Вы нам только шепните

Когда после вручения диплома Маргарите объявили, что на обязательную послевузовскую отработку её распределили не куда-то, а в родную школу, девушка радостно вскрикнула, принялась с готовностью кивать и улыбаться в ответ на слова

научрука: «Шла туда с букетом в первый класс, а теперь тебе будут букеты нести!» – вот только сердце отчего-то сжалось до боли, а в животе заныло.

Через полчаса девушка, не выдержав, пробормотала бледными от боли губами: «Извините, снова гастрит разыгрался… Можно я пойду домой?». Дождавшись сочувственного кивка, торопливо собрала вещи и мышкой скользнула к выходу, не слыша за спиной: «Такая молодая, а уже больная, как детей рожать будет…».

Маргарита и сама не могла объяснить причину собственного беспокойства. Школу свою она любила, учителя там были добрые и понимающие – наверняка помогут сделать первые шаги в профессии. Да и добираться до неё было всего ничего, только перейти двор.

Дома родители уже ждали новоиспечённую учительницу истории за праздничным столом. Пришла почти вся приглашённая родня, маленькая квартира полнилась радостным шумом, и за обсуждением дальнейших перспектив – «Учителя завсегда нужны, завсегда будет хоть какой кусок хлеба» – Маргарита позабыла о своей тревоге.

Через несколько дней, когда подошло время явиться на новое место работы с документами, Маргарита неожиданно слегла с аппендицитом. «Что ж за напасть такая! – хлопотала вокруг хмурая мама. – Как бы не занял кто твоё место!». Девушка только слабо улыбнулась: «Мама, меня уже взяли, никто не займёт… Присядь лучше, отдохни».

Вот, наконец, и знакомые с детства выщербленные ступени. Сердце расползлось студнем по грудной клетке, перед глазами заплясали чёрные точки. «Ох, нужно будет вечером ещё полежать» – девушка цепко ухватилась за перила и перевела дыхание.

Неожиданно сзади за талию подхватили сильные, уверенные руки. «Что это Вы, милая, на ступенях замерли и шатаетесь? Нормально всё?».

Маргарита, вздрогнув от неожиданности, обернулась и уставилась в хорошо знакомое лицо классного руководителя. Да, постарел Василь Данилыч: лоб прорезали морщины, щёки с красными прожилками обвисли, да и ростом словно меньше стал. А голос всё тот же – негромкий, мягкий, торопящийся сорваться в обаятельный смешок.

Как узнал воспитанницу – «Выросла-то как, похорошела, совсем невеста!» – потянул к себе в кабинет, да не в прежний, полный инструментов и запаха масла, а в новый, директорский, с видом на проспект.

Конец ознакомительного фрагмента.