Вы хотели войны? Вы ее получите!
Шрифт:
Хозяин сидел на кровати, в глазах его отражалась вселенская пустота.
– Братишка, – доверительно спросил Лагода, – у тебя стаканы есть? Черепок срочно поправить надо.
А Наумов молча выставил на стол бутылку водки и закуску.
– Вот на подоконнике, – ответил Филька.
И в его глазах отразились проблески разума.
Бутылку осушили в течение пяти минут, после чего напарники получили у Фильки адрес барыги – сбытчика «герыча», «кокса», травки и прочей дури. Кличка
В адрес поехали на следующий день, с усилением. В экипаже, кроме Лагоды и Наумов, были Родин, Приходько и Корытов.
Иван напоследок придирчиво осмотрел Ломку и Нарика, достал коробочку с серой пудрой, добавил ребятам теней под глазами, оценил:
– Ну, видик у вас соответствующий. А следы уколов не забыли сделать?
– Обижаешь, командир, – хмыкнул Лагода. – Весь в дырках, как сито.
Напарники задрали рукава, показали следы от «уколов».
– Весь на измене, – добавил Наумов.
– С богом! – напутствовал их Родин.
Они открыли калитку, вошли в маленький дворик, постучали «условным» стуком. Через пару минут дверь чуть приоткрылась. Выглянул маргинального вида парень лет тридцати.
– Ты – Мокрота? – хрипло спросил Лагода.
Хозяин подозрительно смерил взглядом пришельцев.
– Для кого Мокрота, а для кого – и «сушняк».
Лагода, натурально изобразив дикое нетерпение, чуть не простонал:
– Слушай, братан, дурь нужна.
– Я тут при чем? – грубо отреагировал Мокрота.
– Ты чего – зверь? – включился Наумов. – Мы от Фильки. Еле добрались, три дня колбасит.
Лагода для убедительности задрал рукав со следами «уколов».
– Смотри, все без понтов... Чего, не видишь, ломает меня! Мозги вылазят!
– Ладно, – буркнул хозяин. – Чего надо?
– Кокс, герондос, чего есть, – торопливо произнес Лагода.
– Давай бабло.
Лагода протянул несколько приготовленных купюр.
– На все.
Мокрота исчез за дверью.
За развитием ситуации Иван наблюдал в бинокль. Увидев, что барыга принял деньги, удовлетворенно произнес:
– Есть! Зацепил. Готовность номер один.
Мокрота вынес наркоту в полиэтиленовом пакете, оглянувшись по сторонам, показал содержимое.
– Качественный герыч, – деловито, как о пищевом продукте, сообщил он. – Отвечаю. Надо будет еще, заходите. Лучше – вечером. Будьте здоровы.
– И тебе не кашлять.
Он захлопнул дверь. Напарники вышли на улицу. Лагода показал большой палец – сигнал к штурму.
– Понял, – произнес Иван и скомандовал Корытову, сидевшему за рулем:
– Вперед.
Корытов резко рванул с места. Машина в считанные секунды оказалась у дома барыги. Выскочили из машины с приготовленным инструментарием: Иван – с битой, Корытов – с кувалдой, Наумов – с ломом, Приходько – с автоматом «Кедр» в пакете. У дверей все, кроме Лагоды, надели черные маски.
– Постучи, может, откроет, – попросил Иван.
Лагода постучал, но Мокрота, видно, заметил нежданных «гостей», затаился.
– Теперь – ты постучи! – попросил Иван Корытова.
– Легко!
Он обрушил кувалду на дверь в районе замка, а Наумов поддел ее ломом.
В дом ворвались с пистолетами наизготовку. Все повторилось в более жестком варианте.
Мокрота сидел, забившись в углу дивана, выставив перед собой ладони. От ужаса он покрылся фиолетовыми пятнами, лицо взопрело. Зажиточным был наркоторговец. В четырехкомнатном доме – стильная мебель, современная аудио – и видеотехника, ковры на полу и стенах, хрустальные люстры.
– Быстро наркоту и бабло на стол! – скомандовал Иван.
Мокрота с трудом воспринимал ситуацию, и Корытов, ухватив барыгу за грудки, поднял, звонкой оплеухой вывел из ступора.
Уговаривать долго не пришлось. Мокрота покорно достал из тайников под половицами пакетики с наркотой, выложил только что полученные от ребят деньги.
– Где остальные? – рявкнул Родин.
– Больше нет, – мертвенным голосом отозвался хозяин.
– А если найдем, то... сам себе казнь придумаешь, – предупредил Иван.
Они перевернули все вверх дном, потом добрались до дивана, на котором ждал своей участи хозяин. Жестом Родин приказал пересесть на табурет. Вспороли обивку дивана и нашли денежные пачки, старательно рассортированные по номиналу, перетянутые резиночками, замызганные десятирублевки, пятидесяти и сторублевые, пятисотки, тысячные и красненькие пятитысячные купюры.
Мокрота сидел, как пень, и чувствовал, будто из него уходят жизненные силы. Одна и та же фраза, как на заевшей пластинке, крутилась в его голове: «Вот такая судьбина... Вот такая судьбина...»
Лагоде пришло в голову перевернуть денежный диван. И чутье не подвело: на его днище увидели подклеенную скотчем плотную стопку долларов в целлофане.
– Накопил, сука, на тихую старость? – мрачно произнес Родин. – Кто тебе дурь поставляет? Говори, а не то – удавлю.
– Цыгане, – после паузы ответил Мокрота.
– Какие цыгане?
– В Погостово живут... – равнодушно пояснил Мокрота. – Спросите Лялю, там местные ее называют «мать Героина».
– Точнее не скажешь, – оценил народную кличку Родин.