Выбор оружия
Шрифт:
Мы помолчали. Впереди между домами высилось необычное сооружение — кривая башня метров пять высотой из неумело сбитого в объемную решетку штакетника. На вершине был настил из хвороста и деревянная рама, в которой что-то тускло поблескивало.
— Ну, как-то не того, — сказал наконец Пригоршня. — Неказистое чего-то у тебя объяснение.
— Я и сам вижу. Но другого нет, больше ничего придумать не могу, поэтому возьмем это за рабочую гипотезу.
— Ладно. А дом тот, а? Где Картограф жил, а может, и не он? С ним как?
Я покачал головой.
— Вот этого
Мои слова прервал звон, донесшийся с решетчатой башни. Там возникла сутулая фигура, одеянием напоминающая Пьеро: что-то светлое, обвисшее, с длинными рукавами. Оказывается, на башне висел небольшой колокол, вроде тех, какими до сих пор пользуются на некоторых кораблях. Человек раскачивал колокол и трезвонил на весь поселок.
Мы с напарником ненадолго остановились, наблюдая, затем пошли дальше. Незнакомец, заприметив нас, звонить перестал и слез с башни.
Одет он был в мешковатую ветхую пижаму, слишком для него большую, на голове — соломенная шляпа с драными полями. Подбежав, мужчина стащил ее с головы, прижимая к груди, быстро заговорил:
— Добро пожаловать, незнакомцы! Ха-ха! Меня называют Звонарь. Я — звонарь. А вы зачем пришли? Хотите встретиться с Хозяевами Зоны? Они с нами, в этом поселке, бродят среди нас, хотя сейчас — нет, ушли, охотятся, но скоро вернутся обратно… Нет, не с ними? Тогда, наверное, с Картографом? Ну, может, и не с Картографом… Узнать тайны Зоны хотите? Да? Ну тогда вы приехали туда, куда надо!
Говоря это, он то подступал ближе, наклоняя голову и горбясь, то отскакивал от нас, и в какой-то момент, когда Звонарь вновь оказался рядом, я выбросил вперед руку, схватил его за ворот и рывком притянул к себе.
— Картограф? — спросил я. — Что ты знаешь о Картографе?
— Ходит, бродит везде, кусочки собирает! — заголосил мужчина. Его бледное, в оспинах, лицо было прямо передо мной, и я увидел, что зрачки Звонаря скользят из стороны в сторону, а глаза пусты, как у месячного младенца.
Никита склонился над ним.
— Где ходит?
— Везде, везде! — Звонарь слабо дергал меня за руку, пытаясь высвободиться.
— А кусочки чего он собирает? — добавил я.
— Ну так кусочки пространства же!
— Можешь нас к нему отвести?
— К кому? — удивился Звонарь. — Колокол, мой колокол, пойдемте к нему, отведу, позвоню…
— Нет, к Картографу отвести.
Но Звонарь смотрел так, что было ясно: он не помнит, о ком говорил только что, не понимает, что это за Картограф и что от него хотят. Сумасшедший продолжал терзать мое запястье, и я разжал пальцы. Он чуть не упал; нацепив шляпу, неразборчиво забормотал и припустил прочь со всех ног, не оглядываясь, чуть не налетев при этом на худого розовощекого юнца в армейских штанах. Тот поспешно шагнул в сторону, а затем подошел к нам.
— Что надо? — спросил я, помня о том, как он пялился на Марьяну, и предполагая, что паренек сейчас попытается закатить Никите сцену ревности,
— Вы должны помощь нам очень! — звонким голосом сказал он, становясь чуть не по стойке «смирно». У парня акцент был слабее, чем у капитана, но при этом понять его было сложней.
— А вы — нам, — ответил я. — Помогите нам выбраться отсюда, и мы потом… тоже как-нибудь поможем.
Он покачал головой.
— Но из данный Долина нет выход. Дела в другом. Мы должны напасть солдат!
— Напасть на солдат? — удивился я. — Чего ради?
— Они… они делают рэкет! Они принуждает отдавать половину продукта, которые мы…
Я перебил:
— И еще капитан положил глаз на девушку, да? Ты знаешь, что это значит: «положил глаз»? Слушай, но она ведь и так со Злым… Тебя как звать?
Он опустил глаза.
— Я есть Уильям Блейк. Я…
— У тебя есть табак, Уильям Блейк? — перебил я, но потом хлопнул себя по нагрудному карману и передумал. — Нет, не надо, свое покурю. Ты ж сам из тех солдат, правильно?
— Это так есть. Сбежать от них, когда Пирсняк пристрелял генерала Моргана. Я собственноручно видел, как он стрелять в генеральную грудь, после — голову, прямиком в ухо загнать патрон дважды. И Лесник ему помогал. Это было ужасная скульптура… картина: то, как Йен мочить нашего шефа генерала. Данный Пирсняк — он есть безумный псих-сумасшедший, но он такой… — Блейк поднял руку с тонким запястьем и сжал ее в кулак. — Есть твердый человек, стальной. Он умеет командовать, он умеет заставить принудиться, поэтому его слушают все там. Но мы трое бегом сбежали, мы — это я есть, есть еще Джон и Ирвин, хотя они погибнуть оба-два…
Я кивнул.
— Это мы знаем уже. Чего тебе от нас надо, Уильям?
— Вы есть бойцы, я таких видеть в Зоне, пред тем как сопровождал генерала Моргана. Вы есть… бродяги, убийцы мутантов и друг друга, смелые парни без страха. Отважно люди, йес! Не боятся пальбы, не страшась от слепых псов, то мужество большое. Киллеры без жалости, да? Два негодяя такие есть. Жрать, пить и убивать — это все, на что вы способны.
— Я смотрю, глаз у тебя наметанный, — сказал я.
— А то, — согласился он. — Я есть многое повидал-ощутил. Вы должны стрелять по данному Пирсняку и солдатам, должны мочить их смело. Не всех солдатов, им все равно, кто слушаться, но убить капитана и его помощника Лесника — главный факт свершить необходимо. Андустените? Тут… — Блейк широко развел руками. — Есть парней без страха мало, одни только вумэны, олды, старее все, и есть еще олдбои, пьяницы.
— Андустеним, — согласился я. — А ты кем был в отряде, который генерала сопровождал? Обычный рядовой?
— Я есть рацист, был! Радист. И еще программер есть. Программёр. Э…
— Программист?
— Так, так! Добрый компьютерщик, хорошо в этом понимать. Но ты слушай, слушай! Только Злой ганфайер у нас да я, еще есть охотники, но они ушли теперь. Мало их. А вы — вы нас поведете на солдат и Пирсняка, с вами мы окружим их и… — Парень пошевелил губами, припоминая чьи-то слова и заключил: — Уделаем на хрен.