Выбор Кота
Шрифт:
— Эй, приятель, если тебе и вправду нужна разрядка, там, в задней комнате, у нас сидит симпатичная юная беженка. Я съем свою шляпу, если ей уже есть семнадцать. Ее семью нашли в реке пару дней назад. Мне она досталась в наследство от одного дружка, который водит полицейскую машину. Теперь ты можешь попользоваться.
Валентайн заглянул в дверь. Второй солдат подошел к своему сержанту и прошептал:
— Что-то не нравится он мне, Бад.
Для Валентайна этот шепот был хорошо различим.
Он поболтал остатки кофе.
— Нет, но спасибо за предложение. Я сразу бы уснул, а мне еще ехать.
Он подошел к сержанту, опустив руки в карманы.
— Послушай, здесь у меня где-то была пачка индейского табака, и если хочешь обменять ее на…
Он нанес резкий удар надетой на пальцы боевой лапой. На месте глаз у сержанта оказалось кровавое желе. Левой рукой Валентайн полоснул второго солдата по лицу, так что у него от уха до носа протянулись глубокие, до кости, порезы. Сержант отшатнулся, закрыв руками окровавленное лицо, а Дэвид уже набросился на спящего на койке часового. Другой спавший солдат успел приподняться как раз в тот момент, когда Валентайн почти снес ему голову с плеч.
Дэвид сбросил лапы, сдернул винтовку со стены и прицелился в часового, поднимавшегося с перевернутой скамьи. Винтовка дала осечку. Или была не заряжена. Тогда Валентайн выхватил саблю и полоснул ею так быстро, что «джек» не успел увернуться. Он двинул другого солдата по голове, тот упал на пол, мертвый или без чувств.
Валентайн прикончил раненых парангом. Он взял из ящика дробовик, убедился, что он заряжен, и выглянул в заложенное мешком с песком окно. Часового не было видно — должно быть, он сбежал или же прятался где-то за дверью.
Присев под окном, Валентайн, держа под прицелом дверь, поднял одного из мертвых солдат и выкинул его в окно. Стекло разбилось, и в тот же миг прозвучал выстрел. Валентайн бросился к двери, ружье прижато к бедру, и увидел, как часовой целится в мертвое тело. Первым выстрелом Валентайн задел ему плечо, а вторым пробил череп.
Его испуганный мерин гарцевал на месте, дергая скамейку, к которой был привязан. Валентайн успокоил коня, забрал свое оружие и вернулся в дом.
В маленькой и голой задней комнатке находилась девушка, причина всей этой бойни. Она забилась в угол, завернувшись в свой страх да изодранное одеяло. Пара огромных карих глаз смотрела на Валентайна из-под спутанных черных волос. Девушка вскрикнула, когда Валентайн шагнул в комнату, но он опустил оружие и протянул вперед руки ладонями вверх.
— Меня зовут Дэвид: Я не причиню тебе зла. — Он сделал еще шаг вперед. И остановился. — Прости, но это не чудесное спасение. Тебе придется как следует поработать. Ты любишь лошадей? Умеешь ездить верхом?
— Верхом? — еле слышно прошептала она, но в ее голосе звучала надежда.
— Да, верхом. Уехать отсюда на лошади, которая может скакать всю ночь напролет.
— Ускакать отсюда? — повторила она уже чуть громче.
— Ты уже меня понимаешь. Хочешь поесть чего-нибудь, может быть, воды?
— Нет… Скорее прочь отсюда.
— Одевайся. Возьми одеяла.
Валентайн вернулся в комнату и посмотрел в окно на перекресток, если только пересечение двух дорог, в трещинах которых выросли подсолнухи, можно было назвать перекрестком.
Девчонка и так настрадалась, и он набросил простыни и куртки на мертвых солдат, после чего вернулся к ней в комнату.
— Они мертвы? — спросила она.
— Мертвы кто?
— Полицаи. Они пришли ночью и всех забрали. Забрали навсегда.
— Кого, твоих родителей?
Она кивнула, и у нее на глазах снова выступили слезы.
— Да, сестренка, полицаи мертвы.
Она вышла из комнаты, завернутая в одеяло, как в пончо, в рваных штанах и толстых армейских носках.
— Фу! — фыркнула она, увидев трупы.
Валентайн подвел ее к лошади.
— Я хочу, чтобы ты ехала по этой дороге прямо, не сворачивая. Вряд ли тебе встретится машина. Но если так случится, спрячься. Ищи людей, у которых очень много коров и фургонов. Поняла?
— Коров и фургонов. Ясно.
— Ты ведь умеешь обращаться с лошадьми? Я не знаю ни одной девочки-подростка, у которой это не получалось бы лучше, чем у взрослого мужчины. Слушай, а я ведь только сейчас подумал, что не дал этому мерину клички. Может, ты придумаешь?
Она потрепала гнедого по шее в знак знакомства.
— Да, сэр. Он такой большой. Я его назову Долговязый. Посмотрите-ка, у него два белых чулочка.
— Когда ты доберешься до людей с коровами и фургонами, найди того, кого называют старшим погонщиком. Скажи ему, что тебе нужно к Орлам, и тебе помогут. Справишься?
— Старший погонщик, Орлы. Все ясно.
— Среди Орлов есть женщина, которая из-за полицаев потеряла много близких ей людей. Она позаботится о тебе. Итак, по какой дороге поедешь? — спросил Валентайн, снимая с гнедого свой рюкзак, но не трогая запаса еды и питья.
— По этой, — показала она.
— Есть вопросы, сестренка?
Она ловко, словно обезьянка, забралась в седло — худенькая девочка верхом на очень высокой лошади. Откинувшись, она развернула Долговязого. Возбужденный мерин отпрянул в сторону, но она знала, как заставить его слушаться.
Глаза девочки всматривались в едва различимую в темноте дорогу, скорее уверенно, чем испуганно. Она сдвинула брови:
— А кто вы такой?
Валентайн и сам порой не знал ответа.
Она взглянула на мертвого солдата, лежащего посреди улицы, а Валентайн подправил ей стремя.
— Я тот, кто приходит по ночам наказывать полицаев.
Железнодорожная станция оказалась настоящей сокровищницей всевозможного оборудования, оставленного уехавшим впопыхах «Ломаным крестом?». Валентайн обнаружил военный грузовик, а на дне его проржавевшего кузова на двойной оси — нагромождение тяжелых рам, грязных, забранных проволочными решетками окон, деревянный полевой циркуль. Однако дизельные цилиндры все еще действовали. Валентайн осмотрел двигатель, добавил машинного масла, загрузил еду и топливо. При этом он постоянно был начеку — не идет ли патруль.