Выбор ксари. (Трилогия)
Шрифт:
С утра Анет подвергла себя критическому осмотру: солярий пока не требуется, сделала она первое заключение. Слава богу, она посещала его с февраля месяца, и к началу июля ее кожа приобрела красивый и устойчивый цвет. Больше загорать ей не следовало, и поэтому последние солнечные деньки прошли без неприятных летних последствий, она не обгорела и не приобрела «колхозный загар» – это когда шея в вырезе блузки на три тона темнее всего остального тела.
А вот руки и ноги явно нуждались в уходе. «Так, педикюр и маникюр – обязательно, так же как и депиляция (должна же здесь быть депиляция?)», – размышляла Анет, блаженно улыбаясь. Ей казалось, что она даже чуть-чуть свихнулась от накатившего на нее счастья. Молодые люди, наоборот, были мрачными, Дерри – тот вообще всем демонстрировал свое полное несогласие с происходящим. «Ну и ладно», – решила Анет.
Стикур ехал, безразлично уставившись на дорогу впереди себя. Перед глазами маячили пушистые уши его коня. Справа весело подпрыгивал круглый, словно розовый мохнатый шарик, гхырх –
Молодой человек недовольно сморщился, прогоняя воспоминания. Какой же он дурак, выбрал из всех женщин Арм-Дамаша самую опасную и стервозную. Стикур очень на себя злился. Как всегда, из-за беспечности он попал в неприятную историю. У Дерри и Дира все как у людей, хотя они относятся к жизни гораздо проще, чем он, и глупостей делают как минимум в два раза больше, а если взять отдельно Дерри, то он их совершает на каждом шагу, и ничего. Все ему сходит с рук. Вот хотя бы его роман с женой местного великого героя Непобедимого Орладда. Они встречались на глазах всего арм-дамашского двора, пока рогатый муж совершал свои великие и никому не нужные подвиги, и красиво разошлись непосредственно перед его возвращением. И этот прохвост Лайтнинг вышел сухим из воды. На его свободу и состояние никто не покушался, и даже обманутый муж по неизвестной причине не попытался набить ему физиономию, хотя слухи до него явно дошли. Такие вещи при дворе Арм-Дамаша утаить практически невозможно. Ему же, Стику, стоит только расслабиться, и на тебе: очередная дама садится на его несчастную шею и сидит там, болтая хорошенькими ножками. И снова он влип, согласившись на авантюру с Анет. Нет, девушка Стика совершенно не интересовала, да и сама она, похоже, не рассматривала его как объект увлечения, так что особого повода для беспокойства не было. Но тем не менее безразличие Анет к Стику не помешало ей бессовестно воспользоваться своим положением в ущерб его интересам. Она уже успела найти повод, чтобы вытянуть из него деньги, и теперь едет впереди веселая, беззаботная и довольная жизнью. «В этом вся женская натура, им хорошо, только когда нам плохо. Вытрясти побольше денег и вогнать в уныние здоровых мужиков – тогда день для женщины прошел не зря. Вот, наверное, их девиз», – заключил для себя Стик.
ГЛАВА 9
О том, что красивая женщина или стерва,
или дура – закон жизни, знаете ли
К великому сожалению Анет, в город въехали уже поздно вечером, и увеселительный поход по магазинам и салонам пришлось отложить до утра. Поднявшись по высокой деревянной лестнице со скрипучими ступенями на второй этаж, Анет без труда нашла свой номер, который мало чем отличался от подобных гостиничных номеров на Земле. Те же тусклые не очень свежие шторы на окнах, слегка обшарпанные обои в цветочек, узкая кровать, стол, стул и небольшая ванная комната.
Девушка с наслаждением стащила с себя грязную одежду и потопала мыться. Здесь ее ждал еще один сюрприз. Вода шла то очень горячая, тоненькой струйкой, то била мощной ледяной струей, и конечно же отсутствовала пробка для слива в ванной. «Это, наверное, визитная карточка всех поганых гостиниц Вселенной. Отсутствие воды нормальной температуры и пробок для слива». Кое-как поплескавшись, Анет завернулась в огромное банное полотенце, не новое, но, по крайней мере, чистое, выбралась из ванны в комнату и стала потрошить свои дорожные сумки в поисках чистой одежды.
Через полчаса она привела себя в относительный порядок и решила спуститься на первый этаж в бар, чтобы чего-нибудь съесть. Девушка откинула длинную косу за спину, поправила коричневую рубашку под светлой замшевой жилеткой, взглянула на себя в зеркало, висящее на стене, и, вполне довольная результатом, направилась к выходу.
Ресторан, бар (или как тут у них это называется) встретил привычными для подобного места запахами еды, перегара и табачного дыма. Народу было не очень много, но в зале все равно стоял шум. Кто-то кричал, требуя принести заказ, кто-то пел, а кто-то громко смеялся. Девушка взглядом нашла свободный столик в довольно тихом уголке и отправилась к нему, намереваясь заказать что-нибудь легкое и подождать ребят. Она села на высокий и массивный стул из темного полированного дерева и с легким презрением посмотрела на не очень чистый дубовый стол без скатерти. В общем-то атмосфера ресторанчика могла быть вполне приятной, если бы не грязь кругом. Массивные резные столы и стулья из дерева неизвестной породы смотрелись бы элегантно и дорого, если не было на них застарелых сальных пятен и затертой, поцарапанной полировки. Пол давно не встречался с тряпкой, и поэтому весьма трудно было определить, какого цвета он был. На потолке порхала серая от пыли паутина, спускаясь по стенам в небольшой зал. «Вот если это все хорошенько оттереть, тогда здесь было бы очень даже уютненько», – решила Анет, когда кто-то подошел к ней сзади и положил руку на спинку стула. Девушка обернулась, готовая поделиться своими впечатлениями о месте, выбранном ими для ночлега, и захлопнула рот, не произнеся ни слова. Она была твердо уверена, что к ней подошел кто-то из ее друзей, но вместо знакомого лица на нее смотрела неприятная физиономия с наглой улыбкой, принадлежащая одному из верзил, занимающих столик в другом конце зала.
– Может быть, потанцуем? – поинтересовалась физиономия, обдавая Анет запахом перегара, и девушка, невольно сморщившись, отодвинулась в сторону.
– Нет, спасибо. Я не танцую, не пою и не гуляю, – стараясь, чтобы голос звучал спокойно, ответила Анет, изо всех сил сохраняя остатки вежливости, чтобы не заткнуть нос рукой.
– Ты че? Хочешь меня обидеть? – удивился амбал и попытался схватить девушку за руку, но Анет проворно отпрыгнула в сторону, что задело мужчину еще сильнее. – Я тебе сейчас покажу. Никто еще не отказывал Алику с Высоких гор. Иди сюда!
Анет попыталась скрыться за спинкой стула, но верзила все же ухватил ее за запястье и потянул на себя. Девушка врезалась лицом в потную, давно не мытую тушу. Не найдя возможности безболезненно для себя вырваться, она практически одновременно сделала две вещи. Во-первых, набрала в грудь побольше воздуха и что есть мочи заорала, справедливо полагая, что как только парни наверху услышат ее вопли, то сразу же прибегут на помощь. Что-что, а кричать она умела. Тонкий и протяжный крик постепенно переходил в ультразвук, его слышно было не только наверху, в номерах гостиницы, но и, наверное, в нескольких кварталах вокруг нее.
Второе, что сделала девушка, – это, не преставая пищать, полоснула острыми ногтями амбала по лицу. Анет никогда не использовала свои руки как оружие: ну апельсинчик чистила своими чудо-ногтями, да так по бытовым мелочам пользовалась. Поэтому когда ногти свободно вошли в мягкую и податливую щеку Алика, оставляя рваные кровавые полосы на плохо пробритой коже, Анет перепугалась еще сильнее и заорала в два раза громче.
Оглушенный и исцарапанный верзила не ожидал отпора от хрупкого светловолосого создания, поэтому, застигнутый врасплох подобным поведением, слегка ослабил хватку. Девушка, дернувшись посильнее, вырвалась и кинулась бежать к лестнице, ведущей на второй этаж. Помощь в лице ребят почему-то не спешила приходить, а спасаться надо было быстрее. Практически добежав до заветных ступенек, она резко остановилась. Проход преграждали еще двое мужчин с того же столика, что и Алик. Анет затравленно озиралась по сторонам и не могла определить, в какой же угол ресторана ей метнуться в поисках защиты. Призывать на помощь посетителей было, по-видимому, бесполезно, самые трусливые уже втихаря успели смотаться, а остальные вообще делали вид, что вокруг них ничего страшного и необычного не происходит. Анет кинулась к дубовому столу, схватила огромный пивной бокал с остатками мутной бледно-желтой жидкости и бросила его в своих противников, конечно же промахнулась и получила в свой адрес море нелестных эпитетов.
– Ах ты, мразь, еще и сопротивляться будешь! – прошипел Алик, хватая Анет за косу. Девушка вскрикнула от боли и невольно завалилась назад, прямо в руки мерзавцу. До нее только сейчас дошло, что можно было бы воспользоваться заклинанием огненного шара, которому ее научил Дир, но было поздно. Руки Алика сжимали ее словно тиски, и она не могла пошевелить даже пальцем. Анет начала приходить в отчаяние.
Со стороны лестницы раздался грохот, и девушка краем глаза заметила, как, перепрыгивая через ступени, в зал с бешеной скоростью несется Дерри в наспех накинутой рубашке, с мокрыми волосами, падающими ему на лицо. Следом бежали такие же растрепанные и толком не одетые Стик и Дир. Сзади ребят тяжело скакал Зюзюка. Лайтнинг вихрем влетел в зал, сметая все на своем пути. Подхватив первый попавшийся под руку предмет (это был тяжеленный стул), он с хрустом обрушил его одновременно на двух негодяев, преграждавших ему путь. Оба мужчины, не успев издать ни звука, тихо осели на пол. Алик, не отпуская девушку, попятился к стене, вытаскивая длинный изогнутый нож из голенища сапога. Дерри в бешенстве отбросил все еще находящийся у него в руках стул в сторону, шугнув этим своим действием посетителей за соседним столиком, которые едва успели увернуться от массивного снаряда, и с угрожающим выражением на красивом лице начал медленно подходить к противнику. Анет испуганно замерла, она ни разу не видела молодого человека в таком состоянии, в его глазах холодным фиолетовым пламенем светилась такая нечеловеческая, животная ярость, что Анет стало не по себе. Она никогда в жизни не сталкивалась с подобным взглядом. Глаза Дерри отражали мучительную смерть для всех, кто когда-либо оказывался или окажется на его пути. Анет впервые приняла всерьез рассказы о его прошлом. Перед ней была непередаваемо красивая и опасная машина для убийства.