Вы называете это автобусом?
Шрифт:
Самому мне заниматься организацией – обзванивать одноклассников, собирать деньги, заказывать тур – было некогда. Я вспомнил, что в школе такими делами занималась Летка Пятакова, и решил ей позвонить. Она, говорят, вышла замуж за Вовку Корсарова, а он стал директором киностудии и загребает большие деньги. То есть, насколько я знаю Пятакову, она на экскурсию поедет.
Я уже собрался звонить, но тут вошла мама. Она до сих пор считает, что меня нужно контролировать и направлять. Хотя, признаюсь, ее советы иногда весьма уместны.
– Жорик, – сказала мама, –
– Что ты, мам, – ответил я, – врачи столько не зарабатывают, чтобы по параллельным мирам путешествовать.
– А у вас в классе никто не стал врачом? – спросила мама, – ты подумай, ведь на экскурсии кто-то может и заболеть.
Тут я вспомнил, что вроде Юрка Толстоухов собирался в медицинский поступать.
– Есть один, – сказал я.
– Давай папа за него заплатит, и пусть он едет с вами, – предложила мама.
– Мамуля, я и сам в состоянии заплатить за одноклассника, – возразил я.
– Ну смотри, а то мы с папой поможем.
Я чмокнул маму в макушку и пошел к телефону. Все номера моих одноклассников остались в его памяти. Летка Пятакова, наверное, теперь Корсарова и живет в другом месте, но я набрал ее старый номер.
– Алло, – послышался капризный женский голос.
– Пятакова, привет, – сказал я, – это Гоша Гольдман.
– Я не Пятакова, а Корсарова, – поправила меня Летка.
– Лет, тут такое дело, – начал я, – исполняется двадцать лет, как мы школу закончили.
– Не стоит напоминать мне о возрасте, – продолжала капризничать Пятакова.
– Да подожди ты с возрастом, – не выдержал я, – я по поводу встречи с классом.
– Ой, как здорово! Ты молодец, что позвонил. Я очень хочу встретиться с ребятами, – наконец сменила гнев на милость Пятакова.
– Я тоже, – поддержал ее я, – знаешь, что я придумал? А не заказать ли нам экскурсию по параллельным мирам?
– Но это же страшно дорого, – удивилась Пятакова.
– Ну и что? Ты не сможешь заплатить, что ли? – спросил я.
– Я-то как раз смогу. Мой Володя – директор киностудии. У него хороший доход, – похвасталась Летка.
– Вот и хорошо. Понимаешь, не хочется встречаться с теми, кто ничего не достиг в этой жизни, а то начнется нытье и просьбы, – пояснил я.
– Это ты верно решил, Гольдман, – одобрила Пятакова, – я тоже не люблю неудачников.
– Давай так, – предложил я, – я организую экскурсию, а ты обзвонишь всех и соберешь деньги. Учти, что в автобусе десять мест. Если соберется больше народу, то возьмем два автобуса. Но я сомневаюсь, что это понадобится.
– Вот всегда вся организационная работа на мне, – Пятакова снова начала ныть.
– Леточка, на тебя вся надежда, – я постарался ей польстить, поскольку она именно этого и ждала, – ты же у нас в классе самая активная и самая красивая.
– Ну ладно, – согласилась Пятакова, – я обзвоню. Но два места резервирую для себя и мужа.
– Конечно, Лета, все будут рады вас видеть, – поддержал ее я.
На этом наш разговор закончился. Завтра я съезжу в фирму «Зори Земли» и куплю у них горящий тур по параллельным мирам, а потом Летка
Юрий
В тот день я оперировал шесть часов. Парень, напоровшийся животом на арматуру, остался жив, но сил радоваться у меня уже не осталось.
Я сидел, тупо уставившись в серую стену перед рабочим столом. Мне следовало написать отчет о проведенной операции, и это после стольких часов напряжения! Кто и зачем придумал такую ерунду? Все равно по моим описаниям никто ничего не повторит. Требуется доказать, что я работал?
Запах больницы немного отступил, когда сестра Зинаида принесла мне стакан кофе. Чашек у нас тут никогда не водилось, но женщин это не смущало. В сестринской они ставили чайник, пили дешевый растворимый кофе с сушками и перемывали кости врачам и начальству. Зинаида вспомнила обо мне, поскольку простояла последние шесть часов рядом, подавая инструменты и стирая с моего лба пот марлевой салфеткой. Я так устал, что даже не смог ее поблагодарить, но ей это и не требовалось. Поставив стакан и взглянув на меня с сочувствием, она тихо ушла.
В этот момент позвонил Георгий. Не скажу, что был рад услышать одноклассника, с которым не виделся со дня выпуска. Мы и в школе не слишком общались. Его отец, владелец банка, и мои родители находились в разных весовых категориях.
Мои считали каждый цет. Когда в школе собирали на шторы или ремонт по пол кванзата, мать, сцепив зубы, доставала коробку из-под леденцов, в которую складывала мелочь – копила, доставала требуемую сумму и горестно качала головой. Как не бились отец с матерью, денег в доме никогда не было.
А отец Георгия однажды, когда тот порвал штаны, подарил нашему классу стулья. Классная, биологичка, долго благодарила, расхваливала его Георгия, чуть не в ноги благодетелю порывалась пасть. Никогда в жизни мне не было так стыдно! Она старенькая уже была, биологичка. В тот момент, если бы у меня были деньги, я купил бы ей все стулья в мире, только чтобы она не унижалась.
Георгий радостно сообщил мне, что прошло двадцать лет с окончания школы. Наши одноклассники собираются отметить это событие и меня тоже приглашают. В честь юбилея решено отправиться на экскурсию автобусом «Алая молния». Билет стоит тысячу кванзатов, деньги надо сдать на этой неделе.
Тысяча кванзатов! В месяц я получаю шестьдесят. Если бы у меня была тысяча, я нашел бы, куда ее потратить. Естественно, я Георгия послал. Туда, куда в таких случаях полагается. Делать такое предложение работающему за обычную зарплату человеку – просто издевательство.
Видимо, Георгий мало изменился со школьных лет. Он никогда не был обидчивым. Вместо того, чтобы бросить трубку, он сказал:
– Толстый, не сердись. Давай так: ты поедешь на экскурсию в качестве врача. Путевку оплачу я. Считай, я тебя нанимаю. Положен же тебе отпуск в больнице? Вот и проведешь его со старыми друзьями, заодно и подстрахуешь по медицинской части. Подумай, – и повесил трубку, не дожидаясь моего ответа.