Выбор свободных
Шрифт:
— Да мы с Дойлами. Я рубил деревья, а Ленни выстругал ножки, показал мне, как соединять детали и все такое. Они с Найнти занимались столом и стулом. Говорили, это самое малое, что можно сделать для парня, спасшего их от перспективы превратиться в замороженные бифштексы в холодильнике Фермеров. Джо и Сара сообразили матрас с подушками, Сэнди Арсон, естественно, глиняный набор и стаканы, Уитби — скамейки. Ку выменял сковородку и горшочки. Ничего особенного.
— Ничего особенного?! — воскликнула Крис, и в голове зазвенело от звука собственного голоса — слабое напоминание о похмелье. — Вы обставляете
Крис наклонилась к сержанту и порывисто чмокнула его в щеку.
— Вот. И не красней так, Чак Митфорд. Я правда очень благодарна вам за мебель, и к тому же никто не видел, как я тебя поцеловала.
Крис захихикала, когда сержант поднял было руку к своей щеке, но тут же поспешно опустил ее. Митфорд действительно покраснел.
— Вы первые закончили дом. Когда построятся остальные, у вас будет шанс помочь с меблировкой, — проворчал Митфорд. — Кстати, я только что с КДЛ. Пока все нормально. На Пузыре не нашли ни морщинки. Удивительно. Все техники чешут в затылках — не могут понять, из чего сделан барьер.
— Как общее самочувствие? Или Пузырь слишком высоко, чтобы возбудить клаустрофобию? — спросила Крис, пытаясь не раздражаться на то, что ее нет на корабле… и на отсутствие рядом Зейнала.
— Кажется, люди рады. Дески явно всю ночь танцевали и пели… если их щебет можно назвать песнями. Ку говорит: нас защищают гиганты.
— Он видел эоси?
— Нет, — покачал головой Митфорд. — Честно говоря, я рад, что тоже не видал. Уорри до сих пор снятся кошмары. Вот, наверное, почему Леон сделал самогон таким крепким… О-па! — сказал сержант и присвистнул. — Можешь винить эоси, а не Пита Изли, в том, что вчера напилась. Кстати говоря. Официально ты на больничном, Бьорнсен, так что даже не думай браться за какое-нибудь дело со своим переломанным крылом, пока Леон не даст добро. Поняла?
— Так точно, сэр! — гаркнула девушка, отдавая честь левой рукой.
Щедрые дарители заняли для них место в столовой. Крис рассыпалась в благодарностях за то, что ее дом превратили в настоящее жилище, пообещала отплатить добром, когда друзья тоже достроятся.
Потом разговор вернулся к полету «Малышки», и Митфорд, прихлебывая хорошо разбавленный — сержант заверил в этом Крис, — самогон, предался любимой теме.
Аппаратура Надувателя Пузыря зафиксировала полет маленького корабля во всех деталях и продолжала вести наблюдение за ним вплоть до самого момента посадки.
Глава 10
«Малышка» благополучно приземлилась.
Разведчик вернулся с уймой информации, так что шишкоголовым, инженерам, шахтерам и агрономам нашлось чем заняться.
Пилоты налетались всласть. Зейнал затратил минимум топлива и заслужил аплодисменты специалистов. На борту корабля каждый получил и урок, как управлять «Малышкой», и возможность применить знания на практике.
— Может, у нас и нет полетных стимуляторов, но что они против настоящего опыта? — говорил Баленкуа. — Плохо, что мы не можем взяться за КДЛ. Зейнал говорит, им управлять куда проще — да наверняка проще, раз на таких моделях летают драсси. Зря мы мучились с захватом.
— Не зря, — отрезал Берт Пут. Он явно был сыт по горло болтовней Баленкуа. — На КДЛ есть запасы топлива, новая аппаратура, куча всевозможного оборудования, на изготовление которого собственными силами ушла бы уйма времени.
— Ах, да, я и забыл, — замахал руками Баленкуа. — Кстати, если нам придется перевозить людей, то Корабль пригодится.
— Да, они полетят на КДЛ, — подтвердил Маруччи. — Первыми только шахтеры и агрономы, но и мы не навечно здесь осели.
— Я про настоящую работу в космосе, — гнул свое Баленкуа, все больше мрачнея.
Тут Зейнал встал, пробормотал что-то о срочной встрече с адмиралом и потянул Крис прочь из столовой. Оглянувшись, девушка заметила, что остальные тоже поднялись из-за стола и оставили Баленкуа в одиночестве.
Зейнал, когда увидел дом, от удивления потерял дар речи.
Дверь сразу приковала его внимание. Он влюбился в нее, не успев открыть, тщательно осмотрел, изучил замок, весело задвинул и отодвинул щеколду.
Потом каттени вошел в дом, увидел стол и стул, горшочки и стаканы, которые Крис поставила прямо над очагом за неимением шкафа, и обалдел окончательно.
Зейнал так и остался стоять с поднятой для следующего шага ногой и смотрел, смотрел, смотрел… Потом непослушным языком попытался спросить: кто, что, как, откуда, в конце концов, появились все эти вещи?..
Пока Крис сквозь смех отвечала, Зейнал осмотрел все до последней детали, даже попытался сдвинуть с места стол. Потом сел на стул, встал, перевернул его, чтобы посмотреть, как крепятся ножки, поставил обратно, снова уселся, поглаживая подлокотники своими большими ладонями.
Может быть, у каттени нет слезных каналов или они никогда не плачут, но у Зейнала глаза явно увлажнились. Он пытался заговорить, но только качал и качал головой, не в силах произнести ни слова.
— Я приберегла самое вкусное напоследок, — заявила Крис, взяла за руку Зейнала, не желавшего покидать такое удобное седалище, и повела в маленькую комнату, где стояла кровать.
Каттени отреагировал без промедления: с дьявольским огоньком в глазах он подхватил Крис на руки, понес на кровать, прямо как Джон Уэйн Морин О'Хару в «Тихом человеке», и показал, насколько лучше умеет делать это на мягкой поверхности.
Митфорд снова привлек Крис к работе, когда решил отправить исследовательскую группу на поиск прохода через западные холмы к дальнему берегу: сержант позволил девушке участвовать в экспедиции. Он понимал, что Крис лучше заняться подсчетом пройденных километров (а это можно делать и левой рукой), чем оставаться в Уединенном и страдать, что от нее нет никакого толка.
Пока Митфорд готовил экспедицию, Крис сначала делала кирпичи — формы можно заполнять и одной рукой, к тому же она задолжала Саре и Джо за Большой Мебельный Сюрприз. Когда несколько лесорубов получили травмы (двое — тяжелые), девушка ухаживала за ними в больнице, проверяла пульс и температуру. Ни градусников, ни приборов для измерения давления не было, так что обходилась собственными руками. Еще Крис кормила Бориса Славинковина, который сломал обе руки и несколько ребер, попав под катящееся бревно.