Вячеслав Молотов. Сталинский рыцарь «холодной войны»
Шрифт:
Среди прочего он постоянно поднимал тему необходимости идти умеренным путем, избегая опасностей ревизионизма (позиция хрущевцев) и сектантства с догматизмом, в которых его обвиняли хрущевцы. Еще он говорил, насколько важна борьба за мир. «Важнейшим вопросом сегодня, – сказал он, выступая в декабре 1957 г., – является вопрос о сохранении и укреплении мира». На XXI съезде КПСС, проходившем в январе–феврале 1959 г., Молотов предупредил слушателей, насколько важно «не преуменьшать опасности войны. Необходимо сохранять бдительность и усиливать всемирную борьбу за мир». В июне 1960 г. он произнес речь о международном положении после того, как в Париже потерпела неудачу встреча Хрущева и Эйзенхауэра. Саммит закончился ничем, когда Хрущев ушел с него в знак протеста полетов американских шпионов над СССР – был сбит разведывательный
СОСЛАН В ВЕНУ
Вскоре после этого выступления Молотова перевели из Монголии в Вену, где он возглавил советскую делегацию в Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ). Возможно, Молотова убрали из Монголии потому, что Хрущева раздражали его многочисленные личные письма в Москву – им не хватало подобострастия, которого ждут от малозначительного посла. В мае 1959 г. Молотов направил в Центральный Комитет меморандум с предложением создать конфедерацию социалистических стран, основанную в первую очередь на союзе СССР и коммунистического Китая24. Когда в июле–августе 1959 г. Ричард Никсон посещал Москву, Хрущев сказал ему, что Молотов возражал против Австрийской декларации. Молотов то ли прочитал об этом, то ли услышал и нажаловался в Комитет партийного контроля: «Решительно возражаю против попытки Н.С. Хрущева изобразить меня, коммуниста, в виде сторонника войны с «Западом» и заявляю, что это утверждение содержит клевету, аналогичную той грязи, которую лили меньшевики на большевиков»25. В октябре 1959 г. он снова написал в ЦК: на сей раз замечания о трактовке В.И. Ленина в новой официальной версии истории КПСС26. В аналогичном ключе звучала и статья о девяностом юбилее Ленина, которую в начале 1960 г. Молотов послал в партийный теоретический журнал «Коммунист». Ее не приняли под предлогом, что автор не говорит в ней и о собственных ошибках27.
Объяснить переброску Молотова в Вену можно еще и тем, что она была связана с советско-китайским расколом, о котором широко заговорили после передовицы, появившейся в апреле 1960 г. в «Красном флаге» – главной коммунистической газете КНР. Статья называлась «Да здравствует ленинизм» и якобы была посвящена юбилею Ленина, но фактически представляла собой плохо замаскированную критику внешней политики Хрущева.
Все разногласия усиливались, углубляя раскол между Советским Союзом и коммунистическим Китаем, а также между Хрущевым и Мао Цзэдуном. А начались они еще на XX съезде партии. Как и Молотов, Мао не соглашался с претензиями к Сталину и доводами Хрущева о том, что при капитализме война перестала быть неизбежной, а переход к социализму возможно совершить и мирными методами. Мнения Мао и Молотова совпадали в том, что делали акцент на угрозу капитализма, империалистическую агрессию и непреходящие опасности войны28.
Если Хрущев полагал, что, отправляя Молотова в Вену, он заставит его вести себя посговорчивее, то он ошибался. Молотов продолжил произносить политические речи, хоть пореже и в частном порядке. В январе 1961 г. он рассказывал советской делегации в МАГАТЭ о результатах последней встречи участников Всемирного коммунистического движения в Москве. Молотов предупредил, что «опасность новой мировой войны еще не преодолена». И еще поносил «ревизионистов», забывающих, что конкуренция между государствами с разным общественным строем представляет собой разновидность классовой борьбы29.
Одним из свидетелей молотовского пребывания в Вене стал молодой советский дипломат Владимир Соколов. Его поразили исключительная память, самообладание и хладнокровие бывшего министра иностранных дел. Как вспоминает Соколов, выступления Молотова перед советской группой в МАГАТЭ всегда имели успех.
Накануне XXII съезда партии, запланированного на октябрь 1961 г., Молотов представил в Центральный Комитет два документа31.
Второй документ, датированный 12 октября 1961 г., возражал против новой партийной программы, которая провозглашала, что коммунизм (т. е. очень развитая форма социалистического прогресса в экономике и обществе) будет построен в Советском Союзе в ближайшие лет двадцать. Молотов доказывал, что этот замысел нереалистичен и невыполним, поскольку социалистический строй еще не распространился по всей земле.
На XXII съезде Хрущев повел массированную атаку на Молотова. В открывающей речи генсек заявил, что участники антипартийной группы несут личную ответственность за массовые репрессии 1930-х гг. Микоян обвинил Молотова в недооценке сил социализма и переоценке сил империализма и добавил, что именно в этом кроется корень его ошибочного отрицания возможности избежать войну. Петр Поспелов, возглавлявший партийный институт марксизма-ленинизма, зашел еще дальше и сообщил, что Молотов считает, что война поможет прийти к коммунизму. В закрывающем выступлении на съезде Хрущев записал Молотова в руководители антипартийной группы и намекнул, что он причастен к убийству Кирова32.
Эти нападки били не только по Молотову – а еще и по Мао вместе с китайскими коммунистами. Как китайцы, ругая Тито за «ревизионизм», косвенно критиковали Хрущева, так и Советы, атакуя «догматизм» Молотова, заодно поносили Мао.
Вскоре после съезда Молотов предстал перед Комитетом партийного контроля (ведавшего дисциплиной), и его попросили объясниться. Бывший министр доказывал свою верность партии и руководству, но, так как он не стал отказываться от конкретных замечаний в адрес партийной линии, комитет посчитал его оправдания формальными и неискренними.
В марте 1962 г. Молотова исключили из партии, а в июле отказали просьбе о восстановлении. С должности в Вене его тоже отозвали, и в сентябре 1963 г. Молотов ушел из МИДа на пенсию.
СТАЛИНИСТ НА ПЕНСИИ
По стандартам большинства советских граждан, Молотов устроился очень неплохо. Он получал хорошую пенсию, вместе с женой они остались жить в роскошном доме для политической и военной элиты СССР. Его квартира располагалась неподалеку от Кремля и огромной Библиотеки им. Ленина, где, удалившись на покой, Молотов стал проводить много времени. Кроме того, он продолжал пользоваться правительственной дачей в подмосковной Жуковке.
На пенсии Молотов предался сочинению многочисленных (неопубликованных) статей о партийной политике. Большая часть его трудов касалась внутренних дел – экономическая реформа, партийная программа, советская конституция, построение социализма и ранняя история КПСС33. Один из самых основательных комментариев по внешней политике был написан сразу после возвращения из Вены в начале 1963 г. Он назывался «Об опасности войны и борьбе за коммунизм» и критиковал Хрущева за то, что он отказался о доктрины о неизбежности войны. Возражения Молотов приводил несколько туманные, но были в тексте и важные замечания, которые помогают объяснить разногласия о внешней политической линии между ним и Хрущевым.
На XX съезде они спорили: в принципе война неизбежна, пока все еще существуют империализм и капитализм, но способно ли движение за мир предотвратить реальные войны? Хрущев еще говорил, что в современную эпоху силы, поддерживающие мир, так велики, что доктрина об обязательной войне больше не применима на практике – в последующих выступлениях он развивал и доказывал эту точку зрения34.В противовес Хрущеву Молотов убеждал, что постулат о войне остается неизменным, независимо от масштабов кампании за мир, поскольку врожденная склонность империалистических стран к войне продолжает превалировать и никуда не денется, пока социализм не победит на всей земле. Важный момент: по мнению Молотова, хрущевский пересмотр доктрины о неизбежной войне вел к недооценке ее опасностей и, среди прочего, нес угрозу новой мировой войны35.