Выбор наследника
Шрифт:
— О, тут есть серебро! — просиял Карадор, бросившись к воде и принимаясь отчищать пояс от грязи. — Эй, Акко! Вы, альфары, кажется, хорошие ювелиры? Посмотри, из этих проволочек можно сплести какую-нибудь сережечку? Хоть самую простую, на первое время?
Келлегор и Фрозинтар переглянулись — заставить неугомонного Карадора отказаться от идеи обзавестись серьгой в ухе оказалось делом непростым. Кажется, проще пойти у него на поводу, чем переубедить! Но их размышления прервал взволнованный вопль гнома:
— Что эт-то?
Побледнев (хотя и без того бледнокожий альфар
— Не знаю, — честно сказал эльф, вертя вещицу в руках и машинально продолжая стирать грязь.
— Т-ты где это взять?
— Там, — мотнул головой Карадор. — В пещере. Когда Фросю вытаскивали… Цепочки не хватало, чтобы до него дотянуться. Вот я и порыскал вокруг, поискал чего-нибудь подходящее — веревку там какую-нибудь… Смотрю — какая-то куча валяется. Я пощупал — вроде под рукой рассыпается. Скелет какой-то, весь изломанный… Ну, в общем, одно барахло. А этот пояс целым был. Я из него петлю сделал и на Фросю накинул… А потом штаны им поддерживал. Хорошая штучка, крепкая!
Фрозинтар невольно потрогал свое горло. Не то чтобы ему было больно, но из-за этой «штучки» у него, наверное, теперь повреждена гортань.
— А т-ты знать, что есть это штучка? — Акко не сводил с пояса глаз.
— Пояс…
— Не «пояс», а священный реликвия. — Гном опустился на колени, молитвенно сложил руки. — Этот узор… Я не могу ошибаться! На старинных фресках король Терако Энергичный был иметь такой узорный пояс!
— Старинный артефакт? — подошел Келлегор и вынул его из рук дяди, осматривая. — Хм… когда-то в нем была заключена большая сила… Трудно определить, какая — слишком много времени прошло… Но именно эта сила предохранила пояс от порчи и разложения!
— Этот пояс… — Акко потупился, подбирая слова, — король Терако любить много есть… Много тратить сила и энергия… Этот пояс не дать ему толстеть…
Орки переглянулись и понимающе заржали. Вещица как раз была для прожорливого Карадора. Другое дело, что потолстеть худощавому эльфу вряд ли придется — при его-то живости характера!
Но самим остроухим владели несколько иные мысли.
— Это чего, я теперь его того… ну, отдать тебе должен? — насупился он.
Акко, так и стоявший на коленях, медленно кивнул.
— А как же я? Я там в ваших пещерах так похудел! С меня штаны спадать будут!
Не раздумывая, гном сорвал с себя собственный пояс и подал на вытянутых руках, предлагая обмен.
— Думаю, это справедливо, — рассудил Келлегор. — Если вещь принадлежит их народу…
— Да, — кивнул Карадор, вспомнив, что ему пришлось пережить по вине гномьего Повелителя. «А ведь теперь клан Якко не будет в нем нуждаться!» — осенило эльфа. Они, помнится, приняли мага с условием, что тот поможет раздобыть еще одну реликвию
Мстительно улыбнувшись при мысли о том, что этот человек скоро получит под зад коленом, эльф вручил пояс гному.
Акко едва не пустился в пляс, размахивая бесценной вещью, как флагом. Альфаром владели несколько иные мысли. Воспитанный на почитании традиций, он тяжело переживал свой побег — по неписаным правилам гномьего общества наказание всегда стоит принимать как нечто само собой разумеющееся, ибо невиновных не наказывают. Подземник не должен был сбегать с каторги, чтобы не позорить свою семью. Он должен был вернуться обратно, чтобы доказать, что он послушный и достойный член общества. Сейчас альфар следовал за разношерстным отрядом потому, что другого пути все равно не было. Но с поясом короля Терако беглецу открылась дорога назад.
Задерживаться на берегу ручья Акко не стал — наскоро попрощавшись с попутчиками, он направился обратно в горы. Старейшины клана Якко должны как можно скорее узнать о выпавшей на их долю чести!
Идея покинуть поместье-столицу оказалась хорошей — в первом же попавшемся на пути замке артистов встретили с радостью и позволили задержаться на несколько дней, развлекая соскучившихся по праздникам лорда и его семейство. Бродячие актеры, как и менестрели, издавна считались распространителями новостей, семейство лорда вместе с немногочисленными домочадцами жадно впитывало все известия, требуя мельчайших подробностей. Рассказы про свадьбу дочери Наместника Калливара, и про странную смерть Хозяйки Аметистового Острова, и про любые бытовые мелочи они были готовы слушать бесконечно.
Здесь стоило задержаться подольше, но мастер Неар волновался, находясь так близко к поместью-столице. Какое-то чувство внутреннего беспокойства заставляло менестреля стремиться подальше из этих мест — не то страх за свою жизнь, не то просто желание перемен. Разобраться в своих чувствах он не мог, но заразил беспокойством остальную труппу, так что пять дней спустя артисты собрали пожитки и тронулись в путь.
Две лошади неспешным шагом влекли повозку, в которой были сложены дорожные припасы и реквизит. Кое-что навьючили на еще двух коней, привязанных позади. Кроме возницы на повозке ехали лишь двое маленьких детей — все остальные, в том числе и женщины, шли пешком. Приученные кони ступали медленно, приноравливаясь к шагам идущего впереди эльфа.
Стояла светлая осенняя пора. Деревья понемногу меняли свой наряд с зеленого на желтый, оранжевый, багряный. Зеленой краски в кронах было еще много, но первые листья время от времени кружились в воздухе. Пройдет всего пара недель, и начнется настоящий листопад. А пока каждый пролетевший листок провожали внимательными и жадными взглядами. Через несколько месяцев все так же будут следить за первыми снежинками, а полгода спустя — за первыми цветами и кружащими над ними только-только проснувшимися бабочками.