Выбор варианта
Шрифт:
— Сарг, это был только первый рейс за лето.
Сарг молчал, все трое молчали — не понимали, к чему это я веду.
— Следующий рейс принесет такую же свободную сумму денег. И на печи из нее уйдет уже меньше половины.
— Рава Лейна, что ты хочешь-то?
— Я хочу коров.
Ответил Трог:
— Рава Лейна, у нас сейчас достаточно коров. Хозяева все молоко и творог продают в селе.
— И пусть продают, а я думаю, нам нужно стадо для самуса. Вспомните, как вкусно добавлять в кашу концентрированное молоко. Тиргус будет такое покупать. Но если мы начнем выкупать молоко у
Даго ответил:
— Я поеду, рава Лейна.
— Я предлагаю, чтобы вы взяли с собой Кишту. У нее самое вкусное молоко в поселке, она свою корову больше мужа холит и лелеет.
Мужики засмеялись:
— Так и есть!
— Вот. И в коровах она лучше других разбирается. Когда у Фасы корова дурманки объелась — кого на помощь звали? Кишту. Так что Даго, консервы ты повезешь, а деньги назад вези не все. Сумму я тебе перед отъездом назову, столько и привезешь. А на остальное — купите двух или трех коров. Нам нужно стадо. И тогда можно будет даже в море не ходить. Сами говорили, что бывает иной год лето с такими штормами, что без рыбы сидите. А коровы никуда не денутся. Конечно, нужно строить большой коровник. Но ко мне в цех уже просились несколько женщин. Вот их и можно будет нанять. А коровник нужно строить уже сейчас.
Помолчали, подумали, решили отложить на несколько дней…
Я вполне понимала их колебания. Строить коровник некому. И так весной столько народу отвлекали от домашней работы, люди хоть и строили цех, но — ворчали многие. Сейчас лето в самом разгаре. Огороды, травы из леса, море спокойное — мужики чуть не каждый день всем селом ходят. Горшков нам не хватает, потому часть рыбы по старинке сушат. Но это, как раз, вопрос времени. А для стада нужно коровник, нужен огромный сенник — корма хранить зимой. Их еще где-то запасать нужно, корма эти.
Значит — нужны еще люди. А вот так с улицы брать — боязно. Страшно им потерять свое тихое, не богатое, но вполне уютное существование. Уговаривать я не стала — пусть сами думают.
А я с сарга вернулась домой. С этой работой у меня и огород запущен и еды дома нет.
Если честно, рыба мне уже так надоела, что я купила у соседки крынку молока и сделала большой наливной пирог с медом. Прелесть его в том, что не нужно печь в комнате топить — просто на большой сковороде под крышкой пожарила. Печка, та самая, что сложена во дворе, экспериментальная модель, работала достаточно хорошо. Уже давно я поменяла треснувшую каменную плиту на чугунную, поставила дверцы и летом готовила только на ней. Жарко было в доме то-топить.
И прямо горячий, со сковородки, таскала и запивала холодным молоком.
Почему-то мне было немного грустно от собственных мыслей. Та просьба Грая помочь заработать…
С нее все началось. И теперь этому милому патриархальному мирку — конец. В отличии от того же рава Нувы я это знала точно. Они еще думают, что есть выбор, стадо можно и не заводить. Но я то знала точно, такие процессы, один раз начавшись, уже не остановятся. Захочется больше денег, больше красивой и теплой одежды, украшений, да просто — больше удобств.
На мои умывальники первое время ходили смотреть по очереди всем селом.
Я кинула огромный камень в это тихое озерцо и круги по воде будут только расходится. А стоило ли это делать? Пока еще все относились друг к другу как соседи и родня. Когда народу станет больше — отношения начнут меняться.
Стоила ли сытая жизнь этого — я не знала. Но зачем-то меня закинула жизнь в этот мир…
30.
Беседа с равой Нувом меня немного успокоила.
На разговор меня он вызвал сам.
— Что-то ты, рава Лейна, последнее время не радостная ходишь. Все жители поселка довольны, работа кипит, печи ставят. К зиме — у всех будут! Да и с едой поинтереснее стало. А ты — невеселая. Может, обидел кто? Или, может, замуж тебя отдать? Только, конечно, эта… В самусе-то не возьмет никто… Ну, ежели захочешь — мы тебе в городе поищем!
Хандра с меня слетела мигом!
— Или я вам, рава Нув, надоела так уж сильно? Или чем обидела?
— Да что всполошилась-то так, рава Лейна?! Живи себе спокойно, раз не хочешь замуж. Видать, муж-то твой покойный бил тебя, что ты так упираешься. А меня твои работницы из «се-ха» допытывают, что с тобой не так. Говорят, даже есть в обед худо стала! Беспокоятся о тебе.
— Не хочу я замуж, рава Нув. А беспокоит меня то, что изменила я жизнь в самусе и не знаю теперь, к хорошему это или к худу.
Рава отвечать не спешил.
— Тоже ведь я об этом думал, рава Лейна. Думал, конечно, что уж там… Даже и боязно, сколько всего изменилось у нас. Но знаешь, я тебе так скажу. Эту зиму, что ты с нами провела, никто не умер.
Я не поняла, это вот сейчас шутка была или что?
— В каком смысле — не умер?
— В прямом, рава Лейна. В самом прямом. Ни один ребенок, ни один старик, ни одна роженица. Ведь раньше каждую зиму человека три-четыре уходило. Ну, больше, конечно, дети и женщины. Старики еще… Простывали, кашлять начинали многие. Когда травы и помогали, а когда и нет. И каждую зиму людей морю скармливали. А эту — все живые. Так что ты не торопись расстраиваться-то. Может и нет ничего худого в твоем сехе.
Его слова немного примирили меня с моими страхами. Конечно, есть минусы в этих изменениях. Но то, что дети выживают — думаю, это важнее.
Слово «сех» прочно вошло в обиход. Так и говорили — рыбный сех. Ну, нет в местном языке буквы «Ц» в простых словах. Такая буква достается только аристократам местным. Например — "лаЦита тиргус", "Цертиус" и так далее. Буква присутствовала и в родовом имени аристократии. Например, Сейд был не просто Сейд, а — Сейд Рациус. Рациус — родовое имя наших тиргусов.
Работать в сехе стало престижно. Учитывая, что женскую работу по дому с хозяек никто не снимал, работали весь световой день в две смены. Не больше четырех часов смена.
За четыре закатанных горшка платили один гран. За смену в 4 часа работница успевала закатать раз шесть по четыре горшка. Каждая следила за своей партией, для того чтобы не переварить рыбу. Так что как только одна партия оказывалась готова, горшки снимали с плиты, ставили новые, а эти начинали заливать восковым составом.