Вверх тормашками
Шрифт:
— Я собиралась тебе рассказать. — Вероника неловко заерзала на стуле. — Только, прежде чем говорить об этом вслух, я хотела все уяснить для себя.
— Что тут уяснять? Да на него достаточно раз взглянуть, чтобы понять, что бесподобный секс тебе обеспечен. Можешь меня поправить, если я ошибаюсь.
Вероника готова была отшутиться, отвергнуть саму эту мысль или сказать что-то неопределенное, вроде того, что «у него с этим делом все в порядке». Однако глаза ее мысленно перебирали все, что Куп был способен совершать своим большим телом. Она хлопнула ладонью по мраморной столешнице.
— Это не аргумент.
— Великолепный
— О да, — бездумно согласилась Вероника, но потом проявила твердость и безжалостно отодвинула восхитительные воспоминания. — Но честно сказать, до последней ночи я все еще отказывалась признаваться себе, что за этим стоят сколько-нибудь серьезные отношения. И как выясняется, интуиция подсказывала мне чертовски правильные вещи. Разве не так? У нас с ним нет ничего. Ничего.
— Потому что он не сказал тебе, что Эдди — его брат?
— Совершенно верно. И теперь я понимаю, почему он это скрывал. Он хотел выведать у меня информацию. Я чувствую себя простофилей, Рисса, и это очень обидно. Но знаешь, что еще хуже? Этот Купер Блэксток ужасно напоминает мне моего отца.
— О, дорогая. — Марисса погладила Веронику по руке. — Конечно же, это не так. В городе говорят, что он служил в морской пехоте.
Вероника закивала:
— Я думаю, это правда. Вчера вечером Дэвид… ну, тот парень, который его рассекретил, что-то упоминал об этом.
— Тем более, — сказала Марисса. — В таком случае не может быть, чтобы у человека напрочь отсутствовали амбиции.
— Ты не учитываешь, что ему где-то… тридцать четыре, тридцать пять, да? Для отставки несколько рановато. Спрашивается: чем тогда он занимается в этой жизни?
— Может, он, как и ты, лицо свободной профессии, — беспристрастно заметила Марисса. — Или его работа временно приостановлена, так же, как и твоя.
— С чего бы? С моей работой все понятно. Я должна продавать «Тонк» и дом, а кроме меня, этим заниматься некому. Не говоря уж о том, что Лиззи нуждается… — Вероника затравленно посмотрела на подругу. — Лиззи. О Боже, Рисса, я была так поглощена собой, что совсем о ней забыла. Теперь оказывается — он ее дядя! — Она с воинственным видом выпрямилась на стуле. — Вот сукин сын! Он жил с ней в одном доме и ничего не сказал. Ни одного слова, чтобы как-то дать ей знать, что она может рассчитывать на него. — Вероника неожиданно засмеялась. — Конечно, учитывая, что в действительности надеяться не на что, может, это и во благо. Принимая во внимание, кто он, — пояснила Вероника, когда Марисса подняла брови. — Ты понимаешь, что я имею в виду, — хмуро добавила она.
— Полагаю, да. Ты собираешься ей рассказать?
— Ну почему я должна делать всю идиотскую работу! — Вероника уперлась костяшками пальцев себе в виски, где начиналась головная боль. — Но, как бы ни хотелось этого избежать, придется сбросить ей на голову сию маленькую бомбу. Я решительно не желаю, чтобы Лиззи услышала об этом от кого-то в школе. — Она мрачно воззрилась на холодильник Мариссы с яркими разноцветными магнитиками, крепившими детские художества. — Разве это не замечательно? — саркастически сказала Вероника. — Можно подумать, ей не хватает еще одного шока.
— Хотя не исключено, что для Лиззи это окажется приятной новостью, — спокойно возразила Марисса. — Она сможет получать пользу от всех родственников, какие у нее есть.
С минуту они сидели молча, пили чай и очищали блюдо с «Орео». Марисса отодвинула свою чашку и несколько секунд рассеянно чертила кончиком пальца невидимые круги на столешнице. Наконец она прокашлялась и, окинув глазами Веронику, сказала:
— Что касается не слишком большой благонадежности мужчин, возможно, я и сама столкнулась с этой проблемой.
Вероника, наблюдавшая за своей подругой, недоумевала по поводу несвойственных ей уклончивых выражений. Она нахмурила лоб, словно Марисса изъяснялась на каком-то другом языке, отличном от английского. Но наконец до нее дошло, что это могло относиться только к одному человеку.
— Коди?
— Я начинаю думать, что он не хочет иметь дело с моими детьми.
Вероника рассмеялась:
— Ты шутишь. — Она немедленно взглянула на Мариссу и по ее лицу поняла, что подруга действительно озабочена. — Извини, я не хотела преуменьшить серьезность ситуации. Просто это застигло меня врасплох. Я считала Коди великодушным человеком. Мне казалось, он должен прекрасно относиться к детям.
— Да, я тоже так думала. Но заметь, наши встречи происходят, пока Дессы и Райли не бывает дома. Или очень поздно в «Тонке», когда он заезжает за мной, после того как они уже в постели.
— Да, но вполне возможно, это случайное совпадение. Ты так не считаешь? Я имею в виду, когда ты бываешь свободна и когда он…
— Все возможно, Ронни, — перебила ее Марисса. — Но я не считаю это совпадением.
— Почему?
— Я просто нутром это чувствую, — сказала Марисса. — Пока еще это только подтачивает край сознания. Но я подозреваю, что мне самой не хочется слишком углубляться в подробности. Ты меня понимаешь?
— О да, — с горячностью согласилась Вероника. — Я это слишком хорошо понимаю. — Она внимательно изучала унылое лицо подруги. — Оставим очевидные вещи, Марисса. Тот, кто не способен оценить, какие у тебя замечательные дети, просто подонок. Скажи мне, что ты в итоге думаешь обо всем этом? О нем. Я еще никогда не видела, чтобы две родственные души так вот сразу нашли друг друга. Что это было? Просто счастливая случайность или ты действительно влюбилась в него?
— С точки зрения краткосрочности, наверное, следует сказать, что это счастливая случайность. Мы знакомы с ним не так давно. Но боюсь, что я действительно влюбилась. Я не чувствовала к мужчине ничего похожего после Денни.
Вероника стиснула подруге руку.
— Тогда не лучше ли тебе прямо спросить его? Твои ощущения еще ничего не доказывают, ты могла истолковывать все это неправильно.
— Я допускаю такую возможность, — медленно проговорила Марисса. Она села прямее и посмотрела на Веронику с неожиданной категоричностью. — Да, ты права. Это слишком важное дело, чтобы пытаться решать его путем догадок. Я позвоню ему сегодня вечером и договорюсь о встрече. Я должна выяснить, что к чему.
Вероника размышляла обо всем этом, пока ехала домой, всем сердцем желая, чтобы Марисса ошибалась. Но, паркуя автомобиль перед домом, она вдруг вспомнила вечер с ночевкой в Доме ветеранов войны и выражение лица Коди, когда Марисса пригласила его сходить в кино вместе с ее детьми. Возможно, ее подруга чего-то не знает. В тени, промелькнувшей на лице Коди, действительно что-то было.