Вы умеете мечтать?
Шрифт:
— Тогда можешь открыть глаза и позволь лучу ослепить тебя. Это не будет больно, просто всматривайся в него так же пристально, как он всматривается в тебя.
Медленно приподнимая веки, и сползла чуть ниже по креслу, так чтобы свет ударил в глаза. Действительно рези от яркого света не было, только немного нервировало, то, что кроме луча ничего не видно. И только теплая рука, по-прежнему крепко держащая меня, не позволила поддаться наползающей паники.
А потом появилось странное чувство, что свет не бьет мне в глаза, а наоборот исходит от меня. Я слегка подалась
— Не останавливайся, иди за ним, — раздался шепот откуда-то издалека. — Не волнуйся я иду с тобой.
И я пошла.
Световая дорожка прервалась внезапно. Сложилось ощущение, что луч просто растаял, уперевшись в невидимую преграду, которая меня пропустила дальше. Я обнаружила себя сидящей в том же кресле, вот только обстановка вокруг разительно изменилась. Каждый немногочисленный предмет в комнате имел размытые очертания, которые испускали рябь. Как потревоженная гладь воды. Особо сильно фон расходился от меня и Ирвана, который тоже был здесь в соседнем кресле.
— Видишь это? — спросил он меня.
— Смотря, что ты имеешь в виду, потому как мне кажется, что у меня ожог сетчатки и потому фокус слишком расплывчатый.
— А ты встань.
Я неуверенно напрягла ноги и аккуратно поднялась. Обернувшись, чтобы сказать, что все вроде в порядке, замерла как вкопанная. На кресле, которое я только что покинула в прежней позе лежала я. Очень странное ощущение, когда смотришь на себя со стороны. Ирванов тоже было два. Особенно странно, то, что понимаешь, что обе копии настоящие. Только если один из них телесная оболочка, то второй — энергетический слепок. Бегло осмотрев себя, поняла, что ничем не отличаюсь от себя, сидящей в кресле. Я и чувствовала себя и выглядела, как настоящая, только зрение по-прежнему улавливало волны по всей комнате.
— Странно как круги на воде, — сказала я, наблюдая за волнами которые разбегались от меня в разные стороны.
— Ты привыкнешь их не замечать.
— Пока в это вериться с трудом, потому как каждый раз тянет остановиться, чтобы не натолкнутся на одну из них.
— Это комната изолирована от энергетических потоков и потому ты видишь только незначительные отголоски наших аватаров. Как только мы покинем пределы этого помещения, ты столкнешься с реальными масштабами потоков окружающих любой предмет и особенно живые организмы. Поэтому выходим медленно, чтобы ощущения не сбили с ног.
— Хочешь сказать, что за дверью меня ждет что-то более поразительно, чем мое теперешнее состояние.
— Я бы да же сказал, в стократ существенней. В первый раз это оглушает, потому крепко держи меня за руку.
Я окинула комнату взглядом, запоминая очертания и ощущения, и кивнув Ирвану, отправилась следом за ним, крепко вцепившись в единственный существующий для меня якорь в этот момент — в его руку. Шаг за порог и я оказалась в новом, пугающем и волнующем мире.
Нечто подобное я видела лишь однажды на одном из уроков анатомии. Когда нам наглядно с помощью виртуальной реальности демонстрировали связь нейронов и течение импульсов по ним. Это живая сетка, опутывающая каждую единицу пространства.
— Это всегда рядом с нами?
— Не только, это скелет всего что существует, не зависимо от наполненности жизнью. Большинство предметов не имеют своей энергии, так как не являются аккумулирующими компонентами, но любой из них является полноценным отражателем. Живые организмы, соответственно имеют неограниченные возможности в использовании и преображении потоков. Ты можешь мысленно подтянуть к себе пространственную сетку, которую видишь сейчас и заставить её скомпоноваться так, чтобы она приняла нужные тебе формы и свойства.
— Это так, как ты создаешь мебель из не откуда?
— Как теперь видишь, источник вполне реальный.
— Но ты это делаешь, не будучи погруженным в Эфир.
— Это просто другой уровень, ведь я четко знаю, что именно нас окружает, даже если визуально нет контакта. А в этом главное знание, а не зрение.
Он говорил, а я растерянно озиралась, пытаясь осознать, что эти переплетенные связи, напоминающие клубок спутанных проводов, хаотично пульсирующий, прошивает меня сквозь тело, не может причинить вреда. Я часть этой пульсации и неотъемлемая часть пространства. Все живо вокруг: люди, предметы, материалы и даже газы. Ошибочное представление, что для жизни необходимо иметь воду и воздух, рушилось в моем сознании, заменяя себя истинным знанием основы жизни.
Пока мое мировоззрение ломалось под фактами реальности, а устоявшиеся знания подвергались перестройки, но нам пошла волна, которая сбила все мои внутренние процессы и заставила потерять устойчивые очертания. Я запаниковала, осознав, что теряю четкость физической оболочки и, сжав руку Ирвана, прильнула нему как к оплоту уверенности и якорю на этой стороне сознания.
— Ирван, — пропищала я, не узнавая свой голос.
Нити, опутывающие все вокруг, зашелестели и стали подрагивать, вгоняя меня в ступор и хаос.
— Нам нужно вернуться, — отрывисто сказал Ирван, наклонив голову как будто к чему-то прислушиваясь.
— Читаешь мои мысли, — рассматривала я свое наполовину прозрачное тело.
— Это не страшно, — прижал он меня к себе. — Просто потеря концентрации.
— Но ведь я с самого начала ничего специально не делала, чтобы сохранить привычный вид.
— Это лишь подтверждает, что у тебя выдающиеся способности. Обычно первый урок состоит как раз из того, чтобы антур осознавал себя в пространстве не как энергетическая сетка, а как цельный объект, — пояснял Ирван, направляя меня в комнату для погружения.
— Как сетка? Они выходят в Эфир в виде сетки?
— Да.
— Не знала.
— Это как раз хорошо. Как я и говорил здесь главное уверенность в том, что делаешь. Твой разум не дал тебе повода усомниться в том, что ты и по другую сторону будешь собой и потому ты оставила себе привычный облик.
Поспешность, с которой Ирван давал объяснения меня смутила.
— Что-то случилось?
— Волна, которую ты ощутила это сигнал тревоги.
— Сообщение?