Вы только не обижайтесь

Серанелла Барбара

– Да.

– Это моя труба. Я оставлю ворота открытыми.

– Я прихвачу в китайском ресторане ужин, – пообещала она. – На тот случай, если игра неожиданно затянется.

– Именно это мне в тебе нравится, Клер. Всегда думаешь о будущем.

– А как насчет фотографии твоего убитого? – спросила она.

– Напечатаем. Но только на третьей странице.

– Спасибо. – Клер поднялась со стула.

– Не торопись! – сказал он. – Я тебя так просто не отпущу. Почему ты интересуешься этим

парнем? Скажи хоть пару слов.

– Сказала бы, если б могла. Клянусь!

Он улыбнулся и покачал головой. Ему частенько приходится слышать это слово: нынче принято злоупотреблять клятвами.

Дверь кабинета сержанта Манна заскрипела. Оттуда вышел блондин с заносчивой миной на худом лице. Типичный фэбээровец, решил Блэкстон. Наверняка ее напарник.

– Ладно, Клер, – проговорил он, когда блондин оказался в зоне слышимости. – Увидимся завтра вечером.

Агент бросил на Клер пристальный взгляд, но та не обратила внимания. Интересно, какие у них отношения? Может, у них роман? Или он просто не одобряет ее контактов с копами?

Блондин протянул Блэкстону руку.

– Джаред Вейновен, – представился он. – ФБР.

Блэкстон спрятал улыбку. Чванливый идиот.

– Джигсо Блэкстон, полиция Лос-Анджелеса.

Вейновен протянул руку, украшенную кольцом члена студенческой ассоциации, золотым с синим камнем. Блэкстон стиснул руку изо всех сил и с удовольствием увидел, как фэбээровец поморщился. Клер скрестила руки на груди – и Блэкстон вдруг застыдился своей ребячливости. Напряженную паузу разрядил Алекс, который внезапно вынырнул из-за своей перегородки, посасывая кусочек вяленого мяса.

– Это – Алекс Перес, – представил Блэкстон, выпуская руку Вейновена.

Алекс и агент обменялись кивками.

После ухода федералов Алекс уселся на край стола Блэкстона.

– По-моему, типографии – это тупик, – сказал он.

– Вот почему я стараюсь наладить контакт с другим источником.

– Думаешь, она что-нибудь тебе скажет?

Блэкстон протянул руку к телефону.

– Давай пустим слух через осведомителей, что нас интересует оружие армейского образца, которое могло начать всплывать на улицах в течение месяца. И посмотрим, что нам удастся узнать.

– Будем искать информацию для обмена, а?

– Чтобы вести игру, надо в ней участвовать.

– А с типографиями продолжать возиться?

– Нет, – решил Блэкстон. – Ты прав. Эта версия нам ничего не дает.

Перес удалился за свою перегородку, а Блэкстон со вздохом повернулся в кресле к пишущей машинке. Еще в самом начале службы ему объяснили, как важно вести подробные записи. Полисмен, который был его наставником, обещал, что правда всегда будет ему защитой. Вот он и привык документировать все – защищать свою задницу.

И потому,

печатая отчет о прошедшем дне, он упомянул о визите к Лайзе Слокем и о заинтересованности со стороны ФБР. А еще он отметил, что им не удалось разыскать женщину с автострады; чутье подсказывало ему, что она же оставила листок из блокнота в прозекторской коронера. Перевернув свою промокашку, он нарисовал карандашом еще один круг и начал было писать там «Неизвестная женщина», но переправил на «Женщина с грязными ногтями». Взяв линейку, он сплошной карандашной линией соединил ее с Джоном Гарилло.

12

В понедельник в середине дня Джек позвал Манч к себе в кабинет.

– Звонит какая-то женщина, – сказал он. – Думаю, тебе лучше поговорить отсюда. Похоже, она очень расстроена.

– Она назвалась? – спросила Манч.

Направляясь к двери, Джек молча пожал плечами. Она взяла трубку.

– Алло?

– Они заставили меня смотреть на его тело. – Манч тут же узнала сварливый голос Лайзы. – Ненавижу этих ублюдков.

– Кого?

– Боровов.

«А убийцы тебе больше нравятся?» – подумала она, но вслух сказала:

– Копы просто делали, что им положено.

– Ага, – ответила Лайза, хлюпая носом. – Куда ни глянь – все делают только то, что им положено.

Манч рассеянно посмотрела в окно и увидела Джека. Тот что-то втолковывал клиенту, подъехавшему в универсале «понтиак-Ле-Ман». Лица клиента видно не было, но машина показалась ей знакомой. Она была у них в ремонте на прошлой неделе, и Манч тогда поменяла все тормоза. Джек обернулся, заметил ее взгляд и сделал ей знак подойти. Она обещающе закивала, продолжая говорить с Лайзой.

– А копы не сказали, подозреваемые уже есть?

– Это следствие – сплошное дерьмо, сразу могу тебе сказать.

– Почему ты так думаешь? – спросила она.

– А ты считаешь, их в самом деле интересует, кто его убил? – осведомилась Лайза. – Знаешь, о чем они меня спросили? Нет ли у Слизняка подруги, которая работает в типографии. Какого хрена им понадобилось это выяснять?

Манч показалось, что у нее остановилось сердце. Руки инстинктивно сжались в кулаки. Неужели они ее разыскивают?

– А они не говорили, когда снова появятся? – спросила она.

– Не появятся они, – ответила Лайза. – Так ты сегодня вечером собираешься к нам?

– Да, после работы. Не дергайся.

Она повесила трубку и вышла на улицу.

– Что-то не в порядке? – спросила она, обращаясь одновременно к Джеку и хмурому мужчине за рулем.

– За двести долларов, – заявил мужчина, – тормоза у моей жены должны быть как новенькие.

– А машину на ходу водит? – спросила она.

– Нет, – ответил он.