Выбор пути
Шрифт:
Я видел, как давясь хохотом, отворачивались мои коллеги, видел, как суетилось начальство на сцене, уводя полковника в угол сцены, туда, где находилась дверь, ведущая в класс боевой учебы. Явно было, что мессия закончил свою проповедь.
Кстати сказать, самочувствие мое улучшилось. Мне стало даже лучше, чем до прихода сюда — я сделался бодрым, как выспавшийся спортсмен. Кровь бурлила, душа пела, и мне хотелось куда-нибудь бежать и что-нибудь сделать. Например — хорошенько пообедать, со вкусом и расстановкой. И почему я никогда не хожу в кафе? Я что, денег не зарабатываю? А
Но прежде надо получить почту. То есть — служебные документы к исполнению.
Расходились из конференц зала неспешно, пересмеиваясь и обсуждая происшедшее. Рядом со мной возле двери оказался старший участковый Микрюшкин, увидел меня, сунул руку для пожатия:
— Привет, Вася! Как ты там, в медвежьем углу? Еще не загрызли тебя барабашки? Ты если чего — подходи, чо-нить посоветую!
— Барабашки меня не загрызли, а совет я всегда приму, Семен Афанасьич. Кстати, что думаете по поводу происшествия? Что это такое вообще было?
— Да что, что — ворчливо ответил участковый, мужик уже в предпенсионных годах, видавший виды — Ремонтировать надо было вовремя. Небось подгнило дерево, а полковник-то видал, какой объемистый, вот и не выдержал пол. Теперь оргвыводы последуют, погоны могут полететь! Шила-то в мешке не утаишь, скандалюга — просто ужас какой!
— Может, замнут? — с сомнением ответил я, пропуская Микрюшкина вперед — Полковник-то… не очень как-то себя показал. Штаны намочил. Может и не будет выносить сор из избы?
— Не… щас уже небось докладывают начальству в УВД — как тут и что! — уверенно заявил Микрюшкин — У нас тут стукачей пруд пруди! Что из УВД, что из фэйсов. Пасут — только в путь! Ну да ладно, бывай, Василий, не забывай учителя!
— Не забуду, Семен Афанасьич! — ухмыльнулся я, глядя в спину небольшого, крепенького майора. Нет, так-то он мужик нормальный, этот Микрюшкин. Не пожалел времени, как следует мне службу растолковал — со всех сторон рассказал. И как сделать, и как НЕ сделать. А это дорогого стоит.
Я когда уходил на новое место — поляну ему накрыл. Ему, и остальным участковым со второго опорного. Хорошо посидели — выпили, закусили, за жизнь поговорили. Все, как положено.
Секретарь канцелярии Маша Бровина очень даже соответствовала своей фамилии. Брови у нее были густые, такие густые, что казалось — она сама из себе нарастила. Прямо-таки брежневские брови! Вообще-то Маша девушка симпатичная, только вредная до невозможности. Так подденет — просто хоть стой, хоть падай! Главное — не попасть под ее ПМС, тогда вообще никакого сладу. Она не боялась ни бога, ни черта — у нее то ли дядя, то ли двоюродный брат служили то ли в УВД, то ли в МЧС на приличной должности, так что ее не трогали, даже если она нарушала субординацию, посылая в пешее эротическое путешествие тех, кого посылать нежелательно. Но это если только ее доставали особо тупо и не по делу, требуя того, чего она выполнить не могла в связи с ограниченностью своих служебных обязанностей.
Меня она не то, что
Если что — это не я придумал. Это она мне выдала однажды, когда я попытался к ней подлезть с излишне смелым и слегка пошлым комплиментом. Отшила она меня так, что уши сделались пунцовыми, а Митя Титов, участковый из центровых, ржал так, что у него выскочила здоровенная сопля. Зеленая такая, через всю губу.
Маша этот конфуз само собой подметила, сообщив, что такому убогому как Митя она бы дала только если бы ее жизнь стояла в зависимости от этого мерзкого акта. И что она вообще не понимает, как жена Мити живет с таким убожеством. У Каганова хоть задница классная, а на Митю в его мешковатых штанах и посмотреть страшно — кобыла ему невеста, а не баба!
Тут уже поржал я, а Митя с зажатой в носовом платке соплей быстренько ретировался — от греха подальше. Кстати — потом она встречала его неизменно-радостным: «Эй, сопля! Иди распишись в получении, зелененький!».
Так что поход к Маше Бровиным был чем-то вроде приключения — никогда не знаешь, чем это все закончится. Кстати, глухо поговаривали, что она такая дерзкая потому, что удовлетворяет своего непосредственного начальника — полковника Климушкина, начальника РОВД. Однако по-моему это все навет — если слово «удовлетворяет» в данном контексте имеет сексуальный оттенок. Удовлетворяла она его скорее всего тем, что работала быстро, документы готовила молниеносно и дело свое знала на сто процентов. А то, что время от времени собачилась с его подчиненными — так и не болтайте лишнего! Получили бумаги — и валите на свою «землю»! Работайте, братья!
Маша посмотрела на меня взглядом мудрого попугая, и ее милое личико сделалось удивленным, как если бы вместо привычного маленького таракана она увидела огромного, жирного тараканища:
— Привет, Каганов! А что это у тебя такое с глазами?
— А что у меня с глазами? — похолодел я, и закусил губу. Вот же чертова девка! Все замечает! Не хуже старого гэбэшника! Впрочем можно ли ее назвать девкой? Замужняя баба, моего возраста, на год старше. Узнавал, ага… меня же только на замужних и тянет. Видать — чужой кусок слаще. Дурацкий мой характер…
— Во-первых, они бесстыжие. Не пялься мне в разрез блузки! Во-вторых, по-моему у тебя глаза были зелеными. А сейчас чего? Как у беса какого-то!
— Слепну, Машенька! — грустно кивнул я — как увижу твою красоту, так и слепну! Уж больно ты хороша! Снишься всеми ночами, просто сил никаких нет!
— По-моему мы этот вопрос уже выясняли, Каганов! — холодно заметила Маша — у меня вообще-то муж есть! И если мне понадобится другой — я тебе скажу об этом заранее. А с кобелизмом ко мне и не подступайся! Понял? Слыхала я о твоих успехах на ниве кобелизма — так не на такую напал! Любитель чужих жен!