Выбор богов
Шрифт:
— У нас есть кукуруза, — сказал Джейсон. — Большой запас, смолота и готова. Я сегодня же пошлю вам кукурузы. Что еще вам нужно — ветчина, яйца, мука? У нас есть хорошая пшеничная мука. Гораздо больше того, что нам требуется. Ткань, если вам надо. Шерсть была хорошая, ткацкий станок поработал на славу.
— Джейсон, я пришел к тебе не попрошайничать…
— Я знаю. Мы много лет обменивались то одним, то другим. Сколько мяса и рыбы, да ягод, да прочего вы отправляли нам в прошлом! Тэтчер говорит, ты принес риса…
— Ладно, — сказал Красное Облако. — Ты не станешь возражать против мяса буйвола, когда мы закончим охоту?
— Нисколько, — ответил Джейсон.
— А еще лучше, как насчет того, чтобы отправиться на охоту вместе с нами?
— С превеликим удовольствием.
— Хорошо!
— Вы живете хорошей жизнью, Гораций.
— Думаю, да. Было так много путей, которые мы могли бы избрать. Мы могли бы осесть на земле. Поселились бы где-нибудь в хорошем месте, заняли бы хорошие поля, и засеяли их, и собрали бы себе домашний скот. Мы могли бы стать хорошими фермерами, однако не стали. Мы вернулись к старому образу жизни. Думаю, мы никогда не были от него очень далеки. Каждый из нас в глубине души мечтал о нем снова и снова. Нас тянуло обратно. Мы слышали зов. Наши предки вели такую жизнь тысячи лет. А мы всего несколько сотен лет жили той жизнью, которую установил белый человек, и это были далеко не лучшие годы. Мы так и не приспособились, мы не смогли. Мы с облегчением все это бросили и вернулись к цветам, деревьям, облакам, к временам года и любой погоде, к бегущей воде, к обитателям лесов и прерий — чтобы снова сделать их частью себя, более, чем когда-либо раньше. Мы кое-чему научились от белых людей, мы не можем этого отрицать — и были бы глупцами, если б не научились. И мы воспользовались тем, что переняли у белого человека, чтобы сделать старый образ жизни еще лучше. Иногда я задумываюсь, правильный ли выбор мы сделали, и затем вижу осенний лист, один только лист — или слышу журчание бегущего в лесу ручейка, или чувствую запах леса, и понимаю, что мы не ошиблись. Мы вернулись к земле, соединились с холмами и потоками, и так оно и должно быть. Именно для такой жизни мы и были созданы. Вернулись не к старой племенной идее, но к образу жизни. Сначала мы были сугубо лесным племенем, но сейчас мы уже не просто лесные жители. Возможно, мы просто индейцы. У племен, живущих на западных равнинах, мы переняли вигвам из кожи и, в большой степени, одежду, а также умение обращаться с лошадьми. Однако мы по-прежнему делаем каноэ из бересты и собираем дикий рис и кленовый сахар. Это хорошая жизнь.
Мы с тобой, дружище, ощутили чувство жизни — я в своем вигваме, ты в этом каменном доме. Ты ни разу не отправлялся к звездам и, возможно, будешь счастливее, если никогда и не отправишься. Я полагаю, им там очень нравится.
— Да, кое-что, — сказал Джейсон. — Много интересного. Возможно, даже кое-что полезное. Но мы мало чем воспользовались. Мы это видели, наблюдали, даже изучали, в некоторых случаях поняли, что происходит. Но мы более не являемся технологической расой. Мы утратили технологию, когда утратили рабочие руки и знания. Машины сломались, и никто не мог снова их починить, не было энергии, на которой им работать. Мы не печалимся об этой утрате, как ты, вероятно, знаешь. Возможно, когда-то, но не теперь. Теперь мы ее восприняли бы лишь как источник хлопот и беспокойства. Мы превратились в способных наблюдателей и получаем удовлетворение от наших наблюдений, и торжествуем, когда удается в чем-то как следует разобраться.
Наша цель — знание, а не использование. Мы не нуждаемся в использовании; каким-то образом мы поднялись выше его. Мы остаемся спокойными, видя, что ресурсы лежат невостребованными; нам даже может показаться постыдным попробовать как-то ими воспользоваться или применить их. И это не только ресурсы; это идеи и…
— Как много ты помнишь, Джейсон? Из далекого прошлого? Не как наше племя нашло вас, а все остальное.
— Я помню весьма живо, — ответил Джейсон. — И ты тоже должен. Ты был молод, как и я, когда это все случилось. Мы оба находились в восприимчивом возрасте. Это должно было произвести на нас сильнейшее впечатление.
Красное Облако покачал головой:
— Мои воспоминания смутны. Так много всего остального. Я едва припоминаю иную жизнь, чем та, которой мы живем сейчас.
— Моя память заключена в журнале или во многих журналах, — Джейсон указал на полку позади стола. — Все записано. Это начал мой дед, лет пятьдесят спустя после того, как все произошло, и записал, чтобы мы не забыли, чтобы это не стало мифом. Он описал все, что мог вспомнить из случившегося, а покончив с этим, и дальше делал регулярные записи. Когда же он умер, я продолжил работу. Все записано, с того самого дня, как случилось.
— А когда ты умрешь, — спросил Красное Облако, — кто будет вести записи?
— Не знаю, — ответил Джейсон.
— Джейсон, есть вещь, о которой я часто думал, но никогда не спрашивал. Можно я спрошу сейчас?
— Конечно. Все, что хочешь.
— Почему ты ни разу не отправлялся к звездам?
— Возможно, потому, что не могу.
— Но ты никогда и не пытался. Ты никогда по-настоящему не хотел.
— Остальные отправлялись один за другим, — сказал Джейсон, — пока не остались только Марта да я. Нам казалось, что кто-нибудь должен остаться, что не следует совсем покидать Землю. Что в доме должен быть кто-нибудь, кто был бы для остальных чем-то вроде якоря. Поддерживал бы в очаге огонь, встречал бы тех, кто захочет вернуться.
— Они, конечно, возвращаются. И вы здесь и встречаете их.
— Некоторые возвращаются, — сказал Джейсон. — Не все. Мой брат Джон покинул нас одним из первых. Он не возвращался ни разу, и мы о нем ничего не слыхали. Я часто думаю о том, где же он. Если он еще жив.
— Ты говоришь об ответственности, об обязанности остаться. Однако, Джейсон, дело не только в этом.
— Я думаю, это часть. Когда-то большая, чем сейчас. Джон и я были старшими. Моя сестра Дженис младше нас. Мы по-прежнему временами с ней встречаемся, и Марта часто с ней разговаривает. Если бы Джон остался, возможно, мы с Мартой и отправились бы. Я сказал, что, может быть, мы не отправились потому, что не могли. В действительности я так не думаю. Эта способность, похоже, врожденная. Я допускаю, что человек обладал ею в течение длительного времени, прежде чем начал использовать. Чтобы она развилась, необходимо было время, и его дала нам удлинившаяся жизнь.
Возможно, она развилась бы даже и без более долгой жизни, не будь мы столь озабочены и столь сбиты с толку нашей технологией. Быть может, где-то мы свернули не туда, восприняли неверные ценности и позволили, чтобы наша забота о развитии технологии скрыла нашу настоящую и истинную цель. Быть может, именно она не позволяла нам понять, что мы имеем. Эти наши способности не могли пробиться в сознании сквозь толстые пласты машин, сметных калькуляций стоимости и тому подобного. И когда мы говорим о способностях, это не одно лишь путешествие к звездам. Твой народ к звездам не путешествует. Возможно, вы в этом не нуждаетесь. Вместо этого вы стали частью окружающей вас среды, живете в ней и понимаете ее. Для вас это повернулось таким образом…
— Но если ты мог путешествовать, почему ты этого не делаешь?
Разумеется, ты мог бы позволить себе недолгое отсутствие. Роботы обо всем бы позаботились. Поддерживали бы огонь в очаге, могли бы встретить тех, кто захочет вернуться.
Джейсон покачал головой:
— Теперь уже слишком поздно. С годами я все больше влюбляюсь в этот дом и эти земли. Я чувствую себя их частью. Без них — и без Земли — я пропаду. Я не смогу без них жить. Человек не может ступать по одной и той же земле, жить в одном и том же доме в течение почти пяти тысяч лет…
— Я понимаю, — сказал Красное Облако. — Наше племя, когда численность его увеличилась, разделилось и превратилось в несколько племен. Одни живут в прериях, другие в лесах на востоке. Я предпочитаю держаться этих двух рек…
— Я повинен в дурных манерах, — проговорил Джейсон. — Мне следовало спросить об этом прежде всего. Как поживает миссис Облако?
— Счастлива. Блаженствует, распоряжаясь в новом лагере.
— А твои сыновья и далекие праправнуки?
— Из правнуков лишь немногие остались с нами, — ответил Красное Облако. — Сыновья и внуки живут в других племенах. Порой мы кое-что узнаем о них. Бегущего Лося, моего прапраправнука, около года тому назад задрал гризли. Нам сообщил гонец. Все же остальные благополучно здравствуют.