Вверх, к синему небу
Шрифт:
Харуюки заскрипел зубами.
До какой же грязной игры он способен опуститься!
Ярость иглой прошила его мозг, но в то же время Харуюки совершенно не понимал, зачем Тиюри рассказывает все это ему и Такуму.
Будто почувствовав это замешательство, Тиюри еле слышным голосом продолжила:
– …Но это невозможно. Даже если бы я сейчас вам это сказала, это было бы совсем неубедительно. Вот почему я… подумала, что надо сказать вам правду и попросить.
– Попросить, говоришь…
Взглянув сперва на Харуюки, потом на Такуму своими большими глазами, мокрыми от светлых слез, Тиюри отчетливо проговорила:
– Пожалуйста, возьмите меня с собой. Я должна идти. Если вы скажете, что это невозможно, ну, ничего не поделаешь – тогда я нырну в «Безграничное нейтральное поле» здесь и сейчас и буду там ждать, когда вы придете. Пусть сколько угодно месяцев или лет понадобится – я все равно буду ждать.
– …Тию, ты…
Одни лишь эти слова Харуюки удалось выдавить из непослушного горла. Он был просто в шоке от того, что слова «Безграничное нейтральное поле» так легко произнесла девушка, которая всего неделю назад была желторотиком, незнакомым даже с самыми основами «Brain Burst».
У Харуюки в груди роились десятки, сотни вопросов.
Почему!
Тию, зачем, черт побери, ты собираешься на такое пойти! Зачем ты так целеустремленно и так глупо зарабатываешь очки в том самом «Brain Burst», который до того отвергала!!!
Тем не менее Харуюки не мог удержаться и от таких мыслей:
Что если даже эти слова Тиюри – ловушка? Что если она собирается предать нас вдвойне, вмешаться в ход боя и украсть очки и у меня, и у Такуму?
Честно говоря, в сражении с Даск Тейкером даже один на один никогда нельзя знать, что может случиться; а если влезет еще и Лайм Белл со своей способностью к лечению, их шансы на победу станут почти нулевыми. Все будет как в том вторничном бою.
Харуюки не понимал. Намерения Тиюри для него оставались полнейшей загадкой.
Тяжелое молчание прервал тихий голос Такуму.
– …Ясно, Ти-тян. Мы пойдем вместе.
– Т-Таку…
Такуму повернулся к Харуюки, улыбнулся и сказал:
– Хару. Полгода назад ты спас меня во время нашей первой дуэли в больнице. Ты ведь наверняка тогда колебался, правда? Была ведь абсолютно реальная возможность, что все мои мольбы – лишь слова, что я нападу на Блэк Лотус, пока она все еще без сознания, сразу, как только наша дуэль закончится. Но… ты простил меня. Нет – ты поверил в меня. Я никогда не забуду тот раз… и вот поэтому, – втянув воздух через дрожащее горло, Такуму решительно заявил: – Я тоже буду верить в Ти-тян. Меня страшно раздражает, что я не понимаю, чего она добивается, как я ни думаю об этом… Но – я приму все, что произойдет из-за действий Ти-тян.
Посреди молчания, вновь заполнившего комнату, Харуюки увидел, как губы Тиюри шевельнулись.
Это было краткое движение – будто деревце качнулось, – но слова отчетливо коснулись ушей Харуюки.
«…Спасибо, Так-кун».
Харуюки тут же зажмурился изо всех сил. На закрытых веках, как на экране, возникла картина, которую он видел вчера, – Тиюри, плачущая у себя в комнате.
«Я все делаю по своей воле».
Тиюри произнесла эти слова со слезами на глазах. Раз так, мелкие детали уже не имеют значения. Все так, как сказал Такуму. Либо он верит, либо не верит. Вопрос только в этом. И ответ на этот вопрос уже известен. Он известен с давних пор, с того времени, когда Тиюри и Харуюки могли вдоволь говорить друг с другом.
– Ладно, – кивнул Харуюки. – Пошли вместе. Втроем.
В восемь вечера Харуюки послал Номи первый мэйл. Назначенное время погружения – 8.30. Место встречи – перед станцией Коэндзи в «Безграничном нейтральном поле».
Конечно, и то, и другое будет меняться снова, и снова, и снова. Поскольку новые указания они будут посылать всего за несколько секунд до предыдущего назначенного времени, то, даже если у Номи есть сообщники, которые должны устроить засаду, он просто не успеет передать им информацию. Была только одна опасность: если Номи и его сообщники встретились в реальном мире и готовы нырять вместе, как Харуюки и его друзья, но Харуюки не верил, что у Номи есть товарищи, которым он настолько доверяет. Более того, Харуюки и Такуму рассматривали вариант, что сообщники будут нырять, предварительно встретившись с Номи на этой стороне, но отвергли его, поскольку оставлять свое бессознательное тело рядом с Номи еще опаснее.
Харуюки продолжал слать мэйл за мэйлом, хаотично меняя время и место встречи.
Чувство напряжения от ожидания было неприятным – как если долго ждать в приемной у стоматолога. Но мысль, что Номи сейчас испытывает раздражение, несравнимо большее, чем его собственное, помогала Харуюки терпеть. Номи ведь не мог предсказать, как долго это еще будет продолжаться и сколько раз встреча будет перенесена.
9.12 вечера.
Отложив встречу уже больше пятнадцати раз, Харуюки наконец произнес:
– Ладно… ныряем через минуту.
– Понял, – коротко ответил Такуму. Тиюри тоже кивнула.
Один бой, в котором на кон будут поставлены все очки троих участников. Сколько бы его ни откладывали, продлится он вряд ли больше часа. Иными словами, все будет кончено через 3.6 секунды реального времени.
Семпай. Харуюки мысленно обратился к Черноснежке, которая была далеко, на Окинаве.
…Семпай, если я проиграю, ты наверняка страшно рассердишься и расстроишься. Но я уверен, в конце концов ты поймешь. Именно потому, что я намерен стать твоим рыцарем, я и должен сделать то, что делаю.
Пять секунд до 9.13.
Харуюки нажал кнопку отправки сообщения в последний раз.
«Место: двор школы Умесато. Время: сейчас».
– Поехали!!!
И сразу после этого возгласа Харуюки все трое в один голос выкрикнули команду:
– Анлимитед бёрст!!!
Глава 10
Ночь.
Громадный бледный диск в черном небе.
Земля, дома – все белое, цвета пропали. Это было не обесцвечивание – скорее, цвет сухой кости. Прямоугольники домов отбрасывали на широкую дорогу четкие тени. Вдали вонзался в небо центр Синдзюку, смахивающий на спиральную меловую башню.
– …Арена «Лунная ночь», хех, – прошептал Такуму, Сиан Пайл, оглядев западный Токио виртуального мира.
Харуюки быстро перечислил свойства этой арены:
– Яркая, но в тени почти ничего не видно. Звук далеко разносится. «Энеми» мало. Ландшафтных ловушек тоже нет…
– На открытом пространстве атаки из засады почти невозможны. Школьный двор – правильный выбор.
Кивнув друг другу, Харуюки и Такуму оглянулись назад.
В пустом белом пространстве, бывшем в реале гостиной комнатой семьи Арита, под лунным светом молча стояла ярко-изумрудная Лайм Белл.