Вверх, к синему небу
Шрифт:
«О» означало «Отец». Там хранилась вся информация – нет, вся память о реальном отце Харуюки, с которым он ни разу не связывался с того самого времени, как отец ушел из семьи. Несколько фотографий. Голосовые файлы. Текстовые заметки. И папки с данными, относящимися к работе отца, – Харуюки успел скопировать их с домашнего сервера как раз перед тем, как мать их все стерла.
Отец работал менеджером в компании, имеющей отношение к сетевым технологиям. Хотя дома он практически не бывал и заходил только для короткого отдыха, файлы, связанные с его работой, постоянно были у Харуюки перед глазами; он тогда вовсе на другие файлы не смотрел.
Харуюки помнил, что среди документов, оставленных отцом на домашнем сервере, были и файлы, относящиеся к истории разработки VR-устройств; и потому он принялся лихорадочно листать содержимое папки, стараясь не замечать покалывания в груди. Наконец он нашел нужный файл и открыл. Пробежался пальцем по строкам, сжато описывающим историю в хронологическом порядке.
Первые VR-машины в виде шлемов, использующие технологию Полного погружения, вышли на рынок в мае 2022 года.
Первое поколение нейролинкеров – в апреле 2031.
Взгляд Харуюки прилип к названию некоего гаджета, выписанному мелким шрифтом между ними.
Тут же его сердце подпрыгнуло и дыхание остановилось. Чувствуя, как все тело стремительно холодеет, Харуюки сжал обеими руками перила балкона.
Нет. Не может быть. Просто невозможно. Но.
Возможно. Если эту штуку использовать. Человек будет видеть виртуальный рабочий стол безо всякого нейролинкера. И можно подключаться к локальной сети тоже без нейролинкера.
Его губы задрожали и выпустили в воздух одну-единственную хриплую фразу.
– …Мозговой… чип-имплантат…
Мозговой чип-имплантат. Сокращенно BIC, от «Brain Implant Chip».
Он существовал лишь в очень краткий период истории индивидуальных VR-машин, пресловутый «урод в семье».
Он представлял собой маленький нейроэлектронный чип, имплантируемый между поверхностью головного мозга и твердой оболочкой. Терминальная часть, способная расти самостоятельно, располагалась над сенсорной зоной коры мозга, и обладатель чипа мог пользоваться ДР (то есть виртуальным рабочим столом) и Полным погружением без каких-либо внешних устройств. В каком-то смысле его можно назвать идеальной VR-машиной – в еще большей степени, чем нейролинкер.
BIC был разработан и выпущен на рынок в 2029 году. Однако всего несколько лет спустя его использование в Японии было запрещено.
Связано это было с тем, что, в отличие от нейролинкера, BIC невозможно снять, тем более – отключить. Если, к примеру, у кого-то BIC подвергается хакерской атаке, сделать что-либо оказывается невероятно трудно.
И наоборот: если обладатель BIC намеревается использовать его с преступными целями, у него есть множество способов уйти от закона. Самый очевидный пример – использование BIC на вступительных экзаменах в старшую школу или в ВУЗ, либо во время разнообразных тестов. Нейролинкеров в то время не было, но применение любых VR-устройств на экзаменах запрещалось в принципе, однако человек с имплантированным чипом мог с легкостью получать высший балл по всем предметам, требующим запоминания. Потому что это по сути то же самое, что иметь с собой все словари и справочники.
Неизбежный итог: уйма случаев по всей стране, когда родители имплантировали BIC в своих детей перед сдачей экзаменов. Дальше – больше: то же начало происходить с экзаменами на адвокатов и на государственные должности. У правительства не осталось иного выхода, кроме как издать закон, запрещающий изготовление и применение BIC.
Да – сейчас, в 2047, BIC был вне закона.
По этой самой причине Харуюки даже не рассматривал такую возможность изначально, когда Номи только поступил в школу. Но сейчас он был уверен: других вариантов быть не может. Несмотря на то, что общее применение BIC было под запретом, Харуюки слышал, что производство само по себе продолжалось для узкоспециального применения; кроме того, существовали больницы, где имплантировали нелегальные чипы, которые можно купить на черном рынке. У Харуюки не укладывалось в голове, как ученик средней школы мог заполучить себе такую штуку, но в то, что именно Номи на такое способен, охотно верилось.
Сейдзи Номи/Даск Тейкер и, скорей всего, Раст Джигсо обладали второй VR-машиной.
Номи вовсе не перехватывал дуэльный список, будучи подсоединенным к локальной сети средней школы Умесато. Его нейролинкер, в котором был установлен «Brain Burst», не был подключен к сети изначально.
В общем, все было так. Нейролинкер Номи, как правило, работал в оффлайновом режиме. Так он избегал «неизбежных» дуэлей – платы за «способность к ускорению» Бёрст-линкера; при этом благодаря BIC он мог находиться в сети.
К примеру – поединок в кендо против Такуму. Тогда Номи был подсоединен к сети школы через BIC у себя в голове и при этом включал физическое ускорение с помощью находившегося в оффлайновом режиме нейролинкера; так ему и удавалось с легкостью уклоняться от синая Такуму. Естественно, в дуэльном списке его имени при этом не было.
И только для того, чтобы с помощью ускорения получать высшие баллы на экзаменах и контрольных по общественным наукам, ему необходимо было подключаться не через BIC, а через нейролинкер; но если этот момент исключить –
– Ясно… вот, значит, как… – сипло выдавил Харуюки, взмахом руки избавившись от кучи окошек, загромождавших все поле зрения.
Наконец-то. Наконец-то он нашел ответ. Единственно верный ответ.
Более того – для Сейдзи Номи эта информация фатальна. Наличие BIC можно определить с помощью рентгена. И если чип в голове Номи обнаружат, его поступление в среднюю школу Умесато будет отменено.
Если Харуюки воспользуется этой картой, Номи окажется в том же положении, что и он сам. На поле боя без каких-либо привилегий. И тогда останется лишь одно. Дуэль. Сражаться изо всех сил – и победить.
Глядя в вечернее небо центра Токио, где сейчас должен был летать Номи, Харуюки коротко произнес, будто пулю выпуская:
– Номи… на этот раз я с тобой разберусь.
Глава 9
19 апреля. Пятница. Всего один день до возвращения Черноснежки в Токио.
На большой перемене Харуюки отправился в школьную столовую. Он прошел мимо длинных столов в дальний конец зала.
Там был вход в рекреацию. Согласно неписаному правилу, заходить в рекреацию могли только ученики второго и третьего классов; кроме того, часть столиков там были предназначены исключительно для отдельных комитетов и успешных спортивных секций. Со дня отъезда Черноснежки Харуюки не заходил в рекреацию ни разу.