее посредство, к Ее святому званию Богоматеринства – в спасительном и благом Плоде Богородицы, в грядущем в мир Мессии-Христе. Однако при этом Она, как имевшая Своим предком родоначальника всего человеческого рода Адама, не принадлежит одному лишь богоизбранному еврейскому народу и его Ветхому Завету; Она – сродница по плоти и для всех нас, для каждого живущего на земле верующего человека новозаветной эпохи. В этом смысле Богоматерь есть Новая Ева, как духовная Матерь всех пребывающих в вере, всех христиан. Такую многообразную и многостороннюю связь плотского и духовного родства со всеми когда-либо жившими и живущими верующими, чаявшими спасения и спасаемыми, как с полнотой искупленных Ее Божественным Сыном, особенно настойчиво подчеркивает в «Слове на Введение во Святая святых» святитель Григорий Палама: «…Посередине между двумя от века избранными Богом родами [– ветхим Израилем по плоти и христианами, новым Израилем по духу] стоит Богородица, ясно являющаяся как бы одушевленным Образом всего прекрасного, живое Изображение всякой добродетели, Сосредоточие и Совокупность Божественных и человеческих благодатей… Она – божественное начало Израиля по духу, а это сказать – [начало] христоименитого исполнения [христиан], как ставшая Виновницей [бытия] Того, Кто выше причин, и чрез Него земной род возвысившая [на Небо], а всех небесных привлекшая долу [на землю], явившая вместо плоти дух и соделавшая людей чадами Божиими. Происшедши же плотью от плоти Израиля, Она возвысила Своих предков к такой славе, так что по причине Ее они считаются „Богоотцами“. Скорее же – чтобы сказать нечто более соответствующее достоинству Пренепорочной Невесты, не только Она заняла среднее положение между двумя избранными родами [– Израилем по духу и Израилем по плоти], но – явившись Посредницей между Богом и всем человеческим родом – Она Бога соделала Сыном Человеческим, людей же сотворила сынами Божиими. Единственная же Она явилась Матерью по естеству Бога, Который превосходит всякое естество…»
В этом смысле Пресвятая Богородица, как Новая Ева, есть еще и Та, в Которой все мы имеем Родоначальницу нашего спасения и Даровательницу нам той благодатной славы, к которой призывается весь человеческий род во Христе. Эта связь между Богоматерью и верующими в Сына Божия столь неразрывная и тесная, что святитель Григорий Палама даже сравнивает
Богородицу с некоей единой и общей для всех спасаемых душой, обнимающей и охватывающей их Своим присутствием, наполняющей их подлинной жизнью (ведь как раз в этом и заключается животворное предназначение души по отношению к телу), творческой активностью в Боге, деятельным стремлением к богопричастности и при этом ходатайствующей обо всех той молитвой, которой Она молится Своему Божественному Сыну не только за каждого из нас, но и – подобно нашей собственной душе – в каждом из нас: в нашем внутреннем человеке, в нашей духовной и сердечной глубине. Палама говорит («Слово на Введение во Святая святых»), что Богородица «как бы некая душа, объемля, пребывает среди всех послушествующих Ей, как все содержащая и поддерживающая, близ же сущая и призывающим Ее всегда помогающая неустанной и действеннейшей к Богу, рожденному от Нее, молитвой».
Святоотеческие гомилии на Введение во храм Пресвятой Богородицы: ветхозаветные пророчества о Богоматери и о Ее Введении во храм
Говоря о духовном смысле праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы, святые отцы в своих гомилиях усердно напоминают слушателям их проповедей важнейшие ветхозаветные пророчества о Богоматери.
Так, например, святитель Георгий Никомидийский приводит слова Исаии о безмужно зачинающей и бесстрастно рождающей Деве: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил (Ис. 7:14).
Особенно же настойчиво святители Герман Константинопольский, Тарасий Константинопольский и Георгий Никомидийский припоминают пророчество Иезекииля о затворенных, запечатанных Вратах – прообразе Приснодевственной Марии, – Которыми в мир войдет Сын Божий: И привел он меня обратно ко внешним воротам святилища, обращенным лицом на восток, и они были затворены. И сказал мне Господь: ворота сии будут затворены, не отворятся, и никакой человек не войдет ими, ибо Господь, Бог Израилев, вошел ими, и они будут затворены (Иез. 44:1–2). Именно в праздничный день Введения во храм Пресвятой Богородицы, когда Она входит в ветхозаветное святилище, эти пророческие слова указывают на Ее Личность с особой силой. По мысли святителя Германа («Слово на Вход в Храм Пресвятой Богородицы»), «ныне отверстые врата Божественного храма принимают в себя зрящую на восток и запечатанную Дверь Еммануила». Святитель Герман восклицает, обращаясь уже к самому пророку Иезекиилю: «И ты, громогласный Иезекииль, держащий Богоданный свиток Животворящего Духа, возгласи хвалу запечатанным Вратам, обращенным к востоку и проходимым лишь для Бога (ср. Иез. 44:1–2)!» Святителю Герману вторит, но обращаясь уже непосредственно к Самой Богородице, святитель Тарасий: «Тебя Иезекииль пророчески нарек Вратами заключенными, чрез Которые никто из земнородных никогда не проходил, кроме единого Господа, Который и сохранит Врата затворенными (см. Иез. 44:1–2)».
Припоминают святые отцы и многие иные указывающие на Богоматерь ветхозаветные пророчества. Так, святитель Тарасий ссылается на слова пророка Даниила о Великой Горе, от Которой отрывается без содействия рук Камень: под Горой здесь понимается Богоматерь, от Которой безмужно (без содействия рук) родился, положенный в основание нашего спасения, как его фундамент, Каменъ-Христос (см. Дан. 2:34–35).
Также, в прямой связи с духовным смыслом праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы, святитель Георгий Никомидийский припоминает и Ее пророческое именование псалмопевцем Давидом Ковчегом Могущества, по греческой же версии библейского текста – Кивотом Святыни (см. Пс. 131:8). Ведь Она – будущий Кивот Сына Божия, Который заменит Своим присутствием в опустевшем за годы разорения Святая святых Иерусалимского храма древний ветхозаветный ковчег, кивот с Моисеевыми заповедями, теперь уже Сама сделавшись совершенным Явлением и Исполнением этих заповедей. А вскоре этот новый Священный и Живой Кивот вместит в Себя уже не только многочисленные словеса Божиих заповедей, но и Само Единое, Нетварное и Ипостасное Божественное Слово.
Однако наиболее часто святые отцы в гомилиях на праздник Введения обращаются к пророческому тексту из 44-го псалма. Вот как он звучит в синодальном переводе Библии: …Стала царица одесную Тебя в Офирском золоте. Слыши, дщерь, и смотри, и приклони ухо твое, и забудь народ твой и дом отца твоего. И возжелает Царь красоты твоей; ибо Он Господь твой, и ты поклонись Ему… Вся слава дщери Царя внутри; одежда ее шита золотом; в испещренной одежде ведется она к Царю; за нею ведутся к Тебе девы, подруги ее, приводятся с весельем и ликованьем, входят в чертог Царя (Пс. 44:10–12,14-16). Однако древним греческим отцам этот библейский текст был известен в его другой версии – по Септуагинте. Здесь он звучит несколько иначе: …Предстала Царица одесную Тебя, в одежде расшитой золотом, преукрашенная. Слушай, Дщерь, и смотри, и приклони ухо Твое, и забудь народ Твой и дом отца Твоего! И возжелает Царь красоты Твоей, ибо Он – Господь Твой, и поклонишься Ему… Вся слава Дщери Царя – внутри Ее; одета она золотою бахромою, преукрашенная. Приведутся к Царю девы во след Ее, ближние Ее приведутся к Тебе. Приведутся с веселием ирадостию, введутся в чертог Царя (Пс. 44:10–12, 14–16 по LXX). Здесь присутствует указание на Дщерь, причем на Дщерь Царя, что, по убеждению святителя Германа, указывает на то, что Эта Дщерь Царя, то есть произошедшая из рода Давидова Отроковица Мария, вступит в храм как прямая Наследница и как Дитя самого автора этого псалма – царя Давида. Святитель Герман («Слово на Вход в Храм Пресвятой Богородицы») подчеркивает, что, именуя здесь Ее Дщерью Царя, древний властитель Израиля Давид прямо пророчествует о том, что Богоматерь произойдет из его рода и именно в таком качестве вступит в Иерусалимский храм; тем самым Давид ясно свидетельствует: «Она мое Дитя». О том же говорит и святитель Тарасий, напрямую обращающийся к царю и пророку Давиду как к предку по плоти Пречистой Девы: «Давид Богоотец! Восхвали происшедшую из твоего колена Деву, велегласно говоря: Слыши, дщерь, и смотри, и приклони ухо твое, и забудь народ твой и дом отца твоего. И возжелает Царь красоты твоей (Пс. 44:11–12)». То, что в 44-м псалме говорится о красоте этой Дщери, по мысли святителя Германа, указывает на Ее духовную чистоту и на непорочное девство, а также и на внешнюю красоту Ее облика. Кроме того, святитель Герман обращает внимание и на то, что, в согласии с текстом псалма, вослед этой Дщери и Царицы идут некие девы – а ведь Марию во время Ее шествия по пути в Иерусалимский храм сопровождали девы со светильниками. И конечно же, здесь содержится пророческое указание на то, что во время этого торжественного шествия осуществится некий таинственный вход в чертог Царя; это пророчески указывает на грядущий Вход Пресвятой Богородицы в Иерусалимский ветхозаветный храм как в священный чертог Бога-Царя.
Такое богатство ветхозаветных пророческих смыслов, исполнившихся с наступлением новозаветной эпохи в Пречистой Деве, позволяет святителю Тарасию Константинопольскому, напрямую обращающемуся к Самой Богородице, радостно воскликнуть: «Ты – Зерцало пророков и Исполнение их речений».
Святоотеческие гомилии на Введение во храм Пресвятой Богородицы: богословско-поэтические образы Богоматери
Святоотеческие гомилии на Введение во храм Пресвятой Богородицы наполнены яркими богословско-поэтическими образами, символически изображающими Пречистую Деву. Многие из них заимствованы из Ветхого Завета – это древние библейские прообразы Богородицы, предуказующие на Ее будущее явление. Другие – плод поэтического богословского творчества христианской эпохи.
Так, святитель Герман Константинопольский сравнивает Богоматерь с той голубицей, что принесла Ною в ковчеге масличную ветвь – как весть о завершении потопа, как знак спасения ветхозаветного праведника и его семейства от смертельной опасности и как знамение и символ примирения Бога и человека. Тогда Ной выпустил голубя из ковчега. Голубь возвратился к нему в вечернее время, и вот, свежий масличный лист [3] во рту у него, и Ной узнал, что вода сошла с земли (Быт. 8:10–11). Потому-то святитель Герман в «Слове на Вход в Храм Пресвятой Богородицы» и именует Богоматерь «Голубицей, приносящей нам славным и светлым… вхождением [во храм] Елей – Избавителя от духовного потопа, и возвещающую нам спасительную пристань; крылья ее серебристые и с междуплечиями ее блестящими, как золото (Пс. 67:14 по LXX), сияющие светом Всесвятого и Просветительного Духа».
3
В соответствии с библейским текстом Септуагинты ветвь, сучок.