Выбор Мастера Боя
Шрифт:
Когда они достигли ответвляющегося от коридора лестничного пролета, ведущего наверх, Лириана повернула туда. Они поднялись на двадцать ступенек до возвышения, окружающего помещение внизу, затем продвинулись вперед до того места, с которого через разрывы в каменных перилах они смогли заглянуть вниз.
Помещение внизу было обширным, от факелов исходило больше дыма, чем света, и углы скрывались в мглистой темноте. На широкой платформе, которая доминировала в центре этой комнаты, стоял кожаный диван, его латунные набалдашники мерцали как кошачьи глаза. На диване возлежала крупная, тучная фигура, завернутая в темные одеяния и увешанная серебряными цепочками и кулонами. Вокруг собрались хеты — одни были охранниками, другие просто наблюдали за происходящим. Они свободно шутили и смеялись и, казалось, совершенно не волновались, услышат их или нет. Фигура на диване не обращала на них внимания, круглое лицо раскраснелось и вспотело, когда он осушил кружку эля и жестом показал, чтобы ему подали еще одну.
С одной стороны в деревянном ящике лежали сложенные туда тела, как брошенные куклы с торчащими во все стороны руками и ногами. Некоторые казались сильно изуродованными, и все они на первый взгляд выглядели какими–то иссушенными. Гарет Джакс насчитал по крайней мере десяток тел, но вероятно их там было больше, скрытые верхними телами. Пока он смотрел, шесть хетов взвалили на плечи этот ящик и вынесли его из комнаты. Они отсутствовали несколько долгих минут, а когда вернулись, то принесли ящик уже пустым и готовым для дальнейшего использования.
Гарет Джакс изучал фигуру, лежащую на диване. Чародей, предположил он, однако он ничего не принимал на веру. Кронсвифф? спросил он беззвучно Лириану, указывая на толстяка. Она кивнула в ответ, на ее лице застыл страх. Смотри, одними губами ответила она.
Пока он ждал, то успел пересчитать хетов в этой комнате. У него вышло двадцать. Может быть и больше, учитывая тех, кто был вне его поля зрения, но не на много. Он должен будет напугать некоторых из них. Если они все разом набросятся на него, с ним будет покончено.
Или он сможет дождаться, пока эта группа разойдется, так что чародей останется один — или, по крайней мере, с небольшим количеством окружавших его хетов, — и с ним будет гораздо легче расправиться.
Сбоку открылась дверь, вызвав новые крики и возгласы, и звон цепей объявил о прибытии заключенного. Это была женщина, сгорбленная и оборванная, с опущенной головой, ее провели по комнате, пока она не оказалась перед чародеем. В помещении наступило неловкое молчание, когда полная фигура немного приподнялась со своего лежачего положения, чтобы изучить женщину, а затем махнул рукой, чтобы ее освободили. Цепи упали, но женщина не двинулась с места. Она просто так и стояла в позе безнадежного принятия того, что произойдет.
Кронсвифф снова взмахнул, на этот раз обеими руками, и голова женщины приподнялась так, что их глаза встретились. Она неистово задрожала, ее тело затряслось, как будто от сильного холода, и она в отчаянии закричала, ее голос резал слух во внезапно наступившей тишине. Странная полоса тьмы образовала связующим звеном между этой женщиной и чародеем, руки ее поднялись в мольбе, изодранные рукава открыли плоть, которая уже выглядела иссушенной и шершавой. Она билась как в истерике, тело ходило ходуном, а крик превращался в вопли ужаса.
Лириана не солгала о том, что творили с ее народом. Кронсвифф высасывал жизнь той женщины через образованную между ними связь. Он питался ею до тех пор, пока тело ее не сжалось, кости не сломались, и она рухнула на пол, больше не двигаясь.
Затем вперед вышли два хета, подняли тело за руки и за ноги и бросили его в пустой деревянный ящик. Сразу же, разгоняя тишину, возобновились разговоры и смех. Снова были подняты и осушены кружки с элем. Женщина была забыта.
Лириана взглянула на него мрачными и измученными глазами. Он приблизился и тише шепота произнес: Сколько это будет продолжаться?
Она с трудом сглотнула: Всю ночь. На рассвете Кронсвифф уснет.
Ну, конечно. Ведь Кронсвифф вампир; он питается ночью.
Он — чудовище, сказала Лириана одними губами.
До рассвета было еще далеко. К тому времени еще десятки городских жителей присоединятся к той женщине, лежащей в деревянном ящике. Ему придется быть свидетелем этого процесса еще много раз, в то время как и одного вполне хватит, чтобы вывернуть наизнанку его желудок.
Гарет еще раз посмотрел вниз на собравшихся там врагов. Так много. Но иногда вы делаете то, что должны делать, несмотря на все трудности. Иногда вы действуете так, потому что немыслимо делать что–то иное.
Отвернувшись от происходящего внизу, он отполз к стене балкона, поманив Лириану следовать за ним. Когда они оказались в тени, Гарет Джакс придвинулся поближе.
— Жди здесь, пока я не позову тебя, — прошептал он. — Если дела для меня пойдут плохо, спускайся по лестнице и возвращайся тем же путем, что мы пришли. Спрячься или убегай, в зависимости от того, что ты посчитаешь лучшим.
Ее лицо помрачнело. Голос прошипел обвинительным тоном:
— Ты обещал, что скорее убьешь меня, чем позволишь меня схватить!
Он покачал головой:
— Я не могу сделать то, о чем ты просишь. Я не могу причинить тебе вред. Мне нужно, чтобы ты освободила меня от этого обещания и спаслась сама. Я предоставлю тебе достаточно времени, чтобы ты смогла убежать.
— Ты отправишься туда прямо сейчас? — она была шокирована.
— Ты можешь предложить что–то другое?
Она смотрела на него и в ее глазах стояли слезы. Затем она протянула руку и погладила пальцами его щеку.
— Делай то, что должен. Я освобождаю тебя от твоего обещания.
Гарет Джакс хотел сказать ей что–то еще. Он хотел рассказать ей, какие чувства она вызывает в нем, какое удовольствие доставляет Лириана ему своим присутствием, как сильно он хочет, чтобы она осталась с ним, когда все закончится.
Но слова так и остались невысказанными.
* * *