Выбор Кота
Шрифт:
Как только пули засвистели над головами, Волки открыли ответный огонь. Среди деревьев загремели взрывы от пущенных из катапульт гранат. Один из Волков метнул в приближающегося по склону врага бомбу из связанных вместе гранат.
Между червоногами от дерева к дереву перебегали пешие гроги, прикрывая друг друга выстрелами, некоторые из них долетали до Волков. Но пехота грогов не шла ни в какое сравнение с их «кавалерией».
Самодельная бомба закатилась под брюхо одного из червоногов. Гранаты рванули, разбрасывая вокруг черные горящие конечности. Передняя и задняя части чудища, уже мертвого в середине, продолжали корчиться, по инерции все еще дергая ногами.
Взрывом второй фанаты задело нервный центр другого червонога. Он забился в конвульсиях, сбрасывая и давя своих всадников-грогов, круша деревья, извиваясь, как скорпион, который сам себя ужалил. Червоног на северной стороне склона, казалось, растерялся. Он шарахался из стороны в сторону, вперед и назад, словно искал между деревьями путь к отступлению и давал Волкам возможность сбить с него седоков. Освободившись от них, червоног поспешил вниз по склону, подальше от этого хаоса. Еще двое последовали его примеру вопреки отчаянным попыткам их обезьяноподобных наездников развернуть «коней» обратно.
— Бейте по ним, ребята, бейте! — Крик Петри терялся в общем шуме, по его лицу из раны на виске текла кровь. Пуля снесла его шапку. Белая кость, обнажившаяся под рваным лоскутом кожи, окрасилась алым.
Валентайн раз за разом стрелял по грогу, сидящему первым на ближайшем червоноге, но пули летели мимо или же ударялись о бронированный щит, который грог держал в руке. Поморщившись от досады, Валентайн опустился на колени, чтобы перезарядить карабин. И тут же пуля грога-снайпера пролетела как раз там, где мгновение назад была его голова. Волку справа от него, должно быть, показалось, что Валентайну одним махом снесло голову.
Перезарядив карабин, он выпрямился и подошел к брустверу — заменить убитого бойца. Валентайн сделал три выстрела все по тому же грогу, но уже с не закрытой щитом стороны. На сей раз пуля достигла цели: грог свалился на землю. Оставшиеся всадники попытались было управиться с червоногом, но чудище уже стало заворачивать вправо. Волки — по секунде на каждого — расстреляли оставшихся пятерых наездников, как уток в тире.
Валентайн втянул пропахший порохом воздух. Еще один раненый гранатой червоног метался, издавая звуки, похожие на треск срубленного дерева. Но двое других уже перевалили через бруствер, не обращая внимания на заостренные ветки, которые ломались, вонзаясь в их толстую мягкую кожу.
Валентайн видел, как вспыхнул запал, и услышал слабый шлепок. У червонога разорвалось рыло, и зеленовато-желтая рана расползлась по всей его передней части. Чудище зашаталось и пустилось вниз по склону, сбрасывая по пути седоков, как вставший на дыбы мустанг. С одной из катапульт удалось запустить гранату прямо в глотку этой твари, у которой рыло оказалось как раз размером с баскетбольное кольцо. Но оставшийся червоног взобрался на бревна бруствера, и гроги спрыгнули с него прямо на прятавшихся в укрытии людей. А следом надвигался еще один желтый гигант. Когда он, тяжелый и пульсирующий, оказался над головой Валентайна, тот пустил несколько пуль ему в брюхо. Из дыр, оставленных пулями, закапало что-то зеленое и вязкое — патроны тридцатого калибра, пущенные в упор, задели нервный узел. Червоног рухнул. Валентайн сумел увернуться от падающего монстра, но все-таки туша придавила ему ноги. И несколько из многочисленных конечностей этой твари барабанили в предсмертной судороге по его бедрам.
Гроги вступили с Волками врукопашную. Они разбрасывали людей, которые уступали им в размерах, налево и направо, палили из огромных ружей, размахивали боевыми топорами с двойными лезвиями, которые стали красными от крови. Но тут залпы огня заставили их отступить: катапультные бригады побросали свои «рогатки» и направили винтовки против дерущихся на баррикадах грогов.
Валентайн высвободил ногу из-под тяжелой туши.
Грог с убитого Валентайном червонога вскочил на редут. Валентайн вскинул карабин, но затвор издал лишь бесполезный щелчок. Осечка или кончились патроны. Грог занес боевой топор, и Валентайн увидел в его багровых глазах собственную смерть. И в этот момент на груди грога появились две дырки, а сам он повалился назад. Валентайну некогда было смотреть, кто стал его метким спасителем. Он окончательно выбрался из-под мертвого червонога и навел ружье на редут, как раз вовремя, чтобы увидеть, что гроги отступают в лес. Валентайн чуть замешкался и почувствовал ветерок от просвистевшей мимо уха пули.
Он упал на колени, прячась за бруствером. Но обе стороны от него Волки все еще продолжали стрелять вниз по склону. Один из них помогал своему товарищу остановить кровь из раны на голове. Валентайн прикинул потери: четверо погибших, много раненых.
Валентайн увидел возле своего колена брошенное грогом оружие. Оно было похоже на два соединенных у рукоятки револьвера с мощным спусковым крючком на предохранителе между стволами. Оба дула приводились в боевую готовность одним нажатием на спуск.
— Они уходят! — закричал кто-то.
Отбившие атаку червоногов Волки в изнеможении припали к спасительным бревнам редута, у многих по щекам катились слезы облегчения.
— Они еще вернутся, — сказал Петри, пока другой Волк бинтовал ему голову. — Они будут возвращаться снова и снова, пока не погибнет последний из них… или из нас.
Тем холодным весенним днем гроги возвращались еще шесть раз, словно волна прилива, продвигаясь все выше и выше. А когда были вынуждены отступать, оставляли среди скал и деревьев своих снайперов и саперов, которых можно было обезвредить только фанатами да залповым огнем из винтовок. Гроги опутали Литл-Тимбер кольцами, как удав свою жертву, ожидая, пока она ослабеет и задохнется под непрестанным нажимом.
После полудня наступило двухчасовое затишье. Валентайн позволил своим людям небольшими группами покинуть бруствер и подняться на вершину горы, чтобы получить воду и пищу и даже помыться, если найдут где. Хотя последнее, возможно, было и лишним: на горизонте собирались дождевые тучи.
Около трех пополудни, когда гроги, сомкнув ряды и улюлюкая, наступали вверх по холму, вражеский снайпер ранил капитана Бека. Том Нишино, не зная, что делать, воспользовался свистком капитана. Валентайн расслышал сквозь крики грогов сигнал, взглянул вверх и увидел, что мальчик машет ему рукой. Валентайн помахал в ответ и сделал ему знак пригнуться, и в тот же миг юноша, сраженный пулей, резко повернулся на триста шестьдесят градусов и замертво упал на скалы.
Валентайн оставил вместо себя Петри и полез к командному пункту. Возле Бека стояли на коленях два Волка и женщина из лагеря. У капитана было раздроблено левое плечо, рука безжизненно свисала.
— Как наши, держатся? — спросил Бек сквозь стиснутые от боли зубы.
Женщина быстро накладывала повязку, не обращая внимания на стоны Бека. Валентайн помолчал минуту, любуясь ее уверенными движениями.
— Они отлично держатся, сэр. Но у меня уже девять убитых и множество раненых.
— Не знаю, как долго я еще буду в сознании, Валентайн, так что передаю командование вам. Удерживайте эту позицию, гвардия уже на подходе. Перенесите раненых сюда, наверх. Тут они будут в безопасности. Рано или поздно гроги сообразят, что легче всего до нас добраться через седловину. Поэтому стоит перевести туда мобильные отряды.