Вы сотворили нас
Шрифт:
«Кэти», – подумал я. Именно в этом месте у ограды я и ожидал ее встретить. Но почему они на нее так воззрились? Что происходит?
Яростно нажимая на педали, я подъехал к толпе и соскочил с велика. Позволив ему рухнуть на тротуар, я ввинтился в толпу и принялся, толкаясь и пихаясь, протискиваться вперед. Люди ругали меня, некоторые возвращали мне тычки, другие сердито ворчали, но я продолжал прокладывать себе путь и наконец прорвал внутренний ряд и вырвался на тротуар.
И здесь действительно стоял – но не Кэти, а тот, кого,
Одет он был так же, как во время нашей последней встречи, непотребное брюхо свешивалось на грязный кусок ткани, позволявший ему соблюсти минимум приличий. В правой руке он держал свой хвост, пользуясь шипом на его конце как зубочисткой и ковыряя им в замшелых клыках. С бесстрастным видом он привалился к ограде, упершись раздвоенными копытами в пересекавшую асфальт трещину, и злобно поглядывал на толпу, явно стараясь раздразнить ее. Однако, едва завидев меня, он тотчас же оставил в покое хвост, шагнул навстречу и приветствовал, как закадычного и долгожданного приятеля.
– Приветствую героя! – протрубил он, быстро подойдя ко мне с распростертыми объятиями. – Вернулись из Геттисберга? Вижу, вы ранены. Где вы нашли очаровательную плутовку, так ловко перевязавшую вам голову?
Он попытался обнять меня, но я отшатнулся, раздраженный тем, что нашел его там, где ожидал встретить Кэти.
– Где Кэти? – требовательно спросил я. – Я ожидал встретить ее здесь.
– А, маленькая самочка, – отозвался он. – Вы можете за нее не опасаться. Она в безопасности. В большом белом замке на холме. Полагаю, вы его видели.
– Вы обманули меня! – яростно сказал я. – Вы говорили.
– Обманул, – подтвердил он, разводя руками и как бы желая показать, что ничего не скрывает. – Это один из моих наименьших недостатков. Что может значить маленькая ложь для хороших друзей? Кэти в безопасности – до тех пор, пока мы с вами играем в одну игру.
– Играть в одну игру с вами?! – с отвращением воскликнул я.
– Вы хотите, чтобы забегали прелестные машинки, – проговорил он. – Хотите, чтобы заболтало радио. Чтобы зазвонили телефоны…
Толпа беспокойно зашевелилась. Огородившее нас полукольцо сжалось; пока еще люди не понимали, что происходит, однако навострили уши, как только Дьявол упомянул машины и радио.
Но Дьявол их игнорировал.
– Вы можете стать героем, – говорил он. – Вы можете положить начало переговорам. Сыграть великую роль.
Я не желал быть героем. И чувствовал, что толпа становится угрожающей.
– Пойдемте, – предложил Дьявол, – и поговорим с этими в откровенку, – и он ткнул пальцем через плечо в направлении Белого Дома.
– Нам туда не попасть, – возразил я. – Мы не можем просто взять и войти.
– Вы ведь аккредитованы при Белом Доме? Есть у вас пресс-карточка?
– Да, конечно. Но это не означает, что я могу приходить туда, когда захочу Особенно
– Вы хотите сказать, что войти нельзя?
– Не так, как вы хотите.
– Послушайте, – чуть ли не просительно проговорил Дьявол, – мы должны с ними потолковать. Вы болтаете на их тарабарщине и знаете протокол. Я сам ничего не смогу добиться. Они не станут меня слушать.
Я покачал головой.
Несколько охранников вышли из ворот и по тротуару зашагали к нам. Дьявол заметил, что я поглядываю на них.
– Неприятности? – поинтересовался он.
– Наверное, – отозвался я. – Вероятно, охрана позвонила в полицию – нет, не позвонила, я забыл… Скорее, они послали кого-то сказать копам, что здесь что-то назревает.
Он придвинулся ближе и произнес, почти не разжимая губ:
– Неприятности с копами мне ни к чему.
Вытянув шею, он посмотрел на охранников. Они приближались. Дьявол схватил меня за руку.
– Пошли!
С громовым раскатом земля провалилась из-под ног, меня окружила тьма, в которой слышался рев тяжелых крыльев. Затем мы оказались в просторной комнате, посреди нее стоял длинный стол, вокруг которого сидело много народу с Президентом во главе.
Дым струйками поднимался от выжженного места на ковре, где стояли мы с Дьяволом, а в воздухе повис тяжелый запах серы и паленой ткани. Снаружи кто-то яростно барабанил по створкам ведущих в комнату дверей.
– Пожалуйста, скажите им, – попросил Дьявол, – что никто не сможет сюда войти. Боюсь, что двери заговорены.
На ноги поднялся человек со звездами на плечах. Его оскорбленный рев наполнил комнату.
– Что все это значит?!
– Генерал, – обратился к нему Дьявол, – пожалуйста, займите свое место и сделайте все, что можете, чтобы быть не только офицером, но джентльменом. Никто не пострадает.
И он яростно взмахнул хвостом, как бы подчеркивая свои слова.
Я быстро оглядел комнату, чтобы проверить свое первое впечатление, и убедился, что оно было правильным. Мы оказались здесь как раз в разгар заседания кабинета – а может быть, даже чего-то большего, поскольку здесь присутствовали и другие: директор ФБР, глава ЦРУ, несколько высокопоставленных военных, а также изрядное количество мрачного вида людей, совершенно мне не знакомых. Вдоль стены сидели в ряд несколько очень серьезных джентльменов – судя по всему, ученые мужи.
«Ну, парень, – подумал я, – теперь мы совсем пропали!»
– Хортон, – мягко и спокойно (он никогда не волновался) обратился ко мне государственный секретарь, – что вы здесь делаете? Когда я последний раз о вас слышал, вы были в отпуске.
– Я взял отпуск. Только, кажется, он не слишком затянулся.
– Вы, разумеется, слышали о Филе?
– Да.
Генерал снова вскочил на ноги; в отличие от госсекретаря, он был крайне взволнован.
– Быть может, государственный секретарь объяснит мне, что происходит?