Вы, разумеется, шуьтье, мистер Фейнман
Шрифт:
Подождав немного, я встаю и вношу мое собственное:
– Хорошо, - саркастическим тоном говорю я, - кем бы ты ни был, человек, укравший дверь, мы уже поняли: ты великолепен. Ты такой умный! Догадаться, кто ты, мы не в состоянии, отсюда следует, что ты, наверное, супер-гений. Ты можешь не говорить нам, кто ты таков, нам нужно знать только одно - где дверь. Поэтому, если ты оставишь где-нибудь записку, в которой будет указано местонахождение двери, мы будем чтить тебя и на веки вечные признаем сверх-совершенством, умником, который сумел унести вторую
Предложение вносит еще один студент:
– У меня другая идея, - говорит он.
– Я думаю, что вы, как президент, должны попросить каждого - под честное слово, данное нашему братству, сказать: он украл эту дверь или не он.
Президент говорит:
– А вот это мысль очень хорошая. Под честное слово, данное нашему братству!
И он начинает обходить стол, задавая каждому один вопрос:
– Джек, это вы унесли дверь?
– Нет, сэр. Я ее не уносил.
– Тим, это вы унесли дверь?
– Нет, я не уносил ее, сэр!
– Морис, это вы унесли дверь?
– Нет, я не уносил ее, сэр!
– Фейнман, это вы унесли дверь?
– Да, это я ее унес.
– Перестаньте, Фейнман, дело серьезное! Сэм, это вы унесли дверь?… - так он всех и обошел. И все просто пришли в ужас. Оказывается, в нашем братстве завелась самая что ни на есть паршивая крыса, никакого уважения к данному братству слову чести не питающая!
Той ночью я оставил не помню уже где записку с изображением нефтяного бака и двери рядом с ним, и назавтра дверь отыскали и вернули на место.
Некоторое время спустя я снова признался в покраже двери - и все сочли меня вруном. Никто не вспомнил, что я говорил раньше. Все запомнили лишь заключение, к которому пришли после того, как президент обошел стол по кругу, задавая каждому один и тот же вопрос, и никто ни в чем не признался. Запомнили общую идею, но не слова.
Во мне часто видят обманщика, а ведь обычно я честен, на свой манер, разумеется, - на такой, что, как правило, никто мне не верит!
Итальянский или латынь?
В Бруклине имелась итальянская радиостанция, и мальчишкой я постоянно слушал ее. Мне НРАвились расКАтистые ЗВУки, которые раскачивали меня, как если б я плыл по не так чтобы очень высоким волнам океана. Я сидел перед приемником и преКРАсный итальЯНский яЗЫК омывал меня, словно вода. В программах этого радио то и дело возникали семейные конфликты - споры и ссоры между отцом и матерью семейства:
Тонкий голос: "Nio teco TIEto capeto TUtto..."
Голос громкий и низкий: "DRO tone pala TUtto!!" (хлопок в ладоши).
Роскошно! Так я научился изображать любые эмоции - плакать, смеяться, все что угодно. Замечательный язык - итальянский.
В Нью-Йорке по соседству с нами жило немало итальянцев. Как-то раз, я катался на велосипеде и некий итальянец, водитель грузовика, разозлился на меня за что-то, высунулся в окошко и, отчаянно жестикулируя,
Я почувствовал себя оскорбленным. Да, но что он мне сказал? И как мне следовало ответить?
Я спросил об этом моего школьного приятеля, итальянца, и он ответил: «Скажи просто: “A te! A te!”'– это означает: “И тебе того же! И тебе того же!”».
Отличная мысль, решил я. Вот так я и буду отвечать: "A te! A te!" - жестикулируя, разумеется. А поскольку я обрел уверенность в себе, то решил совершенствоваться и дальше. И когда я снова поехал кататься на велосипеде и какая-то ехавшая в своей машине итальянка подрезала меня, я крикнул: "PUzzia a la maLOche!"– она просто в комок сжалась. Возмутительный итальянский мальчишка обругал ее самым безобразным образом.
Опознать в моем итальянском подделку было далеко не просто. Однажды, уже в Принстоне, я въезжал на велосипеде на парковку у Палмеровской лаборатории и кто-то вдруг преградил мне дорогу. Я отреагировал привычным для меня образом: прихлопнул одной ладонью поверх другой и крикнул: "oREzze caBONca MIche!".
Неподалеку тянулась длинная полоса травы, на которой высаживал что-то садовник-итальянец. Он выпрямился, взмахнул руками и с великой радостью воскликнул: "REzza ma LIa!".
Я крикнул в ответ, возвращая приветствие: "RONte BALta!". Он так и не понял, что я ничего не понял - и я не знал, что он прокричал, и он не знал, что я крикнул в ответ. Ну да ладно! Все было отлично! Сработало же! В конце концов, услышав знакомую интонацию, они мгновенно распознают ее, как итальянскую - может, это не римский диалект, а миланский, какая, к черту, разница? Главное что?
– он итальЯнец! И замечательно. От вас при этом требуется только одно - полная уверенность в себе. Стойте на своем и ничего с вами не случится.
Однажды я приехал домой на каникулы и застал сестру в полном расстройстве, почти плачущей: ее организация девочек-скаутов устраивала банкет, на который им полагалось привести своих отцов, а наш отец был в отъезде, он тогда занимался продажей военного обмундирования. И я сказал, что пойду с ней вместо отца - в качестве брата (я был на девять лет старше, так что идея выглядела не такой уж и безумной).
Когда мы пришли на банкет, я уселся рядом с отцами, но вскоре они мне наскучили. Все они привели своих дочерей на милый маленький праздник, однако говорили только о рынке акций - они и с собственными-то детьми разговаривать не умели, а уж тем более с детьми своих друзей. Во время праздника девочки развлекали нас, исполняя сценки, читая стихи и так далее. Потом они вдруг вытащили этакую странную штуковину вроде фартука - кусок ткани с дыркой для головы посередке. И объявили, что теперь отцам надлежит развлекать их.