Вы попали, Ваше Высочество
Шрифт:
Но мы-то все поняли, что невозможно потерять того, чего не было изначально – о, видимо, лекарь знал принцессу ничуть не хуже, чем мы. Фрейлины все промолчали, но одновременно опустили глаза и тихо усмехнулись.
Принесли носилки: очень осторожно принцессу переложили на них и медленно понесли в сторону дворца. Лекарь, наконец, занялся Женни, которая, признаться, выглядела даже хуже, чем Элисандра. Смертельно бледная, с ледяными, несмотря на палящее солнце, руками, едва слышным дыханием, она была похожа на утопленницу. Рия, Марлен и Ядвига ускакали следом за принцессой: в конце
– Девушка, видимо, сильно испугалась, – наконец, решил лекарь. – Как ее… леди Герриан, верно?
– Да, Женевьева Герриан, внучка лорда Гилода.
– Королевского палача? – немедленно вспомнил лекарь. – Магичка, да? Признавайтесь, леди, что вы тут наделали?
– Пытались не дать ее высочеству сломать шею, – немедленно соврала я. – Женни… То есть леди Герриан хотела воздушной петлей… наверное… Я так думаю.
– И, конечно, надорвалась, – вздохнул старик. – Впрочем, ругать ее не буду: она пыталась помочь, возможно – успешно.
О да, куда успешнее, чем вы думаете, лорд лекарь!
– Сейчас я дам ей нюхательных солей. Поможете своей подруге дойти до дворца. И пусть пару дней проведет в постели, я пришлю лекарства. Только не вздумайте больше колдовать, глупые девчонки!
Ворча под нос что-то нелестное и явно оценивая наши умственные способности примерно на уровне принцессы, старик поводил под носом у бедняжки Женни какой-то едко воняющей дрянью, от которой очнулся бы даже труп, и ей пришлось прийти в себя – чтобы отпрянуть от флакона. Я отчего-то считала, что нюхательные соли должны пахнуть ландышами или там фиалками – как соль для ванн, но, видимо, у мужчин другое представление о живительных ароматах.
Бедная Женни! У нее из глаз хлынули слезы, она замотала головой, отталкивая руку лекаря.
– А ну, поднимайтесь на свои очаровательные ножки, леди, – старик помог фрейлине встать. – Вот так. Идти сможете?
Она огляделась и, не найдя взглядом принцессу, неуверенно кивнула. Пошатнулась – я тут же подскочила и обхватила ее за талию. Мы медленно побрели по дорожке вслед умчавшемуся бодрым козликом лекарю.
– Что с принцессой? – шепнула Женни.
– Кажется, жива, – успокоила я ее. – Но в сознание не приходила. Ты умница, у нас все получилось.
– Ты знаешь, что бывает, когда обряд проводит необученный маг? – как-то нехорошо улыбнулась магичка.
– Нет, – сглотнула я, уже понимая, что ответ мне не понравится.
– Между жизнью и небытием грань очень тонкая, особенно в первые минуты смерти. Поэтому самые сильные и опасные обряды непременно проводят с помощью жертвоприношения, и чем дороже жертва, тем выше шанс удачи. Самая дорогая жертва, кстати, новорожденный ребенок.
– А мне ты сейчас зачем это рассказываешь?
– Чтобы ты знала, чего стоят невинные на первый взгляд эликсиры вечной молодости или лекарства от смертельных болезней. Но ты права, у нас не тот случай. Мертвых можно вернуть с той стороны… Но нередко в опустевшее тело заходит совсем не тот дух, который вышел.
– Ты хочешь
– Угу. Вполне вероятно, что это больше не принцесса. Хуже того – она вообще может не быть теперь человеком.
– Упырем? – по-настоящему испугалась я. Что же мы наделали! – Демоном?
– Хуже. Собачкой или птичкой. Представь, Элли очнется – и начнет лаять. Или жрать червячков.
– Скажем, что это от удара головой, – пробормотала я неуверенно. – Никто не узнает. Никто ничего не видел.
– Куда ты дела ленты?
– У меня… в корсаже.
– Сожги. Я… напишу записку одному человеку, а ты отнесешь. Он ночью уберет все следы обряда. Я не смогу, сил нет совсем. И… Ами, это запретная магия. Во всяком случае для необученного мага. Меня могут обнулить. А тебя… заставят замолчать навсегда.
– Я не дура, – сухо ответила я. – Никому не скажу, разве что пытать будут, но там что угодно можно наговорить.
– В Валлии не пытают женщин.
– И слава всем богам.
***
Мне было очень страшно. Я никогда так не тряслась. Что, если принцесса и в самом деле больше не человек? Наверное, лучше было бы не трогать тела, но в тот момент я думала только об одном: как именно заденет меня и мою семью подобная катастрофа. Теперь же дела могли стать ещё хуже. Что скажет его величество?
А ведь через пару недель начнут съезжаться женихи! Отзывать приглашения уже поздно. Если нашим представителям древних родов мы ещё какую-то сказку придумаем о внезапной болезни «невесты», то дипломатических скандалов хотелось бы, конечно, избежать любой ценой.
Я была совершенно не виновата в этом происшествии, но отчего-то ощущала себя препротивно. Наверное, потому, что желала бедняжке Элисандре зла и терпеть ее не могла. Сейчас же я готова была стать самой верной ее подругой, самой нежной сестрой – только бы она пришла в себя! Не в силах усидеть на месте, я переоделась и бросилась в спальню принцессы. Фрейлины (все, кроме Женни, конечно) были там – заплаканные, испуганные, лохматые.
– Идите к себе, – велела я. – Или в комнаты, или домой к родителям. Пока у вас выходной. Если будут новости, я сообщу. Нечего тут торчать и пугать горничных своими унылыми мордашками. Ваша задача – обрамлять красоту ее величества, как золото – драгоценный камень, а вы выглядите как ржавые железяки. Вон, все вон. И не забудьте поесть и выспаться.
Девушки вскочили с явным облегчением. Им и самим было тут страшно сидеть. А знали бы они то, что знаю я – и вовсе бы с ума сходили. Пусть отдохнут. Проку тут от них все равно никакого.
Элисандра лежала в постели: вполне себе прилично выглядевшая. Горничные (а может, и фрейлины) переодели ее в батистовую сорочку и кружевной пеньюар. В пене белоснежного постельного белья она выглядела даже румяной. Золотые локоны разметались по подушке. Темные ресницы отбрасывают тень на щёки. Полная грудь мерно вздымается. Красавица она, говорят, в мать пошла – что внешностью, что разумом. И ничего, король свою не слишком умную жену, я слышала, просто обожал. Может, и Элисандру с ее птичьими мозгами кто-то бы полюбил. А теперь вовсе непонятно, что будет дальше.