Выбор – быть человеком!
Шрифт:
— А вот бальзам с мёдом хорошо идёт, да? — (обожаю бурятский акцент!) Роза Табитуевна позвенела в чашке ложкой. — И алкоголь совсем не чувствуется, скажите, девочки?
Не могу поручиться за то, что совсем ничего не чувствовалось, но девочки мои заметно порозовели.
— Эх, — пригорюнилась Женя, — я всё про мальчишек этих думаю. Как мы просохатили, девки? Ну как так? Вы представляете, как им обидно должно быть? Всех разобрали, а их — нет. Как последние щенки в коробке, — голос у Евгении Валерьевны задрожал.
Лена, рослая и вообще крупная дама «обширных достоинств»,
— Жень, ну ты чего? Они ж не брошенные, не сами по себе. Что совсем-то уж?
— А что «совсем»? Чего боимся-то? Не накормим — не оденем, что ли? Курям на смех! Да я бы их всех с собой забрала!!! — Женька всё-таки заревела, сморкаясь в большой платок с розовыми бабочками, а голосок у неё сделался сиплым и совсем тоненьким: — Только пойдут ли они после этого… заседания…
Так, разговор приобретал интересные формы.
Роза с сожалением отставила чашку и по-учительски сложила руки на столе:
— Женечка, а ты не думала, что у них теперь есть вот эти братья по клятве, — она неопределённо мотнула головой. — С ними — как? Тоже заберёшь? А если они не захотят?
Олеся громко охнула:
— Братья! Так это получается у нас не три сына будет, а… А сколько? — голубые глазищи распахнулись на пол лица!
— Вообще-то, у всех этих молодых людей, которые не из детдома, — рассудительно подчеркнула Лида, — есть собственные родители и прочие родственники.
— Погодите, — Антонина тоже отставила чашку, переключаясь в рабочий режим, — получается, у этих детей, которые из детского дома, таким образом приобретаются родственники? Или я чего-то не понимаю? Как работает клятва? Вот у семейного мальчика есть мать — станет ли она матерью побратиму? А если побратимов трое, четверо? И у нескольких из них есть матери?
Все уставились на меня.
— Девочки, велосипед изобретать не будем. Мы, когда семейную систему пересматривали, все читали Хайнлайновскую «Луна жёстко стелет». Есть ещё в литературе примеры, хоть Буджолд возьмите с её сагой о Форкосиганах.
— И что там? — Олесе Васильевне скорее хотелось конкретики.
— Там была Колония Бета с регламентацией всякого такого родства. Не суть. Я думаю так: поскольку родители этих детей не участвовали в принятии решения о клятве братства — они становятся родственниками косвенно. Для наших (бывших детдомовских) детей — дядями, тётями. В вашем случае, Олеся, решение принимаете вы сами, поэтому побратимы усыновлённых вами детей будут… я думаю, вашими двоюродными детьми. Как-то так.
— Двоюродный сын? — Сардаана попробовала слова на вкус.
— А я тогда буду им двоюродная мать, что ли? — Олеся совсем растерялась.
Все снова воззрились на меня.
— Получается так.
— А ну, налейте мне этого вашего бальзама! — потребовала невеста. — И не надо чая, мне надо выпить!
Лена-культпросвет подвинула к себе бутылку и налила ей полчашки густого вишнёво-коричневого ароматного питья:
— Не паникуй, Олеська! Парни большие, стирать-варить не надо. По-моему, вообще, что им больше всего нужно — это чувство стаи, что ли. Быть своим. Не быть одному.
Женя снова начала хлюпать носом.
— Всё, девки, завтра пойду, буду звать оставшихся к нам. Матушка кельда, сходим вместе?
— Ты, Жень, лучше Марину с собой возьми. Вот уж кто с любыми детьми может договориться!
В Марининых качествах детского переговорщика не сомневался никто, и за успех этого предприятия мы решили выпить.
— Сардаан, грех такой бальзам неразбавленным хлестать! Есть вино или наливка?
— Конечно, сейчас принесу!
Роза тихонько захихикала:
— Вот мужики-то наши удивятся!
— Мужики наши — молодцы! — выдвинула непробиваемый контраргумент Лена хорошо поставленным грудным контральто. — И они понимают, что даже солидной и уважаемой даме можно иногда позволить себе пять капель, для здоровья.
Действительно. Для здоровья же. Как минимум, для успокоения нервов. Ну, и за удачу предприятия.
В ужин понедельника ко мне за стол подсела Марина. Отчиталась, что ходила с Женей и Олесей к парням в общагу, разговаривали. Много подробностей наговорила, не буду перечислять, но, в общем, по довольному Марининому лицу я сделала вывод, что поговорили хорошо. У Олеси будет три сына… эм-м… приёмно-родных и ещё семеро приёмно-двоюродных. Причём некоторые из них успели побрататься и с теми, которых хотела забрать Женя. Там-то вообще целый отряд получился, а поскольку они — птицы вольные, Женька проявила не только материнское милосердие, но и управленческую дальновидность — и всех их к себе и сговорила! Ещё бы! Они сейчас на отшибе будут, считай — фронтир, каждые руки наперечёт, особенно мужские. К тому же в тех семьях (я по спискам смотрела) девок больше, чем парней. А так хоть уравновесятся немного.
Двенадцать парней, едрид-мадрид! Вот Женька! Мать-героиня, блин. Да ещё двоюродных сыновей чуть не вдвое больше.
— Марина, ты молодец! Возьми пирожок. И отправь мальчишек, пусть Лиду позовут, я её бумажками сразу озадачу. А ещё, Мариша, у меня к тебе есть важное поручение…
СОБРАНИЕ ДЛЯ СТАРШИХ
А назавтра…
Новая Земля, Серый Камень, 10.04 (августа).0005
Кельда
Летний театр был полон народу. Классное, конечно, место: как-то тут так получалось, что звук словно сам собой усиливался и расходился по естественной природной выемке, напоминающей своей формой то ли ракушку, то ли немного изогнутую воронку. Мы нашли это место давно, ещё в первый год. Малышня нашла, конечно же, в своих индейских прочёсываниях острова в поисках чего-нибудь интересненького. Аукались, ну и…
Глирдан походил, оценил возможности природной акустической зоны, мы её подчистили и стали пользоваться. С тех пор здесь всё изрядно изменилось. Земельщики выровняли землю опускающимися к центральной площадке рядами; теперь сверху вся конструкция стала походить на горные поля инков. Только маленькие. Мы планировали устроить капитальную сцену и ряды сидений, но пока это было не самым приоритетным направлением, так что вдоль террасок стояли простые скамейки по типу столовских, и именно на них, поближе к «сцене» и рассаживались сейчас люди.