Выбор Клеопатры
Шрифт:
— Опишите того человека, — попросила я.
— Я видела только спину, — повторилась Людмила Михайловна.
— Опишите спину. Она тоже о многом может рассказать.
— Думаю, что мужчина был невысокого роста, среднего телосложения и одет во что-то черное…
— Это могло быть драповое полупальто? — уточнила я.
— Девушка, я видела его всего одну секунду и таких подробностей не заметила.
— А в окно вы потом не посмотрели из любопытства?
— Нет, у меня нет окон во двор. А что все-таки случилось? Галина Максимовна, у вас
— Людмила Михайловна, я потом вам как-нибудь все расскажу, — сказала Иконцева и посторонилась, давая соседке возможность пройти.
Та не стала выказывать чрезмерного любопытства и спустилась вниз. Клиентка сразу же высказала мне свое предположение:
— Похоже, это вчерашний мужик из института здесь крутился.
— Не факт. Он, конечно, невысокого роста, но по другим параметрам на роль киллера как-то не очень подходит. Доктор экономических наук, к тому же многодетный еврей, ну просто кандидат на Нобелевскую премию, — осадила я клиентку с ее предположениями, достала из сумки полиэтиленовый пакет и убрала в него перчатку, так, на всякий случай.
Иконцева, пронаблюдав за мной, неестественно покачнулась, но все-таки устояла на ногах. Затем она вынула из сумочки пузырек все с тем же лекарством и снова успокоила себя этой «химией». Я поняла, что она боится выходить из подъезда. Галина Максимовна не исключала нападения.
К счастью, ничего экстраординарного не случилось. Мы благополучно сели в мою «девятку» и поехали в «Стену скорби». Галина Максимовна время от времени оглядывалась назад, видимо, опасаясь, что за нами могут следить, но никакого «хвоста» ни она, ни я не заметили.
Примерно на середине пути Иконцева вспомнила мою недоговоренную в подъезде фразу:
— Таня, вы что-то говорили про свою подругу.
— Да. Моя одноклассница, учительница французского языка и ее коллега, ботаник, точнее географ, водили детей на экскурсию в лес. Они и нашли тело вашего сына. На месте происшествия валялась перчатка. Лена предположила, что перчатка символизирует вызов…
— Какой вызов? — Иконцева была в полном недоумении.
— Знаете, когда в старые времена вызывали на дуэль, то бросали в лицо перчатку. Правда, вашего сына нельзя назвать дуэлянтом, потому что он был заколот каким-то ржавым подручным средством, но насчет вызова стоит подумать…
— Я вас не понимаю.
— Если обе перчатки — пара, то это определенно что-то значит.
— Что?
— Возможно, вы и ваш сын кого-то обидели, и этот человек бросает вам вызов.
— То есть меня тоже убьют? Но я хочу жить… Таня, спасите меня!
Я остановила машину около похоронного агентства «Стена скорби» и сказала:
— Галина Максимовна, прежде всего вы должны помочь себе сами. Подумайте, кому вы и ваш сын нанесли смертельную обиду? Кто жаждет сатисфакции?
— Таня, я теряюсь в догадках, — развела руками Иконцева.
— То есть в этой связи Даша вам тоже на ум не приходит?
— Даша, ну да, конечно, это она. Хотя какую обиду мы с Андрюшей могли ей нанести? Нет, Таня, не путайте меня. Перчатка — это просто перчатка, и ничего больше, — попыталась внушить себе Галина Максимовна, да и мне заодно.
— А по-моему, ваши подозрения против Даши — это просто удобный способ закрыть глаза на что-то другое…
— Таня! Что вы себе позволяете? Дашке выгодна смерть Андрея! Ей и только ей! Разве нет?
— Знаете, Галина Максимовна, у меня большой детективный опыт, и я знаю, если чей-то мотив лежит на поверхности, то этот человек не виновен. Надо искать скрытые мотивы… Конечно, из всех правил есть исключения, но думаю, что это не тот случай. Кстати, а как насчет той девушки, Олеси? Может быть, это она затаила на вас обиду?
— Таня, ну какая обида! Года два назад я видела ее с одним молодым человеком, они шли по проспекту, держась за руки, и выглядели очень счастливыми…
— Ну ладно, тогда пойдемте в агентство.
Мне пришлось взвалить на себя миссию телохранителя и прикрыть Иконцеву, когда она выходила из машины. Оказывается, Галина Максимовна испугалась таинственного послания больше, чем я могла подумать. Мне даже казалось, что она догадывается, от кого исходит угроза, но не решается мне рассказать об этом.
Пока Галина Максимовна выбирала ритуальные принадлежности, я стояла между двумя гробами и ломала себе голову над тем, что предпринять дальше. Зазвонил мобильник, и я ответила полушепотом:
— Алло.
— Тань, привет, — возбужденным голосом сказала Ленка. — Ты извини, что я вчера на тебя накричала…
— Да ладно, проехали…
— Танюш, у меня к тебе есть одна небольшая просьбочка, так, сущие пустяки…
— Говори толком, в чем дело, — сказала я, отвернувшись от клиентки, и едва не уронила крышку дубового гроба.
— Танечка, я знаю, что у тебя безупречный вкус. Ты не могла бы пройтись сегодня со мной по магазинам и помочь выбрать нижнее белье?
— Нет. Сегодня у меня ничего не получится. Может быть, завтра…
— Нет, мне надо сегодня, — верещала Ленка. — Дело в том, что сегодня у нас с Сашей романтическое свидание у меня дома. Я уже на базаре свежую клубнику из ЮАР купила, взбитые сливки, шампанское, ароматизированные свечи. Дело только за бельем… Таня, ну я очень прошу тебя — помоги! А то я куплю что-нибудь не то… Мне надо, чтоб было откровенно, но не вульгарно.
Я вышла на улицу и сказала Ленке открытым текстом:
— Слушай, дорогая, я очень рада, что у тебя личная жизнь налаживается, но пойми — мне не до походов по магазинам. И вообще, я сейчас с клиенткой в похоронном агентстве, а ты мне про нижнее белье жужжишь. Полный контраст…
— Ну я же не знала… Значит, ты в похоронном агентстве, а зачем ты туда с ней поперлась?
— Да так, ей угрожают, вот она и попросила сопроводить.
— А когда похороны?
— Завтра.
— Значит, ты и завтра с ней возиться будешь, а на мои проблемы тебе наплевать, — снова стала раздражаться Ленка.