Вячеслав Молотов. Сталинский рыцарь «холодной войны»
Шрифт:
Советское правительство стоит за дальнейшее ослабление международной напряженности, за прочный и длительный мир, решительно выступает против политики «холодной войны», ибо эта политика есть политика подготовки новой мировой бойни, которая при современных средствах войны означает гибель мировой цивилизации… Главным препятствием на пути к дальнейшему ослаблению международной напряженности является то, что западные державы подходят к решению важных международных вопросов как замкнутая военная группировка, которая превыше всего ставит агрессивные военно-стратегические соображения. Только этим можно объяснить отношение, проявленное западными державами к предложению о заключении Общеевропейского договора о коллективной безопасности в Европе… Можно не сомневаться, что при наличии действительного стремления к обеспечению безопасности в Европе представилось бы возможным преодолеть препятствия к заключению Общеевропейского договора о коллективной
В своем выступлении Молотов критиковал советский торговый проект за то, что он исключал США из предложенной организации коллективной безопасности, указывая, что «во время Берлинского совещания никто не отрицал возможность рассмотрения необходимых поправок к предложенному проекту».
Несколько по-иному звучала предвыборная речь Хрущева. Он отметил, что на Берлинской конференции «Советский Союз выдвинул конкретные предложения по разрядке напряженности в международных отношениях». Какие именно предложения – Хрущев не уточнил. Говоря о внешней политике, он в первую очередь напирал на растущее значение стран социалистического лагеря и в заключение делал вывод: «Словно могучий великан, Советский Союз в дружеском сотрудничестве со странами народной демократии уверенно идет к своей главной цели, одерживая победу за победой. Нет в мире такой силы, что могла бы помешать нашему триумфальному шествию к коммунизму»42.
Желание Москвы продолжать переговоры с Западом, как о том заявили в своих речах Молотов и Маленков, было озвучено в советской прессе. В статье в «Новом времени» писали: «Вывод о том, что общеевропейская система безопасности «несовместима» с Атлантическим альянсом, представляет собой исключительно продукт западной пропаганды»43.
В конце мая советское правительство выпустило новую политическую ноту о коллективной безопасности в Европе. Там объявлялось о двух поправках к проекту договора, который был представлен на Берлинской конференции. Во-первых, Соединенные Штаты не отстранялись от официального участия в системе европейской коллективной безопасности. Во-вторых, в случае если НАТО откажется от своего агрессивного характера, СССР готов рассмотреть возможность вступления в эту организацию. При таких обстоятельствах, заключала нота, НАТО «перестало бы быть замкнутой военной группировкой государств, было бы открыто для присоединения других европейских стран, что наряду с созданием эффективной системы коллективной безопасности в Европе имело бы важнейшее значение для укрепления всеобщего мира». Неудивительно, что 7 мая западные страны отказали советской ноте на том основании, что участие СССР в НАТО несовместимо с демократическими целями Альянса44.
Параллельно с кампанией по коллективной безопасности СССР размышлял: что делать дальше с германским вопросом. Переговоры с Западом зашли в тупик, поэтому М. сосредоточилась на мерах по укреплению позиций ГДР. В ноте Молотову от 27 февраля Пушкин и Семенов предложили несколько идей по повышению статуса и веса правительства ГДР. Многие из этих соображений были публично озвучены в советском заявлении об отношениях с ГДР, выпущенном 26 марта. Там говорилось, что отныне отношения СССР и ГДР будут строиться на той же основе, что и отношения с суверенными государствами, и правительство Восточной Германии имеет право свободно решать внутренние и внешние дела страны. Поэтому надзор СССР над государственными институтами ГДР отменяется, а объем полномочий и роль советского Верховного комиссара в Германии – высшего представителя оккупационной власти в государстве – существенно сократятся45.
О чем думали в МИДе, видно также по меморандуму Грибанова Молотову от 16 июля 1954 г. Грибанов писал, что Советскому Союзу в плане германского вопроса следует придерживаться позиции, определенной на Берлинском совещании – временное общенемецкое правительство, переговоры о мирном договоре, вывод оккупационных сил и т. д., – но если прогресса не будет, то СССР надо попробовать заключить соглашение с Западом по другим предметам, включая временный отвод оккупационных войск к границам Германии, организацию общегерманской конференции по экономическим и культурным связям между двумя немецкими государствами и общеберлинские выборы. В тот же день Грибанов подготовил для Молотова еще один документ: анализ влияния, которое оказывают советские предложения о европейской коллективной безопасности на общественное мнение Запада. Грибанов говорил, что советские проекты остаются в центре внимания западного общества, особенно после того, как в марте М. выпустила ноту с предложением СССР о вступлении в НАТО. По словам Грибанова, советские концепции очень сильно влияют на рост народного движения против ратификации Парижско-боннских соглашений в первую очередь во Франции46.
ОТ КОЛЛЕКТИВНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ К ВАРШАВСКОМУ ДОГОВОРУ
Весной и в начале лета 1954 г. Молотов посвятил немало времени долгой конференции по Индокитаю и Корее, проходившей
24 июля СССР выпустил запоздалый ответ на ноту Запада от 7 мая. Там было два новых предложения. Во-первых, проект договора по европейской коллективной безопасности был расширен: теперь туда входило соглашение по экономическому, а также политическому сотрудничеству. И во-вторых, следовало созвать конференцию, чтобы обсудить создание системы коллективной безопасности в Европе. К участию приглашались Соединенные Штаты и все европейские государства, а коммунистическому Китаю предлагалось прислать наблюдателей49.
30 августа Национальная ассамблея Франции подавляющим большинством голосов отказалась от плана по ЕОС.
В заявлении, опубликованном 10 сентября, Советский Союз радостно приветствовал «распад задуманного милитаристского блока» и повторил свои предложения по европейской коллективной безопасности, которые должны ускорить воссоединение Германии на демократических, миролюбивых основах50. Но в тот же день западные страны дали ответ на советскую ноту от 24 июля. В нем снова озвучивались западные требования об общегерманских выборах и немедленном заключении мирного договора с Австрией. Там же говорилось о возможности созвать на совещание по европейской безопасности министров иностранных дел, если данные вопросы будут решены. Когда 23 октября СССР опубликовал ответ, полным ходом шел процесс заключения лондонско-парижских соглашений о прямом вступлении Западной Германии в НАТО – оно представляло альтернативу несостоявшемуся ЕОС. М. предупредила: «Если подобные решения будут вынесены, будет невозможно и дальше видеть в Западной Германии миролюбивое государство, и воссоединение Германии станет на долгое время неосуществимым». Советский документ соглашался на конференцию министров иностранных дел при условии, что там будут рассмотрены следующие вопросы: 1) общегерманские выборы, которые приведут к воссоединению страны в качестве мирного и демократического государства, 2) вывод оккупационных сил из Германии и 3) созыв общеевропейской конференции по коллективной безопасности51.
Не видя никаких изменений в связи с предложением о совещании по европейской коллективной безопасности, СССР решил продолжать свою линию в одиночку. 13 ноября он выпустил ноту, утверждающую, что 19 ноября соберет такого рода конференцию в Москве или в Париже, если западные страны согласятся участвовать52. Штатам и всем европейским государствам были разосланы приглашения, но западные страны от участия отказались под предлогом, что советские предложения не содержат ничего нового ни по германскому вопросу, ни по коллективной безопасности. Нота Запада выдвигала встречное предложение: немедленно подписать мирный договор с Австрией и уточнить советскую позицию по общегерманским выборам еще до созыва нового совещания министров иностранных дел. Если эта встреча будет успешной, говорилось в западной ноте, то появится и перспектива более широкой встречи по европейской безопасности. Иными словами, соглашение между Востоком и Западом по коллективной безопасности невозможно, пока не урегулирован германский вопрос.
Совещание европейских стран по обеспечению мира и безопасности в Европе, на которое приехали только СССР и его союзники по восточному блоку, проходило в Москве с 29 ноября по 2 декабря 1954 г. Прозвучали все привычные советские доводы против ЕОС, НАТО и перевооружения Германии. Впрочем, была поднята и новая важная тема. О ней говорил Молотов, обращаясь к собравшимся: «Миролюбивые государства не могут закрывать глаза на то, что агрессивные элементы в некоторых западных странах стремятся помешать созданию системы коллективной европейской безопасности. Теперь они с удвоенной силой образуют военные группировки, представляющие опасность для мира… Поэтому мы не можем игнорировать или недооценивать тот факт, что ратификация Парижских соглашений потребует дальнейших весомых мер, направленных на обеспечение необходимой защиты миролюбивых стран». Этот пункт повторялся и в коммюнике, выпущенном по завершении совещания: «Если эти военные группировки в Европе будут наращивать наземные, воздушные и другие силы… остальные европейские страны будут вынуждены принять эффективные меры для самообороны, для защиты от нападения»53.