Вы, разумеется, шутите, мистер Фейнман!

Фейнман Ричард Филлипс

Вместе с письмом Уилер прислал мне армейский разговорник, написав, что было бы неплохо, если бы все мы хоть немного освоились с японским языком. Я нашел в Бразилии японку, которая помогла мне с произношением, научился поднимать клочки бумаги палочками для еды, прочитал множество книг о Японии. В то время Япония была для меня полной загадкой и я думал, что было бы интересно посетить столь странную и удивительную страну, а потому трудился не покладая рук.

Когда мы прилетели туда, нас встретили в аэропорту и отвезли в токийский отель, построенный по проекту Фрэнка Ллойда Райта [7] .

То была имитация европейской гостиницы, даже тамошний мальчишка-посыльный был одет совсем как в отеле «Филип Моррис». Мы попали вовсе не в Японию, мы словно бы оказались в Америке или в Европе. Человек, разводивший нас по номерам, задерживался в них, поднимая и опуская шторы и явно ожидая чаевых. Точь-в-точь как в Америке.

7

Ф. Л. Райт (1869–1959), выдающийся американский архитектор.

Наши хозяева позаботились обо всем. В первый вечер мы обедали на крыше отеля, официантка наша была одета в японский наряд, однако меню нам дали английское. Я потратил немало сил на то, чтобы выучить несколько японских фраз, и потому под конец обеда сказал официантке: «Кохи-о мотте ките кудасаи». Она поклонилась и отошла.

Мой друг, с которым я обедал, Маршак, ничего не понял:

— Что такое? Что такое?

— Так я же говорю по-японски, — ответил я.

— Симулянт ты, вот кто ты такой! Тебе бы только шутки шутить, Фейнман.

— Не понимаю, о чем ты? — самым серьезным тоном осведомился я.

— Ну хорошо, — сказал он. — Что ты у нее попросил?

— Попросил принести нам кофе.

Маршак не поверил.

— Готов поспорить на деньги, — сказал он. — Если она принесет нам кофе…

Кофе официантка нам принесла, и деньги свои Маршак проиграл.

Вскоре выяснилось, что только я один и знаю хотя бы немного японский язык, — даже Уилер, просивший всех поучить таковой, сам ничего не выучил, — а между тем, жизнь в нашем отеле показалась мне несносной. Я же читал об отелях в японском стиле и знал, что они должны сильно отличаться от нашего.

Поэтому на следующее утро я зазвал в свой номер японца, который все для нас организовывал:

— Я хотел бы перебраться в настоящий японский отель.

— Боюсь, это невозможно, профессор Фейнман.

Я читал, что японцы очень вежливы, но и очень упрямы — их нужно уламывать и уламывать. Ну и решил, что буду таким же упрямым, как они, — и таким же вежливым. У нас с ним получилось этакое сражение воль: мы препирались минут тридцать, не меньше.

— Ну почему вы хотите перебраться в японский отель?

— Потому что в этом я не чувствую себя находящимся в Японии.

— В японских отелях нет ничего хорошего, вам придется спать на полу.

— Именно то, что мне требуется, я хочу узнать, что при этом испытываешь.

— И стульев нет — сидеть за столом тоже надо на полу.

— Прекрасно. С наслаждением. Это мне и требуется.

В конце концов, он сообщает мне, в чем состоит главная загвоздка:

— Если вы переселитесь в другой отель, автобусу, который должен отвозить вас на конференцию, придется делать крюк.

— Нет-нет! —

говорю я. — По утрам я стану приходить в этот отель и садиться на автобус здесь.

— Ну тогда ладно. Хорошо.

Только в этом-то все дело и было — правда, чтобы добраться до сути проблемы, пришлось потратить полчаса.

Он направляется к телефону, намереваясь позвонить в другой отель, и вдруг останавливается — и все начинается заново. Уходит еще пятнадцать минут, прежде чем я выясняю, что на сей раз дело в почте. Если нам будут поступать с конференции какие-либо сообщения, то доставлять их будут именно в этот отель.

— Ничего страшного, — говорю я. — Буду приходить по утрам к автобусу и получать здесь мою почту.

— Ну хорошо. Прекрасно.

Он подходит к телефону, и вскоре мы уже направляемся к японскому отелю.

Едва оказавшись там, я понял, что он моих хлопот стоил. В нем было так красиво! У самом входа отведено место, в котором вы разуваетесь, потом появляется, шаркая сандалиями, женщина в традиционном наряде с поясом «оби», она берет ваши вещи и маленькими шажками — чик-чик-чик-чик — ведет вас по устланному циновками коридору, мимо бумажных сдвижных дверей. Прелесть что такое!

Мы пришли в предназначенный для меня номер, и там наш организатор, все еще сопровождавший меня, опустился на колени и коснулся носом пола, — и женщина проделала то же самое. Я почувствовал себя очень неловко. Может и мне тоже следует коснуться пола носом?

После того, как они поприветствовали друг дружку, он официально принял от девушки мой номер и удалился. Номер оказался просто чудесный. В нем имелись все обычные, стандартные вещи, которые теперь известны каждому, но мне были в то время внове. Маленький альков с висящей в нем картиной, ваза с красиво расставленными ветками красной ивы, низкий стол, рядом с которым лежала подушка, а в дальнем конце комнаты — сдвижные двери, ведущие в сад.

Постояльцев обслуживала женщина средних лет. Она помогла мне раздеться и выдала «юкату» — простой белый с синим халат, который следовало носить в отеле.

Я открыл двери, ведущие в сад, полюбовался им, а затем уселся за стол, мне нужно было немного поработать.

Просидев минут пятнадцать-двадцать, я уловил краем глаза какое-то движение. И, взглянув в сторону сада, увидел сидящую в углу его, рядом с моей дверью, очень красивую молодую японку в совершенно сногсшибательном наряде.

О японских обычаях я прочитал немало, а потому имел некоторое представление о том, зачем ее могли послать к моему номеру. И подумал: «Может получиться очень интересно!».

Девушка немного знала английский.

— Вы не хотите осмотреть сад? — спросила она.

Я влез в туфли, которые мне выдали вместе с «юката», мы вышли в сад. Девушка взяла меня под руку и повела по нему.

Вскоре выяснилось, что, поскольку эта девушка немного говорила по-английски, управляющий отелем решил, что мне будет приятно, если она покажет мне сад — и всего-то! Конечно, я был немного разочарован, однако встреча двух культур есть встреча двух культур и впасть при ней в ошибку дело не хитрое.